Кассандра Дженкинс - В ЗИН-АЗШАРИ

— Через несколько дней я созову Высший Совет Альянса, — сказал Вариан сыну, когда их оставили одних. — Мне нужно, чтобы ты присутствовал.

Андуин, собрал все силы в кулак, но смог только кивнуть. Все, о чем он хотел рассказать отцу, внезапно исчезло из его памяти, словно и не было ничего.

Той ночью во весь опор по лугам Элвиннского леса, не разбирая дороги, мчался рыжий конь, и юный, румяный от быстрой езды наездник ослаблял поводья, подбадривая коня криком. И от этой бешеной скачки по бездорожью, его переполняло чувство восторга, и жар вскипевшей от адреналина крови сбивал ровное дыхание. И ничего, кроме бьющих по лицу веток, его не волновало.

В одном из ответвлений подземного туннеля оказалась комнатка с низким потолком, заваленная десятками старых, сломанных лопат и кирок, многие из которых пришлось вынести в туннель, чтобы освободить хоть немного места. Мужчине удалось найти в одном из пыльных рюкзаков, бесформенными тюфяками валявшихся по углам, кремень и соорудить подобие факела. Когда подрагивающий свет коснулся стен, Джайна поняла, почему мужчина ухмылялся, пока расчищал чулан. Стены комнаты были изрисованы картинками очень фривольного содержания с героями настоящих и прошлых времен.

— А не твой ли это друг орк, — пытаясь разглядеть выцарапанную фигуру, сквозь смех, сказал незнакомец. — Художник очень старался.

Джайна хотела пулей вылететь из чулана, но он перегородил ей дорогу.

— Ладно, ладно, — с серьезным видом сказал он. — Обещаю на стены не смотреть. Но выбора у тебя нет — в шахте ты замерзнешь, а здесь — я перегорожу вход. Огонь и мое горячее дыхание тебя согреют. К тому же надо осмотреть раны нашего боевого друга.

Мурлок на руках девушки притих.

— Не бойся, — потрепала его по макушке Джайна.

Трезубец мирмидона лишь слегка полоснул твердую чешую мурлока, порезы кровоточили, но были не смертельными. Мурлок освоился, стал деловито ходить перед Джайной и без умолку что-то булькал.

— Рассказывает, какой он герой. Как не испугался и сказал страже, что ловил рыбу и потому задержался. И что никого в воде нет, — наблюдая за зверьком, сказал мужчина.

— Ты понимаешь его язык? — удивилась Джайна.

— Он очень простой.

Мурлок тем временем закопался в груду пыльных холщовых мешков и вынырнул с куском ссохшегося хлеба, который тут же протянул Джайне. Та с улыбкой приняла предложенное. Одна половина сухаря была покрыта плесенью, другая — твердая, как камень. Довольный собой, мурлок, закутавшись в один из мешков, что-то сказал.

— Ничего не поделаешь, — пожав плечами, ответил ему мужчина.

— Что он хочет?

— Говорит, от моего жара у него чешуя трескается.

Поерзав, мурлок что-то пробормотал и вместе с мешком потащился во влажный туннель шахты.

— Он будет неподалеку, если что — кричи. А я сейчас приду, — с этими словами незнакомец вышел из комнатки.

Грохот сотряс комнатку, и огромный валун перекрыл вход. Мужчина в последний момент ловко заскочил внутрь. Перестало сквозить сыростью шахты, воздух в тесной подсобке стал постепенно согреваться.

— Кто ты? — в очередной раз спросила Джайна. — И откуда столько сил? Ты не обычный человек.

Он безразлично пожал плечами, пока расчищал землю от гвоздей и сломанных лопат. Потом устроился прямо на земляном полу, с наслаждением вытянув ноги. «Да, ему вряд ли будет холодно», — сырая земля холодила спину Джайны, хотя к стене она не прижималась. Мужчина со вздохом пересел к ней и попытался обнять.

