Вадим Климовской - Марш Обреченных. Финал

— Рейван!

Эхо подхватило его голос: "Ре-й-ва-ан!"

Мои пальцы шарили по монолитной плите и искали малейшие швы — здесь точно должен быть люк, такой же, похожий на лаз в потолке и библиотеку в самом шпиле Одноглазой Башни. Мне пришлось обшарить весь холл с Борнасом на четвереньках, чтоб найти слабое упоминание о схематической разметке Башни. До рези в глазах я вчитывался в односложные обозначения и надписи на стенах: "коллапс", "временный подъем", "разделочная", "архивная" — это единственное, что хоть как-то звучало со смыслом, и было нам с Борнасом понятно, с других слов мы ничегошеньки не понимали, сущий бред! Ну, как за сплошной стеной, за которой снег и камни, могла находиться какая-то "разделочная"? Или "временный подъем"? Бред?! Одно понятно — "архивная" поднималась вверх по винтовой лестнице и именно под одной из тех лестниц, я увидел и прочел второе обозначение: "склад". За той нишей вполне мог расположиться выход и наш шанс? Борнас светил, Рыжик помогал оклемавшему Сурку, а Конек скрутился в парочке шагов от нас, Рейван же статуей застыл у створок ворот, с той стороны доносились далеко не радостные визги, вопли и крики. Сурок крепчал, но весть о гибели Крученя сломала его окончательно, он замкнулся в себе и не обращал на окружающее внимание.

— Кажись, есть? — воскликнул я. Что за бестолочи? Ни скобы? Ни крючка? Не за что зацепится и открыть люк. Как они вообще с ним справлялись?

— Алькир отойди! — и я тут же посторонился, догадываясь, магией.

Зеленый свет резанул мне в глаза, я с присвистом поздно отвернулся, резь усиливалась.

— Извини, я совсем забыл…

Потихоньку меня отпускало.

— Да ничего!.. Что там?.. — меня больше интересовало наше спасение.

— Приподымаю, — с натугой комментирует магик, и сквозь играющие круги перед носом я с радостным трепетом увидел провал в полу. Итак, мы таки нашли складские помещения, даже скорее погреб под лестницей Башни, Борнас свесился в темноту, освещая путь шаром. Пару секунд от него ни слова, потом:

— Можно тебя Алькир поздравить, кажись, ты нашел выход в подземелье? Сейчас проверим?..

Чародей совершено без лишних опасений, нырнул в неизвестность, мы приникли к квадратному отверстию.

— Ну что там? Что?! — наседал из-за спин расшалевший Конек. Он мне за последние дни порядком надоел и достаточно не только мне.

— Спускайтесь! Я нашел тоннель! — манной небесной сказано, бальзамом разлилось по душе и телу спасительные слова Борнаса.

— Сурка несите, быстрее! — поторопил я солдат.

Рейван мелькнул из темноты, и я хорошо различил его силуэт. Он был в край озадачен и суров.

— Они обложили нас со всех сторон… Собрали сотни… тысячи нечисти!

Я прислушался. От ставен ворот докатывался рокот шума и гула — там неистовствала орда гоблинов и их мразей.

Борнас принял стонущего Сурка, левая рука обмотана в тряпки, он с трепетом прижимал ее к груди.

Один за другим мы спускались в холодное окно. В холодное дно. Хотелось надеяться, что там нас не будут ждать сюрпризы. Тусклый магический свет чародея, мы заворожено, оглядываем длинное помещение, оно с трудом похоже на склад, здесь практически не улавливалось магии и потому безжалостное ко всему время разрушило практически все: еду, одежду, амуницию и даже шкафы со стеллажами, на которых хранились все те перечисленные запасы.

— Сюда! — позвал Желудь.

Мы сковано по одному бросились на зов. Столпились у ровной, круглой дыры и с разочарованным видом таращились на предложенный Борнасом вариант.

— Похоже на сточную трубу?

— Отхожее место! Сральня! — возмутился взбешенный Конек.

Я мысленно хохотал.

— Она ведет под скаты и в подземелье. Это то, что нам нужно! Над головой батальоны гоблинов, а здесь тихо и спокойно!..

— Можно подумать, там их нет? — ныл Конек, глаза его затравлено блестели.

— Другого пути я не вижу.

Мы замолчали, буравя почерневшее от времени отверстие. Куда оно вело это другой вопрос, но идти верхом — это абсолютное сумасшествие!

— Лезем! — подытожил Рейван, командирское начало в нем снова просыпалось, мы принялись готовиться, Конек, без движения застывши, стоял.

— А как же пролезу я? — в его голосе сплошная паника.

Мы подвели от мешков и вещей огорошенные головы, каким образом в сточную трубу пролезет Конек?

Борнас хищно и злорадно улыбнулся… и я тоже.

"241 год правления рода Альвинских.

Я снова сбился со счета, какой сегодня день пути? Наш маршрут тянутся по Драконьему Позвонку. Мы опять в том мерзком месте, оно ужаснее Рудень и темноты Башни. Нас гнали вперед неустанные патрули гоблинов и боязнь столкновения с тенью Бремиана Баркла. Те ужасные видения вставали у меня каждый миг перед глазами, стоило мне закрывать веки от усталости и провалиться в сон. Я просыпался от кошмаров и жался к теплу, ребятам, искал спокойствие и тепло. Холод доканывал нас в дороге, преследовал по пятам не хуже шаманских ищеек. Мне мерещилось, что я навсегда отвык от солнечного света, глаза боялись даже тусклого магического света распаленного Желудем. Сурок так и не пришел толком в себя, трудно сказать, что его больше доконало ранение или смерть Крученя? Одним словом, он угасал на наших глазах, превращался в сомнамбула, был абсолютно апатичен к окружающей реальности. Не знаю, в чем-то я ему завидовал, многое отдал, чтобы не видеть смертоубийственного ландшафта и бесконечных черных пещер. Видишь либо скалы, засыпанные снегом, либо холодные, мрачные тоннели. Страшно представить на какую глубину мы забрались, и все ради того, чтобы пробраться под очередной скалой. Такие переходы выкручивали все наши силы и нервы, и когда Рейван сообщал привал, мы падали, от измождения забывая не только о еде, но и о мерах безопасности. Расставить караул. Возможно, в тот день или уже скорее в ночь, в общем, на следующий наш привал, мы рухнули на боковую, кроме неутомимого к знаниям меня, я думал за все время бега, лишь единственный раз открыть выбранные мной в архиве эльфийские фолианты, но куда там, удалось успеть черкануть в дневник парочку строк, как через секунду я вынужден был всецело превратиться в слух и прислушаться…

Эти строки я дописываю в Руднях, очень жаль, но у нас снова потери… на одного человека. Вечная слава Сурку! Вечная память всем тем, кто не пожалел себя в походе к Одноглазой Башне!"

— Рейван! Рейван! — я с тревогой звал десятника, но очевидно последние деньки жестко нас вымотали, скажем, до упора выжали, словно остро-кислую тайфу. — Рейван!!

Он содрогнулся, как от судороги и с нервностью во всех конечностях оторвал от подсумка взлохмаченную голову, завертелся на лежаке. Вместе с ним вскочили Рыжик и Борнас, мертвецким сном дальше спали Конек и Сурок.