Вера Семенова - Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания

— Разумеется, я счастлив.

Логан произнес это таким тоном, что далеко не каждый пожелал бы на собственном примере проверить, в чем заключается подобное счастье.

— Мы достроили главный Орденский дом и библиотеку. У Ордена сейчас три десятка своих кораблей. И еще не менее пятидесяти вандерских и эбрийских постоянно заходят в порт Эмайны. А если удастся тот замысел, который мы хотели сделать с Эвнорием… Ты ведь знаешь, что мы собирались предпринять?

Гвендолен покачала головой.

— Мы создадим первое командорство Ордена в Ташире. Тот миллион золотом, на который нацеливался Ноккур… мы используем его для других командорств. Мы будем давать его взаймы — но только будущим командорам Ордена. Мы свяжем все командорства торговой сетью — золото будет способствовать успешной торговле и приносить новое золото. Никто не сможет помешать воинам Ордена вести дела и не осмелится отнять у них что-либо — потому что они искусно владеют не только мечом, но и магией. Командоры Ордена будут самыми влиятельными людьми в каждой стране, и вскоре местные правители будут во многом зависеть от них, их советов и их денег. И тогда мы сможем направлять развитие этого мира. Так, как Орден считает нужным.

— Очень впечатляет, — равнодушно сказала Гвендолен.

Логан присел рядом с ней — на то место, где недавно сидел Дрей. Там еще оставалсь примятая трава, так сильно тот крутился, стараясь усидеть спокойно. Созидатель Ордена, в отличие от предыдущего собеседника Гендолен, скорее напоминал статую, настолько редко он шевелился. Возникало ощущение, что он вдыхает и выдыхает воздух скорее по привычке и по нежеланию сильно отличаться от других людей, нежели по насущной необходимости.

— Сейчас мне подчиняются тысячи воинов. Через несколько лет их будет сотни тысяч. Я решил, что так будет, и я этого добьюсь любой ценой. Но так же сильно я убежден еще в одной вещи: если бы можно было вернуть все назад, в то время, когда мы были заняты поисками, я бы все, что угодно, отдал за то, чтобы они никогда не заканчивались.

— Все в мире когда-то заканчивается, — пробормотала Гвендолен, по-прежнему уткнувшись взглядом в собственные колени.

— Я не сомневаюсь, что ты знаешь об этом лучше прочих, — Логан начал чуть заметно раздражаться, если чувства, подобные недовольству или раздражению вообще могли появиться на его лице. — Значит, ты прекрасно понимаешь, что стремиться к цели своей жизни, всюду искать ее, бороться за нее из последних сил — это и есть настоящее счастье. А не в том, чтобы ее найти.

Метательница кинжалов Линн, несмотря на глубокое равнодушие к жизни, в состоянии которого она пребывала большее время суток, была не менее язвительной, чем ее крылатая предшественница, и не собиралась никому уступать первенства в разговоре. Она сощурилась почти до предела, внимательно разглядывая сидящего перед ней Логана, уделив особое внимание его великолепным сапогам из тонкой кожи и сверкающим застежкам на камзоле.

— Разве кто-то мешает тебе, Магистр и Созидатель, все бросить и вновь отправиться бродить по дорогам? Но думаю, ты не захочешь добровольно спать на соломе после того, как несколько лет провел на шелковых простынях.

— Как ты не можешь понять! — глаза Логана внезапно засверкали зелеными искрами, и он подался вперед. — Если мир не способен существовать без власти, то пусть лучше в нем будет властвовать Орден — по крайней мере, мы точно будем лучше всех остальных! Ты не была в Круахане все эти годы, ты не видела, как на этих людей действует свобода! Я себе тоже бы пожелал никогда этого не видеть! Мы уничтожили Службу Провидения, но лучше от этого никому не стало!

— Поэтому ты теперь мечтаешь, чтобы Орден занял ее место? — Гвендолен приподняла уголки рта, но на улыбку это было мало похоже — скорее на гримасу.

Логан отшатнулся, но его черты быстро вернулись в прежнее бесстрастное состояние, и он скрестил руки на груди.

— Видимо, глупо ждать понимания и добрых слов от женщины, которая покинута и не находит удовлетворения.

— Я не верю своим ушам! Вечный девственник собирается убедить меня в своем знании женской природы?

Похоже, Логан исчерпал все свои возможности проявления каких-либо чувств на тот вечер, потому что ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Думаю, ты вряд ли помнишь Ивэйн… Ивви — она из Западного Круахана. Шесть месяцев назад она умерла в родах на Эмайне.

— Прости… Луйг… — Гвендолен наконец опустила голову, и ее прищуренные глаза перестали напоминать кинжалы. — Я… мне очень жаль.

- Зато я достиг своей цели. На Эмайне теперь есть наследник власти Ордена — а важно ли что-то остальное?

— Ты всерьез так думаешь?

— А разве ты не думаешь так обо мне? До чего еще может дойти наш с тобой разговор, Гвендолен?

Оба замолчали, глядя через плечо другого на темно-изумрудное небо. Тонкие епрья облаков, подсвеченные золотом луны, мерно двигались на север, и казалось, что над головой катятся плавные волны, что море и небо отражают друг друга в своей безмятежности. На фоне этого беспредельного, замкнутого в огромноый круг покоя странно звучали шум сборов и озабоченные голоса, раздававшиеся со стороны усадьбы. Дом Эвнория продолжал неуклонно готовиться к отъезду.

— Ты уже решила, куда поедешь?

— Вы говорите так, Созидатель, — Гвендолен вновь усмехнулась, но без лишнего яда, просто грустно. — словно передо мной огромный выбор.

— Конечно. Ведь вандерцы тоже звали тебя с собой. Не только Эвнорий, не говоря уже про некоторых его сомнительных домочадцах, не так ли?

— Допустим.

— И я зову.

Гвендолен невольно вздрогнула, встряхнув головой — и несмотря на коротко обрезанные рыжие пряди, она показалась Логану почти прежней, оттого что в ее взгляде засветилось что-то похожее на вдохновенное упрямство, переплетенное с несбыточной надеждой

. — Для чего? Что мне делать в Ордене?

— Ты же способна на все, что угодно.

— Вопрос только, кому угодно? — пробормотала Гвен, снова отворачиваясь.

— Ты напрасно считаешь, что если потеряла силу Чаши, то ничего не можешь и никому не нужна. Ты можешь все, И очень нужна мне, Гвендолен. Хотя бы для того, чтобы дерзить и выводить из себя.

— Тогда лучше тебе выпросить в спутники Дрея, — Гвендолен легко поднялась, поочередно поправляя кинжалы на шее, за поясом и в перекинутых через плечо ножнах — это занятие прекрасно позволяло долго не поднимать глаза и принимать сосредоточенный вид. — До его умения изящно хамить мне еще очень далеко. Иначе ты бы давно от моих слов впал в ярость и принялся топать ногами, вместо того чтобы заставлять меня объяснять очевидный факт, почему я не поеду с тобой. Это слишком… слишком сильное искушение.