— Нет, это не рисунки на стенах так на меня действуют, — спокойно сказал он, — я забыл, что ты мерзнешь. Не бойся, Джайна Праудмур.

Когда девушка устроилась, он спросил:

— Так, что ты хочешь знать обо мне?

— Откуда ты взялся в Зин-Азшари?

— Дворфы выкопали.

— Я серьезно.

— А я не шучу.

И он рассказал, что однажды дворфы-копатели наткнулись на странный туннель, ведущий к запертой, неимоверно горячей двери. Дворфы рассказали об этом королеве. Земля вокруг темницы была пропитана болью и ненавистью, ни один из дворфов не мог находиться там, настолько сильны были испытываемые ими страдания.

— Наверное, от этого они и убегали?

— Да. Я думал, что оказываю такой эффект на всех. Даже наги боялись меня.

— Зачем же они тебя освободили, если так все боялись?

— Я говорил, что Азшара подчиняется гораздо более древним силам. Однажды эти силы приказали ей найти Слезу Земли. По случайному совпадению через несколько дней дворфы рассказали Азшаре о моей темнице. Увидев, какой эффект производят на дворфов стены туннеля — находясь там, суровые рудокопы рыдали в голос и молили о прощении, — Азшара решила, что выполнила просьбу высших сил.

— Ведь по древним легендам дворфы потомки земельников, которых создали сами Титаны, — сказала Джайна. — Они чувствуют землю кожей, и если с ней что-то происходит… Это отражается на них. Слезы детей земли, — удивленно проговорила девушка.

— Азшара, видимо, рассудила так же.

— Так ты и есть Слеза Земли?

— Они сами не знали, что ищут.

— Так Слеза это… артефакт или человек?

— Думаешь, я все ответы знаю, — тепло улыбнулся он. — Если человек, то ему не повезло. Этот артефакт хотят уничтожить.

Глаза Джайны стали круглыми, как у мурлока.

— Да, да, — тихо сказал мужчина, — давай по порядку расскажу. Когда вскрыли мою тюрьму, то увидели невероятно огромный камин с полыхавшим, вероятно, веками огнем. Кстати, так и неизвестно, как поддерживался этот гигантский костер… А у самого огня на каменном ложе нашли тело полностью обгоревшего мужчины. Меня, собственно, — добавил он с безразличной улыбкой. — Одно время лекари-наги суетились вокруг меня. Я-то думал они меня лечат. А оказалось, они изучали мое тело, стараясь разгадать, почему я выжил. Когда меня еще считали этой Слезой, то Азшара пришла меня убивать. Ей казалось, это будет проще простого. Я был на краю жизни и смерти, парализованный, немой. Помню, Азшара сказала: «Ничто не помешает моему триумфу», все вокруг нее потемнело, она стала колдовать. В тот момент моя кровь буквально вскипела. Я — живой труп! — поднялся, не чувствуя боли, и медленно подошел к ней. От ужаса она даже не сопротивлялась. Она и свой слащавый образ моментально скинула.

— Образ?

— Да, вся эта напыщенная красота с золотым чешуйчатым платьем. Это магия. На самом деле она безобразней тысячи демонов, и тебе повезло, что ты не видела ее истинного лица. Азшара не может смириться со своим уродством и применяет магию. И всем кажется, что их королева так же прекрасна, как и раньше.

— А дальше, что было?

— Потом Азшара узнала, что я не то, что им нужно, и она оставила меня в покое. Стала обходить стороной. Постепенно я полностью восстановился, ожоги мои затянулись. Медленно регенерировала кожа, только голос никак не возвращался. Я бродил по всему Зин-Азшари, никто меня не останавливал. Плавал вокруг скалы, на которой построен город, нашел эти заброшенные шахты. Как видишь, пригодилось. Про дворфов я уже говорил. Они, пожалуй, единственные, у кого можно хоть что-то узнать обо мне, но поговорить с ними так и не удалось.