Роджер Желязны - Создания света – создания тьмы

– Он упоминал Скагганакскую Пропасть.

– Такого места не существует.

– Я никогда раньше не слышал о ней. Что это?

– Может быть, легенда, фантазия, вымысел. Я не знаю.

– И о чем эти легенды рассказывают?

– Абсурд. Не будем тратить время напрасно.

– Если ты хочешь моей помощи, то ответишь мне. Смотри, перчатка уже достигает колен.

– Скагганакская Пропасть, иногда ее именуют пропастью в небе, – говорит Анубис, – это место, где кончается все и не существует ничего.

– Во Вселенной много абсолютно пустых пространств.

– Но Пропасть – это, как утверждают, и отсутствие самого пространства. Это бездна, которая не является бездной. Это разрыв в ткани пространства. Это – ничто. Это вероятный пуп Вселенной. Это вход, ведущий в никуда, под, над, за, вне всего. Это – Скагганакская Пропасть.

– Тифон и сам обладает этими качествами, не так ли?

– Да, и будь проклята связь Сета и Невады! Вот ведь породили чудовище, монстра!

– Нет, Анубис, тут ты загнул! Не всегда же он был таким? Как бы Ведьма выносила его такого?

– Не имею понятия. Он старше меня. Все это поганое семейство окутано загадками и тайнами. А теперь пошли в Дом Жизни.

Мадрак кивает.

– Показывай дорогу.

Он идет там, где перемещаются волны энергий и где никто не знает его имени. Но если спросить у любого создания, обитающего в этом мире, то оно скажет, что кое-что слышало о нем. Потому что он – бог, и сила его почти безмерна. Однако он побежден. Принц-Который-был-Тысячей, его брат, поверг его в схватке, защищая свою жизнь и те жизни, которыми некогда управлял.

Гор идет по ярко освещенной улице, а вокруг него ночь, огни и пляшущие тени.

Гор знает, зачем пришел на эту странную улицу этого странного мира: он в смятении. Он нуждается в помощи. Ему нужен оракул. Он хочет получить совет.

Мрак неба, яркие огни по краям улицы, места развлечений и люди, веселящиеся в них.

Кто-то преграждает ему путь. Гор хочет обойти его, сходя на мостовую, но человек не отстает и хватает его за руку.

Гор дует на него – дыхание падает с силой урагана. Человека уносит прочь, и бог идет дальше.

Он видит предсказателей. Его зазывают гадальщики по картам Таро, астрологи, нумерологи и предсказатели по Книге Перемен. Но бог в красной набедренной повязке проходит мимо.

Наконец он попадает туда, где нет людей. Здесь предсказывают машины. Он наугад выбирает кабину и входит.

– Что? – спрашивает кабина.

– Вопрос, – отвечает Гор.

– Минуту.

Раздается металлический щелчок, и открывается внутренняя дверь.

– Войдите в палату.

Гор входит в маленькую комнату. В ней, оказывается, стоит кровать. На ней женское тело, сочлененное со светящейся консолью, в стене над ней вмонтирован динамик.

– Ложитесь на блок вопроса, – инструктирует его голос из динамика.

Сбросив набедренную повязку. Гор выполняет указание.

– Правило состоит в том, что на ваши вопросы будут даваться ответы до тех пор, пока вы в состоянии удовлетворять меня, – сообщает голос. – Что именно вы желаете знать?

– У меня проблема: я в раздоре с братом. Я пытался убить его и потерпел неудачу. Я не могу решить, нужно ли мне разыскивать его, чтобы биться вновь…

– Информация недостаточна. Какого рода ссора? Кто ваш брат? Кто вы?

…Отвратителен запах сирени, и соцветия роз – лес ранящих в кровь шипов, и сад памяти полнится букетами безумия…

– Быть может, я пришел не туда?

– Быть может – да, а быть может, и нет. Вы просто не знаете правил.

– Правил? – и Гор смотрит вверх на квадратное отверстие динамика. И падает песчинками монотонный голос:

– Я не пророк и не ясновидец. Я – электро-механо-биологический адепт божественной Логики. Моя цена наслаждение, и ради него я взываю к своему богу для любого индивида, но чтобы сделать это, я нуждаюсь в более полной информации. В вашем случае у меня недостаточно данных, чтобы ответить на вопрос. Поэтому любите меня и рассказывайте дальше.

– Я не знаю, с чего начать, – вздыхает Гор. – Мой брат когда-то правил всем.

– Стоп! Ваше утверждение алогично…

– …И вполне правильно. Имя моего брата – Тот, хотя иногда его называют Принцем-Который-был-Тысячей. Было время, когда все Средние Миры жили под его властью…

– Моя память указывает на существование некоего мифа о Повелителе Жизни и Смерти. Согласно мифу, у него не было братьев.

– Правильно. Это, честно говоря, семейная тайна. У Пеплы было три сына, и только один из них – от ее законного супруга, Осириса, а два – от Сета Разрушителя. От Сета она родила Тифона и Тота. От Осириса – меня, Мстителя-Гора.

– Ты – Гор?

– Именно.

– Ты хочешь убить Тота?

– Это было порученной мне миссией.

– Ты не сумеешь этого сделать.

– О-о-о!

– Пожалуйста, не уходи. Ты мог бы задать еще какие-нибудь вопросы.

– Я не могу их придумать!

Но Гор не может и уйти. К своему удивлению он увлечен любовью с машиной.

– Что же ты такое? – спрашивает он наконец.

– Я рассказывала тебе.

– И все же – как ты стала и машиной, и женщиной одновременно?

– На этот вопрос я не могу ответить, пока не буду удовлетворена полностью. Но я постараюсь утешить тебя…

– Спасибо. Ты добра.

– Это ведь мое наслаждение.

– Мне кажется, когда-то ты была человеком…

– Верно.

– Почему же ты стала такой?

– Я уже говорила, что не отвечу сразу.

– Могу я помочь тебе, исполнить какое-нибудь твое желание?

– Да.

– Как именно?

– Мне нельзя говорить.

– Ты уверена, что Гор не может убить Тота?

– По мифам, которые мне известны, вероятность этого равна нулю.

– Если бы ты была смертной женщиной, я бы хорошо к тебе относился.

– Что это значит?

– Я бы любил тебя за твою неповторимую честность.

– О, бог мой, что сделал ты! Ты спас меня!

– Спас?

– Я была обречена на это существование, пока кто-то больший, чем человек, не посмотрит на меня с любовью.

– Я мог бы смотреть на тебя и так. Что тут невероятного?

– Да, но ведь я слишком часто… слишком многие…

– Ты не знаешь бога Гора.

– Нет, это невозможно!..

– Но я еще никого не любил. Может, поэтому и люблю тебя.

– Бог Гор любит меня?

– Да.

– Ты мой повелитель, и ты пришел!

– Я не…

– Подожди минуту. Сейчас случится самое главное.

Гор приподнимается.

Фрамин идет по Дому Мертвых. Окажись вы тут, вы бы не увидели ничего. Всюду слишком темно, чтобы видеть. Но Фрамин видит.

Он идет по громадному залу, и когда достигает определенной точки, загорается свет – тусклый и оранжевый, протискивающийся в самые дальние углы.

Мертвые поднимаются из прозрачных прямоугольников, открывающихся в полу, поднимаются не дыша, не мигая, они покоятся на невидимых катафалках в двух футах над полом, и одежда их и кожа – всех цветов, и тела их – всех времен. У некоторых крылья, у других хвосты, у кого-то рога или длинные когти. У некоторых есть все это, в иных встроены детали машин, в других – нет.