Виталий Сертаков - Коготь берсерка

Достигнув громового грохота, музыка внезапно оборвалась. В центре залы воткнули два шеста, каждый — высотой не меньше четырех локтей. Под поощрительные вопли родичей Бедвар опустился на корточки и пошел вприсядку. Но изображал он не взлетающего гуся, а что-то другое, неуловимо знакомое Дагу. Мальчик усиленно пытался понять, что же рассказывает своим танцем брат хозяина, но загадка так и не разрешилась.

Под шестом Бедвар резко подпрыгнул, не вставая с корточек. Точным ударом он сбил ногой шапку, подвешенную на верхушке шеста. Северянин мысленно ахнул, норвежцы взвыли от радости и принялись колотить — кто по дереву, кто по железу.

— Гей, Хакон, теперь ты!

— Еще шесты! Выше шесты!

Напарник Бедвара проделал то же самое, но он не приседал, а скакал до того непрерывно, буквально порхал над головами собравшихся. Носком сапога он отшвырнул свою шапку в гогочущую толпу, приземлился на руки, пробежался немножко на руках и одним кувырком через голову снова встал на ноги.

— Славно, Хакон!

— Да, халлинг удался!

— Теперь они говорят о борьбе за сердце красавицы! — перекрикивая гвалт, поделился хозяин.

Следующая пара танцоров с самого начала взяла высокий темп. Даг был совершенно заворожен этими прыжками, разворотами, кошачьими приземлениями и заунывной, но одновременно неистовой музыкой. Хотелось самому схватить в каждую руку по мечу и пуститься в пляс. Или кинуться в схватку на любого врага!

После того как все танцоры посшибали шапки, гости немного угомонились и затянули протяжную песню. Пиркке воспользовалась минутой затишья. Даг еще больше ее зауважал, когда убедился, что вельва не забыла своего обещания.

— Хьялти, вы принесли мне птиц?

— Мальчишкам удалось поймать одну ворону и только двух чаек, — повинился одальман. — Если этого мало, я прикажу…

— Этого вполне достаточно, — отозвалась вельва. — Юкса, возьми мальчика с собой. Пусть он учится… Хьялти, дай нам четыре хороших факела. Вы ждите за двести шагов. И проследи, чтобы никто не ходил за нами. Это опасно. Если кто-то пойдет, повелитель нашлет беду.

Юкса завернула Дага в мех, легко взвалила на плечо и понесла следом за колдуньей. Мороз щипал щеки, снег искрился и хрустел под ногами. Пиркке уверенно брела по узкой тропе, с двух сторон лежали сугробы в рост человека. Наконец фермы и постройки остались позади, лес расступился. Здесь хозяйничали ветра, они сдули снег с камней. Острые валуны торчали, как выбитые великанские зубы. Слева соленым черным зевом дышал океан. Пиркке потянула носом, как охотничий пес.

— Там. — Она снова указала в сторону леса и зажгла от одного факела второй.

Юкса послушно потащилась следом за хозяйкой, прямо по сугробам. Пару раз она ненароком окунула Дага в снег, и к концу путешествия парень основательно промок. Точнее — туловище осталось сухим, зато на лице и на голове налипла корка свежего льда. Но Даг не возмущался, ведь колдунья впервые собиралась показать ему нечто интересное!

— Мальчик вместе со мной будет звать повелителя Куу… — зашептала Пиркке, устанавливая факелы. — Мальчик первый услышит, когда придет повелитель. Мы закроем тебе глаза, чтобы они не мешали тебе видеть.

Если бы Даг мог говорить, то закричал бы, что с закрытыми глазами он точно ничего не увидит. Но вместо внятных слов он сумел выдавить только сдавленный хрип.

— Ступай теперь, придешь после… — повелительным взмахом руки вельва прогнала служанку.

К удивлению Дага, та не стала возражать. Она ловко пристроила парня подле соснового ствола и чуть ли не бегом ринулась в обратный путь. Наверное, то, что собиралась проделать хозяйка, Юксе видеть не полагалось.

А ему, Дагу, полагалось?!

— Мы не станем призывать лесовика, — шептала ему в ухо вельва. Из ее рта несло брагой и тухлятиной. — Эти глупые люди думают, что лесовик может жить в мертвом лесу. Они верят в своего глупого господина с молотом, но когда им нечего кушать, они зовут Пиркке Две Горы.

Даг сильно обиделся за Тора, которого так легко оболгала и оскорбила колдунья. Но приберег обиду на потом.

Вельва не проваливалась в сугробы, на ее сапожках очутились широкие снегоступы. Старуха шустро обежала полянку. Целясь на полярную звезду, воткнула четыре горящих факела, точно по сторонам света. Отошли они совсем недалеко, в глубокой синеве чернели стены каких-то строений, тянуло дымком, перекликались вдалеке псы.

В глубокой хрустящей тишине Дагу вдруг почудилось, что их снова окружают волки. Но парень тут же отмел эту трусливую мысль, потому что вокруг слишком пахло собаками. Пахло не в обычном значении этого слова, Даг просто ощущал близкое присутствие домашних псов. Они шныряли тут днем повсюду, оставляли следы, а нынче залегли поближе к теплу и к человеку.

— Зовем тебя, повелитель ночи Куу. — Ведьма извлекла из мешка растрепанную ворону, распутала веревки. — Призываем тебя, повелитель теней…

Ворона принялась хрипло каркать, одно крыло у нее висело, вывернутое под неестественным углом. Еще в мешке копошились две связанные чайки, но, похоже, вельву они не интересовали.

— Призываем тебя, повелитель ночи Куу. — В правой руке Пиркке блеснуло узкое лезвие. — Вразуми своего непостоянного родича, лесовика Метца!

Ворона затрепыхалась, когда нож: вспорол ей кожу на горле. Но вельва умела убивать медленно. Даг вместе с несчастной птицей ощутил, как горячая кровь заполняет глотку. Пальцы на руках сами собой сжались, как птичьи лапки.

А еще… еще ему показалось, что за пределами светлого круга стало чуть темнее. Факелы горели все так же ровно, хлопьями валил снег, но вьюга стихла. Где-то за рядами сосен продолжался веселый праздник.

— Иду по буреломам. Иду по скатам. По льду иду. По птичьим гнездам. По звериным норам… — Пиркке стала раскачиваться, окунувшись Дагу прямо в зрачки. Иногда она перескакивала на язык саамов.

Как Северянин ни пытался, он не мог оторвать от ведьмы глаз. В неровном свете горящей пакли ее запавшие глаза казались бездонными вихрями. А совсем недавно вельва одним взглядом усмирила голодную стаю…

— По лесам светлым. По лесам темным иду. Несу повелителю ночи свои дары. Прими наши дары, повелитель Куу. Верни дыхание в эти края. Верни нам теплую кровь, свежее мясо. Вот тебе кровь и мясо, мы делимся с тобой…

Даг вздрогнул. Раненая ворона и нож: неизвестно как перекочевали к нему в руки. Пиркке распахнула на нем мех, но мальчика трясло не от холода. Мать всегда неодобрительно относилась к колдовству, и другие родичи кривились, когда слышали о проделках колдунов. Финские вельвы — совсем другое дело, они предсказывают свадьбы, спасают урожай, забирают хвори. Если, конечно, их как следует умаслить.