Михаил Гуськов - Дочка людоеда или приключения Недобежкина

– Ты где же был? – рассердился Недобежклн на Битого. – Такие дела происходят, нас чуть из пулеметов не перебили, а ты куда-то исчез.

– Боялся вас лишний раз побеспокоить. Это со мной бывает, в самый нужный момент хвать, а меня и нет-с, вам и самому думать приходится, как выпутываться. Зато вы тоже-с будете битым, за одного битого двух небитых дают, так что я пока исчезну, мы еще поговорим. Приодеться бы вам

надо!

Недобежкин окинул взглядом себя и своих друзей. Шел-ковников был в зеленом пиджаке, в неглаженных брюках, в стоптанных ботинках. Петушков тоже одет по-сиротски.

– Аркадий Михайлович, а что с бутылками делать? – наконец обратил внимание Витя на бутылки, которые с таким трудом пронес через все испытания.

– Да брось ты эти бутылки в мусорницу! – в сердцах воскликнул аспирант.

– Как в мусорницу?! – Шелковников даже открыл рот от удивления. – Я же их спас и пронес от самого ресторана, не бросил!

– Дай я их спрячу в сумочку, – отозвался более хозяйственный Петушков и, свернув пробочки из попорченных страниц духовных книжек, сунул едва начатые поллитровки в свою изрешеченную картечью сумочку.

Шелковников понял, что навеки расстается со своими бутылками, и тем не менее благодарно посмотрел на аскета.

– Витя! Где бы нам приодеться помоднее? – задал в этот момент вопрос аспирант.

– Знаю адресок, но очень дорого берут. Вы обновить гардероб хотите, Аркадий Михайлович? – подобострастно поинтересовался он. – Есть адресок и имя-отчество. Ришаров Вольдемар Францевич, – почему-то на ухо аспиранту, приставив ладонь ко рту, выпучив маленькие глазки, зашептал заговорщически бомж.

– Почему я? Думаю, и ты не откажешься, и даже Сергей Сергеевич не откажется обновить гардероб. Ему и сумочку новую надо бы для духовных книжек. Лови такси! Нам ведь на бальные танцы скоро ехать! На Сергея Сергеевича еще

билетик надо достать будет.

– Айн момент! – откликнулся бомж.

– Какие еще бальные танцы? – возмутился Сергей Сергеевич, – мне к Нилычу надо, у меня встреча с Нилычем запланирована, старик будет ждать. И тебе бы, Аркашенька, если ты хочешь заниматься литературным трудом, надо бы заехать к Нилычу. Бросил бы все, Аркаша! Какие еще бальные танцы?! Нилыч нам чайку с малинкой нальет. Стихи почитаем. Ты написал что-нибудь новенькое?

„Боже!" – глядя на друга, как будто сквозь толстенное стекло, которое отделяло их друг от друга, подумал аспирант.

– Конечно, написал, целую поэму, хочешь, почитаю? – сверкнул глазами Недобежкин.

– Хочу! – оживился Петушков.

– Тогда слушай! Глазами слушай, носом, ртом, костями. Моя поэма веселая и страшная, Сережа. Поехали читать мою поэму. Мы еще не все тюрьмы и рестораны разгромили, Сергей!

Он силком увлек друга в такси, которое подогнал Шелковников, и они с площади Рижского вокзала покатили менять кожу