Мария Хлодвиг - Хелена

"Не хотела бы принадлежать к маленькому гордому роду, еле сводящему концы с концами. Ах да — в фантазиях папы так оно и есть".

— Месяц спустя до меня начали доходить слухи о брате. Говорили, что в плену он сломался. Что приглянулся сильнейшему воину и живёт с ним, как жена с мужем. Что стал невероятно жесток. Что убивает безо всякой причины. Что пытает других пленников. И многое, многое другое, но всё — мёрзкое.

День за днём я твердил себе: люди лгут, брат не мог впасть во тьму. На меня смотрели с жалостью: в семье знали, насколько мы были близки.

А однажды весной, когда никто, даже я, не ждал, он вернулся. Сказал — сбежал. Ему поверили, — призрак усмехнулся. — Он словно и не изменился за месяцы плена. Никто не заподозрил неладного. А слухи… Да про кого они только не ходят! — так думал я, отец, дед и другие Дерзкие.

Лицо Далиан исказила мука. Мне стало жаль его: предательство всегда удар в спину, но вдвойне тяжело получить его от близкого человека. Даже врагу не принято желать подобного.

— Но всего через десять дней после возвращения он, дождавшись ночи, убил стражей и открыл ворота врагам. Когда измену обнаружили, было уже поздно. Брат даже не стал оправдываться: спокойно признался в предательстве и с улыбкой протянул меч отцу. Он попросил его убить сына во второй раз, дабы уважить Земши, требующего порядка во всём. Незадолго до этого брат признался мне, что давно ощущает себя живым мертвецом, но я тогда принял его слова за дурную шутку.

"Предательство порождает предательство. Брошенный отцом, нежный мальчик обернулся демоном. Демоном? Хм, а ведь и правда…"

Обитатели Бездны порой заключают сделки с людьми. Последствия всегда ужасны.

Брат Далиана принёс своих родичей в жертву и заставил отца убить себя, чтобы завершить ритуал. Так он искажал свою человеческую природы, чтобы переродиться в демона.

"Голоса во сне прошептали ему запретные слова и назвали цену. Мальчишка не смог устоять — к тому времени из всех чувств живой в нём была лишь ненависть".

Достигнув дна как смертный, он возжелал вечного падения во мраке и холоде Бездны, но в последний момент его план разрушил — забавно! — близнец. Далиан так любил мерзавца, что отдал богине жизнь в обмен на спасение души брата, а точнее оставшейся от неё оболочки. Но демона, хоть и новорождённого, так просто не одолеть. А значит…

— Я знаю, что сделала с тобой Жиюнна.

Призрак скривился. Ему пришлось не по вкусу, что я произнесла имя богини без должного благоговения.

"Печать Тэа всё ещё защищает меня, неудачник".

— Ты замок. Крышка. Пробка. Впрочем, называй себя как хочешь. Владычица откликнулась на твою мольбу и поступила по своему обыкновению. Она сотворила узилище для демона, пропихнула его вовнутрь, а выход заткнула тобой. Поэтому на тебе Её знак, так ведь?

Далиан кивнул. Я с удовлетворением отметила — несмотря на вынужденный перерыв в три года, моя жреческая логика по-прежнему на высоте.

"Бывают ли бывшие нечистиборцы? О, вряд ли".

— Сожалею. Будь рядом Посвящённый, тебе бы не пришлось умирать. Мы… они работают тоньше.

— Я сделал то, что должен был, — высокопарно заявил дух. — И не тебе меня жалеть, бесстыжая девица.

Я прикусила губу. Выслушивать оскорбление от семисотлетнего мертвеца то ещё удовольствие.

— Далиан, зачем тебе я?

Хвала Пяти, даже взгляд отмеченного Владычицей призрака не может пронзать.

— Ты права: я страж темницы брата. Первые несколько веков ноша не была мне в тягость: родичи ушли, наёмники не решились обосноваться в крепость, — дух злорадно усмехнулся, — я закатил им знатный спектакль. "Отважные" воины кричали и плакали как маленькие девочки!

— Не сомневаюсь, — пробормотала я. Далиан-привидение, как показал мой опыт, умеет быть впечатляющим.

— Когда начали возводить эту башню, я не показывался строителям, но некромант, явившийся вместе с ними, почуял моё присутствие и решил изгнать. Он был хорош, но знак Госпожи защитил меня.

"Выходит, доранлисца Лерьэны пригласили без намерения отомстить изменнику. Остатки заклятий сохранились на призраке до сих пор, однако не похоже, чтобы они мешали Далиану. Плохо. Если признанный мастер потерпел поражение, то простой ученице и мечтать не стоит о победе. Хм, простой ли ученице? У меня-таки есть один козырь в рукаве".

— Потом появился человек, Лерьэн по крови. Брат почувствовал его близость и впервые за всё время заточения заговорил со мной, — юношу передёрнуло. — Его слова источали мерзость. Знаешь ли ты, магичка, каково понять, что от дорогого человека ничего не осталось? Совсем ничего?

— Я представляю.

— Представляешь, — покачал головой призрак. — Это невозможно представить.

— Ты не смог сдержать демона, и он набросился на архитектора?

— Нет. Я сам решил наказать нечестивца.

"Наказать? Даже так? Парень, тяжело быть карающим клинком. Уж поверь мне".

— Преступление того человека мне открыла Госпожа. Он соблазнил и бросил девушку, когда узнал, что она ждёт дитя. Несчастная приняла яд. Могли ли я не воздать ему?

Жиюнна не терпит мужского предательства. Я Её понимаю.

— Ты хотел убить его во славу Владычице?

— Нет, только напугать. Один лишь взгляд на божественный знак чуть не свёл его с ума, — брезгливо поморщился Далиан. — Брат подговаривал меня на убийство: нашёптывал, как вкусна человеческая кровь и нежна плоть, как сладостны крики умирающего… Я сдержался. Потом человек вернулся, но уже под защитой Тэа. Установил повсюду ловушки: думал, если я буду скован, то никто не узнает о преступлении.

"Правильно думал. Его имя оставалось незапятнанным… до сегодняшнего дня".

— Ты спрашивала, зачем я призвал тебя? Знай же — моего брата нужно уничтожить. Я устал быть его стражем, устал слушать его шёпот. Он превратился в чудовище, а у меня почти не осталось сил. Богиня не изменила мою природу. Я остался тем, кем был при жизни — слабым человеком.

"Связь близнецов очень сильна. По сути, они единое целое. Но один пал во тьму, другой же… Бедняга должен был, но не смог воспарить".

— Я не могу провести изгнание. Не теперь.

Дух рассмеялся.

— Ты можешь, Хелена. Недавно мне явился Вестник. Он сказал, что скоро придёт избавление. Поведал о девушке, у которой хватило дерзости нарушить Первый Завет.

"Вестник? О ком он? Мне не знакомо это имя".

— Я пошла на преступление из любви к брату. Не тебе осуждать меня.

— Тебе нет оправдания! — лицо Далиана обезобразила праведная злость — хотя может ли злость быть праведной?

Я хмыкнула.

"А ведь говорят, страсти умирают вместе с телом…"

— Если бы существовал способ упокоить твоего брата-демона, неужели Жиюнна не послала бы одну из своих боевых жриц? Оглянись! Здесь только я, и у меня нет ни алого платья, ни татуировок, ни светлого копья.