Татьяна Леванова - Сквозняки. Ледяной рыцарь

% Из последних сил ребята толкали ее, Ма-?

ша даже пинала со злости темные доски, наконец дверь приоткрылась — в узкую? щель они смогли протиснуться, лишь сняв броню и теплую одежду. Внутри

— Всему этому лет двадцать, не пробивался тусклый свет, скудно отра-инеем стены. Первое, что бросилось Маше в глаза, когда они вошли в просторную горницу, было два хрустальных, как ей показалось, гроба, стоящих на простых широких лавках. Она подошла к ним, всматриваясь в лица лежащих там людей, дотронулась рукой до гроба, от холода. То, что де-

1 хрусталь, оказалось двумя ледяными глыбами. Здесь нашли свой последний приют два человека, погибших от проклятья ледяной кости. Никита разбил что-то на другом конце комнаты, и девочка, вздрогнув, отшатнулась от глыб и повернулась в его сторону.

— Послушай, это же настоящая лаборатория! Может быть, мы найдем тут лекарство? — произнес Никита, перебирая склянки, приборы в ше, — покачала головой Маша спустя некоторое время. — Книги безнадежно испорчены, бутылки и банки пусты… Никита зажег два светильника в виде драконов, висящих над столами, в горнице заметно посветлело, но фигуры в ледяных глыбах были еле различимы.

— Ты думаешь, это они? — прошептал мальчик, — Венцеесы?

— Даже не знаю, — ответила девочка, — они не похожи на обычных обледеневших. Если бы они застыли сразу, то превратились бы в ледяные статуи, как Рыкоса. Если бы стыли долгое время, лед был бы грязным и мутным, как у других. Эти же выглядят так, словно их положили туда специально…

Она подышала на лед большей глыбы, там, где, судя по силуэту, была голова, потом потерла ладонью.

— Посмотри, мне кажется, или… В глубине переливающихся граней явственно проступало лицо, над глыбой торчал кончик тонкой трубки, которая вела к губам, Маша ощущала его, когда проводила по льду ладонью. У второй глыбы оказалась такая же трубочка.

— Зачем это?

— Я думаю, чтобы мы могли их разбудить, — ответил Никита, обрывая листик с веточки умшастых ежей, — Я приготовлю для них зелье…

— Что ты делаешь, тебе самому оно скоро понадобится,

— Ты не хуже меня понимаешь, что одна из них — пропавшая венцесса. Может быть, разбудив ее, мы вернемся домой, где я снова буду здоров, — возразил мальчик.

Они наклонились над венцессами и влили лекарство в трубочки, ведущие к ледяным губам, Через несколько секунд лед начал плавиться. Ледяной хрусталь помутился, и вдруг рухнул, обдавая холодными осколками ноги ребят, На лавках лежали молодая женщина, в которой Маша узнала венцессу-старшую, с миниатюры, и девочка лет трех. Первой проснулась малышка. Она села, дрожа и моргая длинными ресничками, потом вдруг горько заплакала. Женщина открыла глаза, услышав плач ребенка, она попыталась сесть, но упала с лавки и глухо замычала что-то. Никита бросился ей на помощь, но не смог ее поднять и усадил, прислонив спиной к лавке. Маша прижала к себе перепуганную девочку.

— Как горячо, — с трудом выговорила женщина. |— Больно. Жжет внутри.

13 — 4122 Леванова Ее взгляд блуждал по комнате, но ни на чем не останавливался, Бескровные губы дрожали.

— Дайте! — вдруг простонала она.

— Что?

— Моя малышка. Плачет… Маша осторожно опустилась на пол рядом с женщиной, поднесла к ней малышку. Непослушные холодные руки так вцепились в девочку, что та вскрикнула от боли.

— Тише, тише, — дрожа, как в ознобе, проговорил Никита. — Осторожнее. Вы ее слишком сильно сжимаете… Маша растерянно огляделась по сторонам, в поисках чего-нибудь теплого, одеял или шкур, но видела только непонятные приборы и склянки. Вдруг опомнившись, она щелкнула пальцами, приводя все в порядок, как восстанавливала jQQ шапку шарлатана или снежное поле с

0 драконом. Пропала вода на полу, мигом высохла одежда на женщине и девочке, исчез со стен иней, склянки засверкали прозрачными боками. Женщина перестала дрожать и впервые внимательно взглянула на ребят.

— Что вы сделали? Кто вы??

р2 от X

1

V4 пришли помочь вам, — ответила Маша.

— Мы — Сквозняки из другого мира,?

— А где мой муж, Елисей? Он прислал вас?

— Он убит, — Никита избавил Машу от необходимости сообщать трагические вести. — Убит Рыкосой Гривастой, Впрочем, она тоже мертва. Мы искали вас… Венцесса обняла дочь, по ее щекам покатились слезы. Маша и Никита переглянулись, не зная, что сказать, как утешить. Через некоторое время женщина справилась с собой.

— Где оно?

Ребята снова переглянулись.

— Где лекарство? — повысила голос Калина. — То, что мой муж дал вам. Чем вы нас разбудили…

— Лекарства нет…

— Нет?! Проклятье не побеждено?

— Есть средство, — вмешалась Маша. — Вы должны его принимать каждый день. Сердюк с Теплого берега…

— Сердюк идиот… — женщину снова затрясло, но она уткнулась лицом в плечо плачущей дочки и справилась с собой. — Скажите, что происходит? Каким образом нас разморозили, как обстоят дела с проклятьем, что выдумал Сердюк — только быстро…

Маша рассказала все как на духу, начиная с предательства Рыкосы, продолжая общей картиной медленно стынущего мира, заканчивая изобретением средства из забродившей крови одноро-гов и листика кривуги. Женщина слушала не перебивая, только сильнее прижимала к себе малышку, когда слышала имя привенихи,

— Возьми, это тебе! — под конец Маша протянула девочке каменные бусы с портретом венцессы Калины, которые до сего момента она прятала в кармане куртки. — Портрет мне дал старьевщик.

— Правильно, — подтвердила женщина. Я отдала его когда-то старьевщику, с условием, чтобы он вернул его моей дочери, если что-то случится с мо~ им бедным мужем. Второй портрет был у Елисея. Видимо, ты говоришь правду.

0 Хотя… Простите меня, но как вы смог-tl4* ли? Вы просто дети…

— Мы Сквозняки, Никита и я, — тер-рЗ пеливо объяснила Маша, — Никита — а рысарь, он сам воин, а я немного владею Щ магией…

% — Ты маг? — напряглась Калина. ' В — Не совсем, вернее, я могу только переноситься и восстанавливать…?

— Маячки и магический ремонт, это не так уж и мало. Ну-ка…

Венцесса, держа притихшую дочь на руках, прешла в сторону стола, смахнула с него склянку и велела:

— Поправь!

Маша послушно щелкнула пальцами. Склянка вернулась на стол, целая и невредимая.

— Эти лужи и грязь ты убрала… — удовлетворенно кивнула женщина. — Еще все может получиться.

— Что «получиться»? — спросил Никита»