Ольга Кузнецова - Девочка на холме

Он пытался мне что-то сказать, но я не хотела его слушать — лишь зажимала уши руками и по-детски капризничала: я тебя не слышу — не слышу — не слышу…

— Они убьют меня, Тед! И ты знал! Ты все с самого начала знал! Как ты мог?!.. Я тебе верила!

К моей щеке прикоснулась холодная рука, и боль стала постепенно отступать.

— Потому что у меня ледяное сердце, девочка.

Видение померкло, но раздирающая мое тело боль только усилилась.

Это был один из самых страшных кошмаров, что мне когда-либо снился. Я словно была в своем теле и одновременно не в своем. Я слышала чей-то навязчивый шепот, раздающийся из пустоты, и смутно видела чьи-то сдавленные печалью лица. Кто-то просил меня о чем-то… Кто-то с легкими теплыми ладонями и мягкой кожей, так приятно касающейся моей.

Но в один миг все померкло, и вместо тихого вкрадчивого голоса я услышала чей-то душераздирающий крик. Тело обуяло огнем, и только тогда я поняла, чей это был крик.

Это кричала я. Кричала так, что в ушах закладывало, а сердце начинало биться со скоростью света. Мне было больно, но это была не простая физическая боль, а такая, будто душу разрывают на мелкие части, будто меня крошат, топчут. Я понимала, что должна прекратить этот крик, но не могла. У меня просто не был сил, точно меня уже просто не было. Но где-то там, далеко, оставался человек с белоснежной кожей и мягкой улыбкой, который одним своим взглядом умолял меня, чтобы я держалась.

Я изменилась. Нет, это была все та же я, но одновременно уже и не я. Куда делся весь тот страх, который терзал меня всю свою жизнь? Почему на его место пришла боль? Эта нестерпимая боль, от которой я даже не могла умереть.

Чуть-чуть приоткрыв глаза, я не могла понять, сплю я еще или уже нет. Под щекой чувствовалось что-то мягкое. Кажется, я могу различить… Мох. Да, точно, это именно мох.

Я вытянула левую руку вперед и нащупала что-то шершавое, твердое и в то же время хрупкое, крошащееся прямо у меня в пальцах. Дубовая кора. Несомненно, она.

Все было таким реальным, что, безусловно, это просто не могло быть сном. Кажется, я лежу у корней какого-то древнего дуба и слышу, как где-то вдалеке (а может, совсем рядом) кто-то яростно и отчаянно шепчет. Звуков было много, они переплетались в моей голове, образовывая прочную неразрывную сеть. Это были не человеческие голоса, а скорее бормотание ветра, и слов я не могла разобрать, но это было, скорее, оттого, что язык был мне не знаком.

Я попыталась облокотиться на руки, чтобы посмотреть, что происходит вокруг, но тело меня не слушались, а кожу неприятно пощипывало, будто меня ошпарило кипятком. Добавляло оптимизма лишь то, что я была до сих пор жива. Ну, или думала, что жива.

Постепенно ко мне возвращалась память, и я стала вспоминать последние события, в которых я принимала участие. Сначала женский туалет, потом актовый зал, белоснежный эльф, Алан Джексон, пунш, а затем черные тени, спустившиеся с потолка будто из какой-то черной дыры, крыша, тварь с желтыми глазами, поляна в чаще леса, бездыханная Эовин и, наконец, образовавшийся в воздухе портал. После я уже ничего не помнила.

И внезапно на меня снизошло понимание: что бы ни задумывал тогда Тед, его план провалился. Лопнул, как мыльный пузырь, и растворился в ветре. А на что я вообще могла рассчитывать? Что он одной левой сделает полторы дюжины черных теней? Как можно было быть такой глупой?

Картина перед глазами со временем прояснялась и становилась все четче, хотя от этого я получала никакого облегчения. Возможно, у меня галлюцинации — я повредилась головой, когда твари тащили меня через портал, или они напоили меня какой-то дрянью, от которой небо теперь казалось розовым, а трава — нежно-синего цвета. Да, я когда-то читала про синий мох, но трава!..

И шепот оказался совсем не тем, на что я рассчитывала. Это был шепот металла — я слышала лязг и скрип оружия и временами чьи-то всхлипы, будто последний вздох.

Найдя в себе силы, я рывком поднялась с земли и села, прижавшись к холодной дубовой коре, от которой пахло чем-то легким, больше похожим на аромат роз. Дыхание постепенно усмирялось, но колкая боль, отдающаяся во все тело при каждом вздохе, никуда не уходила. Я чувствовала себя так, будто меня натерли как какой-то овощ, в результате чего я стала напоминать морковную стружку. Целой морковью мне было стать уже не суждено.

Перед собой я могла видеть прекрасный ковер из осенних листьев: он начинался прямо у подножия небольшого холма, на котором я сидела, прислонившись к огромному дереву. Стоп, холма?!

Я огляделась, с трудом подавляя стоны боли, срывавшиеся с моих губ. Хотелось бы верить, что все происходящее лишь сон, но мои глаза в очередной раз говорили мне об обратном. Почему, ну почему я не сплю?!

Все было совсем так, как рассказывал мне об этом месте Тед: от дуба отходило четыре узенькие тропы, четко разделенные по сторонам горизонта. Дорога, вид на которую открылся предо мной, была осенью. Какая странная осень: синий мох и синяя листва на деревьях, синяя трава и жемчужного цвета небо, такое прекрасное и такое недосягаемое. По розовому небосклону неторопливо проплывали облака. Настолько неторопливо, что, казалось, они и вовсе не движутся, но в этом небе была жизнь, и я чувствовала это каждой клеточкой своего тела.

Руки стягивала тугая боль. Я вытянула запястья вперед, чтобы посмотреть на них при свете солнца, и разглядела красноватые следы веревок, которые кто-то умудрился с меня снять, а, может, они и сами развязались, но это уже из разряда фантастики. Хотя о чем я думаю, сидя на у подножия огромного дуба, которому наверняка уже не одна тысяча лет, и глядя на синий пейзаж перед глазами.

Я знала, что мои похитители сейчас участвовали в той самой битве, звуки которой доносились до меня сквозь шорох ветра. Вполне вероятно, твари не оставили кого-нибудь, чтобы охранять меня лишь потому, что подумали, что я слишком слаба, чтобы передвигаться.

Ну что ж. Мы еще посмотрим, кто кого.

Облокотившись на дерево, я с трудом поднялась на ноги, чувствуя предательскую дрожь в коленях. Они, наверное, действительно меня чем-то опоили, раз перед глазами все расплывалось и кружилось в пьяном вальсе.

Больше всего на свете сейчас я хотела пить за исключением того, конечно, чтобы оказаться дома. Все это стало напоминать какую-то незаписанную сказку, а незаписанную потому, что у нее был плохой конец. К сожалению, люди не любят такие истории.

Я сделала несколько шагов по холму, но ноги меня не слушались. Давай, Джинни, нечего тут раскисать, иначе достанешься на ужин весьма не привлекательным созданиям, от которых, к тому же, жутко воняет.

Сначала я хотела ступить на дорожку, покрытую потухшего цвета индиго листьями, но я поняла, что идти прямо в лапы к опасности было, по меньшей мере, безрассудством, а, во-вторых, меня почему-то тянуло совсем в другую сторону. На север — туда, откуда дул этот освежающий прохладный ветерок.