Веда Корнилова - Эрбат. Пленники дорог

— Я не хозяин, а простой наемник! Хозяина я не знаю.

— Простой, ага, как же! Простому наемнику не доверят караван, это понятно даже мне!

— Ты права. Я не просто наемник, а человек с хорошей репутацией. Тот, кому раньше доверяли! Сейчас, боюсь, уже нет…

— Нет, это надо же такое придумать: наемник с хорошей репутацией! Самому не смешно?

— А ты не ёрничай! Из-за тебя, кстати, она, эта самая репутация, сильно пошатнулась, если, конечно, еще не рухнула окончательно! Да, впрочем, ты же ничего не знаешь о том мире, в котором живут многие простые люди, отнюдь не относящиеся к элите общества, или к тем благонравным и крепким хозяевам, из которых происходишь ты сама! Я должен был провести караван в нужное место согласно устного договора, и сдать его на руки другому человеку. Вот и все! Проще говоря, доставить от продавца купленное имущество хозяину. А что имею сейчас? Побег двух рабов, вспышка лихорадки среди вверенных мне людей, да еще и в чужой стране, и, вдобавок ко всему, если в ближайшее время не объявится настоящий хозяин (а, скорей всего, так оно и будет), и не уплатит большой штраф, то все рабы в караване получат свободу. Я, говоря языком сутяг, не выполнил взятых на себя обязательств, и тот, кому в действительности принадлежит караван, потерпит огромные убытки. У нас за такие вещи расплачиваются не только деньгами и репутацией — могут и жизнь потребовать. И никого не волнует, что это не я приобретал на рынке этих рабов, и что я не имею никакого отношения к их отбору для каравана. Отвечать за последствия придется именно мне.

— Зато люди получат свободу! Они больше не рабы!

— Ты ничего не понимаешь ни в людях, ни в жизни, так что не имеешь права судить о некоторых вещах, исходя из ваших глухих деревенских нравов и правил! Почти половина из тех, кто находится в караване — рабы далеко не в первом поколении! Знаешь, как таким трудно жить на воле, невероятно сложно приспособиться к ней, самостоятельно принимать решения… В их предков веками вбивались понятия покорности, верности своему господину, беспрекословное выполнение приказов…

— Хорошо бы об этом спросить у них самих: нужна им свобода, или нет! Думаю, у них другое мнение по этому вопросу!

— Цыпа, не зли меня еще больше! Я же не спрашиваю у тебя, кем были те парни, которых ты умыкнула из каравана!

— Если ты такой проницательный, то сам, наверное, догадался, что эти ребята были далеко не простолюдины! И что они не рабы, а пленные — этого ты не заметить тоже не мог!

— Что я думал, и о чем догадывался — это, цыпа, мое дело! В этом грязном и злом мире происходит много такого, о чем лучше не знать, и не забивать себе голову чужими проблемами! Крепче спать будешь! Пусть свои беды разгребают и разрешают те, кто в них попадает. Если человек сильный — он выкарабкается, а если нет… Слабаки некому не нужны! Всех все одно не спасешь, да и благодарности от других не дождешься! Доброе дело не останется безнаказанным — слышала такую поговорку? Ты в каком мире жила, цыпа? Судя по твоим натруженным сверх всякой меры рукам, тоже хорошего видела мало. Тебя, как мы все недавно видели, родственники тоже не пощадили! Эрбатом человека делают не чужие люди, а близкие по крови! Думать надо о своих неприятностях, а не о чужих, и беспокоиться о том, как отвести возможную беду от себя, а не от чужого человека. Каждому из нас надо делать все, чтоб они, эти беды, посещали тебя как можно реже! Повторяю: в первую очередь каждый должен заботится о себе! Так что не надо мне доказывать с пеной у рта мою низость работорговца и свое душевное благородство спасительницы человечества! Меня от таких слов выворачивает, если не сказать хуже!

— То, что ты сказал — пустые оправдания собственным неблаговидным поступкам! Знаешь, отчего в мире так много зла?

— Просвети, а то мне, убогому, это неизвестно!

— Я не буду говорить о том, что в основе любых преступлений лежит жадность, ложь, желание получить власть любой ценой, непонимание людьми друг друга… Не меньшие беды происходят еще и оттого, что такие, как ты, не желают замечать несправедливости вокруг себя, а если ее и видят, то проходят мимо — не наше, мол, это дело! Меня не касается — и хорошо! И, наверное, тебе приятно чувствовать себя сильным среди слабых, пусть даже слабые — это те, кто лишен всего в этой несчастливой жизни! Главное — показать свою силу, свою значимость! Ты же самоуверенный в своем праве человек, и что тебе до чужих горестей! Знаешь, есть сила, которая притягивает к себе, а есть такая, которая отталкивает. Так вот, ты именно из тех, к чьей силе не чувствуешь ни малейшего притяжения! Те двое из твоего каравана, которые бежали… Они тоже не святые, но никому из них не придет в голову заняться работорговлей или переступить через те понятия добра и порядочности, которые должны быть заложены в душе каждого человека!

— Ну, их просто судьба мордой о колено как следует хрястнуть не успела. Или же стоящую цену за тот или иной неблаговидный поступок им пока еще не предложили…

— Не спорю, в жизни случается разное. Иногда и себя ломать приходится. Но всегда надо оставаться человеком! А в твоем караване люди были низведены до положения животных! А теперь ты и сам попал в клетку. Не поверю, что тебе это нравится!

— Кисс, я ж те говорил о том, что все бабы — змеи! — снова засмеялись сбоку. — Хвост, может, не у каждой имеется, но укусить может любая! Да, и не орите вы оба так громко друг на друга! Не дома на кухне находитесь, отношения выясняя…

— Да пускай себе шумят! — отозвались с другой стороны. — Все веселей сидеть! Слушаю их — ну, прям как мы с ныне покойной женой по вечерам цапались, да будет ей земля сушеными листьями! Так же, бывало, с ерунды начнем и все обиды переберем, что у кого в душе накопилось! До битья посуды, да кидания горшков друг в друга дело доходило… Потом, правда, мирились… Любо — дорого вспомнить!.. Вы ребята, продолжайте! Только потише. А не то стража вам сейчас рты позатыкает! Тоже стоят, уши развесили, ваши умные разговоры слушают, грамотеи, мать вашу!..

Я посмотрела в коридор. И действительно, несколько стражников находились неподалеку. Меня, что-ли, сторожат, чтоб в случае чего прибить, как того парнишку?

— Слыхала, что народ говорит? — ухмыльнулся Кисс. — И я с ними полностью согласен. Ни от кого из вас, баб длинноязыких, ничего хорошего ждать не приходится. Насмотрелся я на таких кривляк, как ты! Может, из сотни баб парочка хороших женщин и найдется, но все остальные продадут тебя с потрохами, как только грошовую выгоду почуют. Но при этом красивыми словами прикрываются, да еще чуть ли не святых мучениц из себя строят! Ты, цыпа, кстати, тоже из их числа.

— Значит, это ты не с теми женщинами связывался!