Веда Корнилова - Эрбат. Пленники дорог

— Милая, как же я рад тебя видеть!

— Вы?! Здесь?!

— Ну конечно! Где же мне еще быть? А вот что касается тебя, милая… Стоило ли покидать корабль с такой удобной каютой только лишь для того, чтоб бежать за мной посуху, по ужасным кочкам и сырой болотине? Что ни говори, а я никогда не понимал некоторых женских поступков!

— Герцог, — искренне вырвалось у меня, — ваш прилипчивый образ преследует меня повсюду, и наяву и в кошмарах… Увы, наяву вы мне являетесь даже чаще.

— Положительно, милая, ты ко мне неравнодушна! Проявлять такую настойчивость в желании свидеться!.. Я приятно удивлен и, право, тронут! Ей-богу, тронут до глубины души! Не знаю, что и думать по этому поводу… Но какая ты, однако, проказница! Без объяснения бросить меня в дороге, и свалиться на мою бедную шею именно тогда, когда я меньше всего ожидал твоего появления, милая! О, женщины, женщины, похитительницы сердец…

— Дорогой герцог, хотите правду, только правду и ничего, кроме правды? Если честно, то я меньше всего ожидала увидеть вас хоть когда-то, а уж тем более здесь! От всей души надеялась, что наше расставание будет вечным, и следующая встреча состоится не ранее, чем на Небесах… Надо же было так ошибиться! Любезнейший герцог, вы мне напоминаете тот репейник, который по осени цепляется за одежду. Как его не счищай, он все равно пристанет. Пусть и к другому месту…

— Ну, милая, не стоит так смущаться! Твое настойчивое желание увидеть меня говорит лучше любых слов! Хотя я и не люблю излишне навязчивых женщин, но для тебя готов сделать исключение…

Герцог говорил еще что-то, но я его не слушала. Не до того. Не знаю, как это сказать, но я всей своей сущностью ощущала немалую опасность, исходящую от одного из находящихся здесь мужчин. И дело здесь не в герцоге, хотя и остальные из присутствующих ко мне особо добрых чувств не питали: они-то как раз испытывали ко мне острейшую неприязнь.

А главное та чужая душа, что жила внутри меня… Впервые за все годы я чувствовала как тот, кого подсадили в меня, стал просто захлебываться ненавистью. Больше того, я внезапно поняла, что, как мне объясняла Марида, наши души — моя и чужая, та, что живет во мне, что они навечно, намертво спаяны между собой, что мы с ней — единое целое, нерасторжимое и неразрывное, и что я могу многое… Очень многое. Невероятно многое. Просто раньше я о том не знала… И еще я поняла, что со мной тогда, много лет назад, сделал тот колдун, когда превращал меня в батта. Это было как вспышка, как озарение, как будто я прочла о том в книге, где все, что произошло со мной, было объяснено и разложено по полочкам… Мне нужно было какое-то время, чтоб понять это, и осознать в полной мере. Хорошо, что герцог все еще что-то говорит, блещет остроумием, дает мне возможность немного придти в себя, а то хоть в обморок падай, чтоб время выиграть… Впрочем, обморок — сейчас это для меня лишком большая роскошь… Однако, ну ни хрена себе, что тогда сделал со мной тот колдун! А ты, предок дорогой, что ж молчал, мог бы и раньше сказать, подготовить меня к тому, что-ли… Ну, мужики, бить вас некому! Предок, между прочим, это и к тебе относится!

Который же из находящихся здесь мужчин и есть тот самый колдун, о котором говорили мальчишки? Бегло окинув взглядом всех, остановилась на одном. Пусть ни одеждой, ни ростом, не внешностью этот мужчина ничем не выделялся из остальных, но что-то заставляло меня смотреть только на него. Он, единственный из всех присутствующих, сидел за столом. Он? Он… Спокойное лицо, чуть заметная насмешка на тонких губах, небольшая заинтересованность в черных глазах… Этот человек был во много раз опаснее всех, кто был в этой комнате, всех вместе взятых…

Эх, плохо, что у меня руки связны! Но ничего, кое-что можно сделать и со связанными руками… Так, кроме допроса, который мне здесь намерены учинить, что им еще от меня надо? Хотя это понятно. Тоже мне, секрет… Что надо от молодой бабы мужикам, страдающим от тоски, безделья и отсутствия женского общества? Да к тому же в большинстве своем бесконечно злым на меня… Похоже, они считают именно меня виновницей своих бед. Дураки! Не стоит перекладывать вину за собственные ошибки на других.

Вон, обступают меня со всех сторон… Как видно, для начала решили припугнуть хорошенько, а может, и душу себе отвести… Так, вас здесь, в этой комнате, семь человек, вместе с колдуном… Ну, дорогой предок, нам с тобой надо будет немного повоевать…

— Дорогой герцог, — перебила я коротышку на полуслове, — герцог, не представите ли даме присутствующее здесь изысканное общество? С вами, разумеется, общаться очень мило, но оставить без внимания такое количество весьма привлекательных мужчин я ну никак не могу себе позволить.

— Милая, должен сказать, что для тебя это слишком большая честь. Как бы ты себя не вела, кем бы себя ни считала, но была, есть и будешь грязной крестьянкой из вшивого болотного поселка. Высокородные, по воле судьбы оказавшиеся в этом скромном жилище…

— Герцог, заговорщик недоделанный, умолкни — оборвала я его уже без всякого почтения. — Все, находящиеся здесь, прекрасно знают кто есть кто, так что не будем источать пустую любезность. Вместо того, чтоб молоть чушь, в которой вы большой дока, лучше бы сняли с дамы веревки. Право, герцог, этим бы вы произвели на меня куда большее впечатление…

— Ну, милая, зато ты на меня уже произвела нужное впечатление.

— Приятно слышать…

— Ты, дорогая, не из тех людей, кого можно держать без веревок. Так что мы с тобой сейчас мило потолкуем…

— Герцог, что нужно вам, и вашим приятелям, так это… Ну, вслух об этом я говорить не буду. Ответ на ваших лицах, простите, почти что написан крупными буквами. Причем навозом… Свежим. Он воняет сильней. А теперь о том, что вы получите…

Не оглядываясь, с силой ударила ногой назад… Там один самоуверенный лопух позволил себе подойти ко мне слишком близко, за что и поплатился. Я не промахнулась, и сзади кто-то взвыл от нешуточной боли. Для полной уверенности добавим еще разок…Так, один вне игры, не стоит и оглядываться, время понапрасну терять. Прыжок с места вперед, удар обоими ногами в грудь того, кто стоял рядом с герцогом, кувырок через голову, подсечка под ноги третьему и, уже вскакивая, добавить ему же ногой по шее… Ничего, не смертельно. Так, второй готов. Перекат на спину, захватить ногами поднятую для удара ногу противника… Рывок — и высокий мужчина, нелепо взмахнув руками, падает на спину, приложившись при том головой об пол… Ничего с ним страшного не случилось, живой, только вот в этой самой голове у него сейчас звон стоит, да и в глазах долго двоиться будет. Небольшое сотрясение мозга — переживешь, в свое время Дану пришлось хуже… Так, третий готов…