Валерий Самохин - Турнир

– Давай, Антоха-а-а! – резво стартуя от центра, заорал во всю глотку Вовка.

Трибуны в едином порыве вскочили на ноги.

Кульминация!

Коротко разбежавшись, Лис со всей силы приложился к мячу. Не обращая внимания на хрустнувшее колено, срывая горло, закричал вслед спортивному снаряду. Лети, родной, лети!

– Золотой! – ошеломленно выдохнула стотысячная арена.

– Тошка, ты гений! – где-то далеко в толпе всхлипнула Леся, до боли сжав кулачки.

Отсудивший не один финал лысый арбитр открыл в изумлении рот: он видел не раз, как мячи меняют цвет, но о золотом умалчивали даже легенды.

– Падаем, пацаны! – набирая скорость, Вовка резко взмахнул рукой.

Шой Та рухнул на четвереньки. В метре от него, уперев руки в колени, изогнулся коромыслом Ал-Шот. Маг-наставник «Королевского клуба» застыл в оцепенении с отвисшей челюстью – пробежавшись по спинам стражников, грозный капитан соперника воспарил над непроходимой защитой.

«Вертушка», классическая «вертушка». Красивая, эффектная и практически бесполезная в уличной драке. Но здесь она сработала как надо! Извернувшись в немыслимом пируэте, Вовка подъемом стопы ударил по стремительно летящему мячу. Вратарь противника, уже изготовившийся к прыжку, лишь бессильно дернулся, провожая тоскливым взглядом изменивший направление полета бол.

– Бесцветный! – ахнули трибуны, всколыхнувшись волнами безудержного восторга. – Вы когда-нибудь видели бесцветный бол?!

Хрустально-прозрачный мяч, прорвав сетку ворот, в мгновение ока скрылся за горизонтом.

– Вокка, ты бесподобен! – Где-то далеко в толпе княжна Яна смахнула счастливую слезинку. – И попробуй теперь отвертеться от венчания!

Окрестности пещеры Хранителя,

тайная тропа лесного владыки,

последний день месяца харризан

До места добирались не щадя взмыленных скакунов. Три луны плыли в последнем аккорде небесного вальса, и времени оставалось в обрез. На поляну, заросшую папоротником, прискакали далеко за полночь. Лис, первым соскочив с лошади, с интересом огляделся вокруг: окружающий лес казался смутно знакомыми, где-то здесь, неподалеку, он вышел из пещеры.

– Ну что, народ, давайте прощаться? – За показным весельем Вовка попытался скрыть неизвестно откуда взявшуюся грусть: щемящую, рвущую душу на мелкие кусочки. Привык он к этому миру, себя не обманешь. – Антоха, ты не передумал? Сам знаешь, дома и травка зеленее, и девки моложе.

Неуклюжая хохма холодной росой повисла в ночном воздухе.

– Он со мной остается, – прильнув к плечу возлюбленного, Леся сердито сверкнула глазами. – Хватит его уговаривать, у него своя голова есть.

– Может быть, ты все же останешься? – смущенно спросил Лис, наверное, уже в десятый раз. – Что ты там забыл, в том мире?

– Мы по пельмешкам соскучились, и борщ нам по ночам снится, – не удержалась от шпильки ехидная драконица. – И замуж не хотим, мы еще маленькие… Потому и бежим без оглядки в родные края.

Гневно покосившись на нее, Яна обняла Вовку за шею и надолго приникла к губам.

– Ты вернешься, я знаю, – без особой уверенности прошептала она. – И помни – я буду тебя ждать.

– Мой отец велел передать тебе подарок. – Леся сдернула с лошади небольшую сумку.

– Что здесь?

– Лучшие доспехи, какие только существуют на свете, – из чешуи небесного тритона.

Вовка нежно поцеловал ее в лоб. Столичная аристократка совершенно неожиданно для себя разревелась.

– Хватит сырость разводить, путь неблизкий, надо поспешить. – Озабоченно почесав в затылке, лесовик вытащил небольшой клубок. – Как взойдете на тропу, бросишь перед собой – он дорожку покажет, не заплутаете.

– Ты же с нами собирался, брат-леший? – удивился Вовка.

– Я вас догоню, – уклонился от прямого ответа лесной владыка и, хлопнув себя по лбу, огорченно проговорил: – Вот голова еловая, памятка дырявая… Если нить закончится, держитесь правой руки. Тропа широкая, приметная, но есть три развилки: свернете не туда, век не выберетесь.

– Не пугай, не заблудимся! – Вовка беспечно отмахнулся. – Ну что, парни, обнимемся на прощание?

Поочередно стиснув в объятиях Гийома, Феса и Бриана де Фалле, он осторожно пожал руку магистру Цириусу:

– Бывай, Химериус, еще увидимся!

– Даже раньше, чем ты можешь предположить, мой юный друг, – едва заметно усмехнулся вампир.

Вовка его не расслышал. Поцеловав взасос Хельму, похлопал по плечам стражников, почесал за ухом жалобно заскулившего варранга и быстро скрылся в дупле столетнего дуба. Отчего-то расставание неприятно царапнуло по сердцу, вот и торопился он поскорее избавиться от тяжкой ноши. Следом за ним бесшумно скользнули в нутро дерева преданные валькирии и, чуть замешкавшись, юная драконица.

Мир Араниэля вздохнул с облегчением. Беспокойный пришелец покинул его навсегда. Впереди Империю ждала долгая эпоха спокойствия и процветания. И все бы ничего, да случилась одна маленькая закавыка: гарнизонные стражники заблудились на обратном пути. И это еще полбеды. Все бы обошлось и на этот раз, не забреди они волей случая в пещеру Хранителя.

Окрестности кургана Саур-Могила,

тридцатое июня тысяча девятьсот сорок третьего года

Больно, мамочка, как же мне больно!

Острые жгучие иглы под ногтями пронзают насквозь израненное тело и безжалостными щупальцами рвут кричащее от ужаса сознание в кровавые безжизненные клочья.

Мамочка, нет сил терпеть эту адскую боль!

Утонуть, забыться в спасительном беспамятстве, спрятаться в зыбучих песках блаженного покоя вечных снов.

Спаси меня, мама!

Но нет, вновь и вновь чужие холодные руки с пугающей педантичностью бездушного механизма возвращают к страшной реальности уцелевшие крохи трепещущего от страха разума.

– Будьте благоразумны, фройляйн…

От звуков ненавистного голоса хочется забиться под стол, сжаться в маленький дрожащий комочек и никогда в жизни его больше не слышать.

– Будьте благоразумны, фройляйн. – Голос продолжает увещевать, назойливо пробираясь в самые дальние уголки мозга. – Если вы думаете, что мне доставляет удовольствие подвергать этим чудовищным пыткам ваше молодое, красивое тело, то искренне заверяю: вы заблуждаетесь…

Ты врешь, гад! Не ты ли тушил сигары о мои губы и фотографировал опаленные пламенем зажигалки соски? Для чего? Чтобы похвастаться перед такими же ублюдками, мерзавцами и садистами? Не твоего ли приказа дожидаются в соседней комнате пятеро похотливых самцов? Не ты ли, сволочь, обещал, что меня изнасилует вся комендантская рота? Так приступайте, твари, что ж вы медлите?! Дайте мне умереть спокойно.

– Вам нужно сказать всего две вещи: цель заброса и состав группы. И ваши мучения прекратятся в тот же час… Кстати, в каком вы звании, фройляйн радист?