Вадим Климовской - Марш Обреченных. Финал

— Что опять арестанты мудруете?

На печальных мордах был расписан приговор.

— А ну оставьте нас с его благородием Яжиком один на один, да поживее!

Кряхтя и сопя, подмога сшилась, в два разных направления.

— Чего хмурый такой, Яжик? Свет не мил?

— Тучья молда… Плибил бы гяда, — запищал жалко граф.

— Га-га-га, — Сауж покатился со смеху. — Ох, и сделал тебя тот выродок!

— Я его ту…

— Ладно, молчи! Слушай, есть приказ! Того ушастого ко мне приставляют, будет в дозоры ходить с нами. Ты тоже под меня идешь, пристав приказал. Не спорь! Завтра-послезавтра у нас разведка к Необжитым, усек? С нами выродок поедет. На вестре атаки будет, догоняешь?

— …гоняю!

— И чудесно, Яжик. Пока горизонты досматривать будем, втихаря арбалетик зарядишь, и пустишь, той наволочи болта в спину, усек? Понял?

— …сек!

— И без драк! Болт меж лопаток — и баста!

Утвердительный кивок.

— Закопаем в кургане и концы с концами. Тоже мне, мать его, спаситель!

— Полный провал, ваша милость! Полный! У нас огромнейшие потери, господин…

— Чхать я хотел на потери, Вальш, что можно еще сделать?

— Вызвать из Эльфрана подкрепление, мой…

— Всемилостивый Дьен! — в сердцах воззвал Грилл Сульян, его отчаянию не было края.

Шам-м! Шам-м! Шам!

С настойчивой насмешкой и непрерывностью, свойственным человеческому племени с каким оно покоряло север и с тем же оттенком грубости, дайкины терзали и низвергали своих противников, а также гениальных создателей в пропасть. В века истории и праха…

Магические удары дайкинских магиков обрушивались на защитный заслон эльфар, пока весь штаб остроухих военачальников и оставшиеся части обороны пытались бегло отступить на дистанцию полета стрел. На ту дистанцию, при которой эльфы уже могли всецело контролировать ситуацию на поле боя и не бояться всепожирающего удара чудо-оружия: "ершей". Именно диковинное для эльфар и карателей чародейское оружие сыграло главную роль в ходе баталий на равнине Мильф. Благодаря "ершам" горстка дайкин смогла продержаться до прихода помощи и потом, отстреливаясь сплошным огнем отбить наступление долгожителей. Развитие событий на поле боя круто изменились и остроухие, во второй раз, потерпели поражение из-за своей хваленой самоуверенности. А дайкины, словно этого и ждали, впитав запах победы до глубины души. Неслись на ошарашенного врага неистовым валом, сумбуром и тараном, раз, за разом стараясь обрушить "стены" эльфар…

— Полковник Вальш, о каком подкреплении идет речь? Вы же прекрасно знаете, если бы не капризы брашей, здесь стояла бы целая дивизия, а вместо этого нас снова опрокинули на спину!..

Шам-м! Шам-м!

Полковник Уш Вальш смело вскарабкался на укрепной бруствер и оглянулся, сперва на отступающие отряды эльфов, а потом на магическую стену оборонительных арканов: мда, не завидное положение, совсем не в пример достойного комбинатора, их в любой момент могли протаранить с флангов, а ведь чего стоит дайкинам обойти их не только со стороны и остроконечной полосы Королевского леса, но также с хозяйств графов и баронов, глупый пустяк. В случае такой мысли, "животные" в два счета разомнут оставшиеся в живых войска Эльфрана. Отступать! И даже очень-очень быстро.

— Мне кажется, мы смогли б еще осуществить прорыв?..

И неймется ему?! Мало эльфов загубил? Прорыв! Нарыв на одном месте — вот вы кто, господин Грилл Сульян — и не иначе!

— Мы топчем землю дайкин, ваша милость, и совершенно не имеем представления, сколько их за обороной? Вполне могла собрать и не одна тысяча… — скептически вразумил полковник.

— Я не могу вернуться в Эль-Фарон с поражением, — выдавил, наконец, самое главное из себя Грилл.

Повернувшись к линии фронта спиной, полковник Уш Вальш улыбнулся одними губами. Вымучено и самодовольно. Что щенок занервничал? Затрепыхался в отчаянии и панике? В Общине тебя приставят к стенке, нисколечко не посмотрят, что ты сынок самого короля.

Уш перевел внимание на растянутые позиции эльфар и лучниц, роты долгожителей смешались под давлением дайкинских контратак и, очевидно сил для защиты от наступателей осталось столько, сколько же выносливости у эльфийских магиков, не больше. Как только защита из арканов "рухнет" под гнетом чародейского давления и попрут полки графа Земана вперед, так и сразу решится судьба наглецов-эльфов. Грилл машинально вспомнил те ужасные деньки, деньки Эльсдарской Сечи, тогда ситуация имела аналогичный финал: их сминали и давили. Рубили и изничтожали. А они конвульсивно огрызались и трепыхались, точь-в-точь, как он сейчас перед Вальшем.

— Мессир Сульян! Ваша милость! Полковник…

Короткое разрешение от командующего войском.

Грилл отвлекся от катастрофической панорамы.

Рушились грандиозные планы короля Сульяна. Рушились надежды принца Сульяна — его прямого наследника на трон.

На гребень вала прытко и скачками взбежали командиры оставшихся рот, растрепанные, опаленные боями и изможденные обороной. Холодный северный ветер трепал их униформы, штурмовал, сложенные в обручах волосы, Грилл понимал, хороших вестей лучше и не ждать. Дуновение севера на вершине Мильфа ощущалось каждой частичкой тела, каждым истерзанным, переживаниями нервом. В глубине души принц Эль-Фарона готов был сдаться, пристыжено отступить, повернуть войска назад, но гордость и самолюбие требовали обратного: вперед, вперед! Держись! Держаться до конца!

"Как я посмотрю после всего случившегося отцу в глаза? Как на меня посмотрит королевский двор и Совет Магического Круга? Нет, надо испробовать все возможные шансы! Попытаться совершить невозможное, остановить продвижение противника и не дать ему подступить к самому Эльфрану! Улья Грез — это последний рубеж перед Общиной Сульяна!"

В их лицах нет намека на переживание и сочувствие, пустое паническое равнодушие и лишь беспокойство за свои мерзкие душонки. Они пришли уговаривать и переубеждать. Сначала он будет в пол-уха их слушать, отмахиваться, напускать на себя гневного вида, но когда успокоится и возьмет себя в руки и трезво оценит обстановку, с задних рядов, наконец, подтянется к кругу начальства он: капитан Марьян. Что будет уже означать одно: на передовой остались самоубийцы, эльфары-смертники, и те, кому действительно нечего терять, кого вряд ли станут оплакивать в Эль-Фароне. Эльфы без роду и племени, ставшие убойной силой грозного орудия — в руках Магического Круга. И едва Грилл начнет злиться и раздражаться снова, командиры естественно незамедлительно бросают в так называемый "бой", свой последний козырь — Марьяна. Грилл подавил ярость и язвительность, готовые ругательства и фальшь. Забыл, мол, сучонок, кем был и остался бы, если бы не моя благосклонность? И благосклонность короля? И Марьян, конечно, кланяется, изворачивается, словно вьюн в ставке, шаркает аж под дерн, распыляется на атомы от неудобства и горькой доли, но стоит на своем, на результат. И, Грилл под давлением разумных предлогов и вариантов тает и сдается. Глотает высокомерие и прячет амбициозность в многочисленных кармашках защитной униформы.