Ярослав Коваль - Шаг к удаче

— Не то слово. — Юноша допил чай и попытался выцедить из чайника ещё хоть немножко. Выжатого хватило буквально на четверть чашки. — Пойду тогда к мастеру, поговорим. Я только одно хотел спросить — что теперь сделать-то такое, чтоб больше Феранайр не мог сманить Тёмку? Можно как-то виверну дать понять, что вот этого перца он рядом с собой Терпеть не должен?

— Твой Терминатор скоро забудет о том, что Ферранайр к нему допущен, главное, чтоб ты в своём присутствии не позволял этому парню его трогать. А вообще не волнуйся по этому поводу. Нет оснований. Теперь твоего виверна будут содержать под надзором и под парой контролирующих заклинаний. Ничего страшного, ни он, ни ты особого неудобства ощущать не будете. Просто тебе надо будет ставить работника башни в известность, что ты хочешь полетать.

— Так я и без того извещаю! Я ж иначе не могу ни седло навьючить, ни вывести зверика из денника!

— Значит, для тебя просто ничего не изменится. И Терминатор тоже будет чувствовать себя по-прежнему. Просто он не сможет ни сам сбежать, ни отманиться.

— Надо было сразу просить, чтоб на него такие заклинания положили, — проворчал Илья, доедая пирожок.

— Ну да, если бы я сразу сообразил, что может быть такая возможность… — сокрушенно произнес Санджиф.

— Да ладно, хватит тебе себя терзать! Всё нормально закончилось, никто не пострадал. Надеюсь, что госпожу-мастера тоже не сильно приложило. Наверное, под какое-нибудь заклинание попала, но, судя по всему, всё обошлось хорошо, потому что и в седле удержалась, и управлять виверной смогла…

— Знаешь, ситуация была реально опасная! Даже если по реакции директора и учителей судить. И охраны, которая сорвалась вроде бы чуть ли не в полном составе. — Сын лорда был очень хмур и, судя по всему, нешуточно злился на себя: и за то, что отмахнулся от серьёзных, как оказалось, опасений друга, и за то, что не сообразил о возможности, использованной Ферранайром. — Тебе просто очень повезло!

— Еще бы не повезло. — Илья многозначительно коснулся груди, и лицо Санджифа осветило понимание напополам с облегчением. — Именно что повезло. — Но вытаскивать артефакт из-под рубашки не стал, потому что в комнату снова заглянули сразу несколько ребят из младшей ступени, и Маша с трудом пробилась внутрь, обеспокоенно глядя на Илью. — Что — мастер торопит?

— Нет. Я не знаю про мастера, — ответила Маша. — Просто ребята сказали, тебя чуть не убили…

— Не думаю, что хотели убить, — возразил Санджиф. — Уверен, цель была совсем другая. Но тоже… своеобразная.

— Как бы там ни было, приключение получилось весёлое. Опасное, — и, пожав плечами, протиснулся в коридор, отмахиваясь от вопросов и других проявлений чужого любопытства. Он не торопился. По дороге надо было обязательно сообразить, о чём рассказывать мастеру, а о чём лучше умолчать.

Экзамены как всегда ворвались в жизнь школьников раньше, чем им хотелось бы, и на нормальную подготовку к каждому из них снова не хватило ну буквально каких-нибудь пары-тройки дней. Нервно листая страницы учебников и справочников, Илья пытался систематизировать в памяти магические схемы, которые заучивал в течение полугода. Экзамены надо было просто пережить, а потом сразу — каникулы и праздники.

Новогодние празднования в Уинхалле изрядно растягивались, сперва католики — поляки и болгары, а также все остальные — отмечали Рождество, потом наступала очередь аргетов с их торжествами перелома зимы, последними веселились русские в Новый год и Рождество. Мастер специально наладил свой телевизор так, чтоб тот ловил Первый канал и обращение президента, и пускал к нему всех желающих — об этом рассказывали те, кто в прошлом году оставался на зимние каникулы в школе.

Сейчас, не зная, отпустят ли его в гости к Санджифу или запретят из соображений безопасности, юноша серьёзно примерял на себя зимние уинхалльские торжества. Слушая рассказ Фёдора о праздновании здесь Нового года, Илья, конечно, сделал вид, что уж его бы это ни за что не заинтересовало. Но потом всё-таки решил, что, как все, оказался бы в кабинете Всеслава, ограничившись лишь показным презрением, просто сделал бы вид, будто не хочет попялиться в «ящик» эти пять минут перед полночью. На самом деле минуты перед новогодней полночью почему-то казались ему единственной ниточкой, связывающей его с прежней жизнью, хотя при чём тут президент, он и сам не понимал. Ведь первое лицо государства никто на самом деле не слушал: откупоривали шампанское, накладывали салатики, обсуждали планы на будущее и ржали, гадая, действительно ли мерзнет глава России на снегу под ёлками или это просто талантливый спецэффект. Но знакомое сытое лицо на фоне краснокирпичных башен со звёздами, что-то там себе бубнящее под нос, было частью традиции. Как салаты (кстати, их тридцать первого декабря кухонные демоны строгали в изобилии, точно так же как в предшествующие дни готовили все привычные блюда для отмечающих свой праздник) и шампанское.

И теперь Илья держался лишь мыслями о том, что экзамены не бесконечны, только бы прорваться через их строй — и можно забыть обо всём неприятном до самой весны. Тогда начнётся подготовка к выпускным экзаменам, он уже подал заявку, но, впрочем, провал в финале этого учебного года не так и страшен, потому что если провалишься на этих экзаменах, без проблем сдашь их ещё раз через год.

Главным экзаменом для их группы, естественно, стала системная магия. Фредел был суров, придирался к каждому элементу схемы, но Илье всё-таки удалось найти выход из лабиринта дополнительных вопросов. Из кабинета учителя-мага он вывалился распаренным, красным, как помидор, и, тяжело дыша, остался дожидаться Мирним. Балл, который был ему поставлен в результате, приятно его удивил. Впрочем, почти все в группе получили более или менее приемлемые оценки, хотя на экзамене каждому пришлось нелегко.

С остальными предметами тоже кое-как удалось разобраться. Контрольная по алгебре, физике и химии заставила поволноваться, на рунической магии не всем повезло списать нужные символы из справочника, и лишь учитель алхимии успокоил — требования по сравнению с прошлым годом стали более щадящими. С фехтованием Илья «разделался» лишь со второй попытки, и то только потому, что тренировки с Лонаграном не пропали зря — он уделял школьным тренировкам слишком мало внимания, часто пропускал, и тренер, естественно, отнесся к нему предвзято.

Да и с онтологией получилось неловко, юноша умудрился вообще забыть о грядущем экзамене, и ели бы Мирним не дала ему списать (конечно, это казалось возможным лишь по случайности, и то не весь экзамен), не миновать бы ему переэкзаменовки, допустимой лишь потому, что зимняя аттестация считалась промежуточной. Перенервничав на антологии, Илья взялся за подготовку серьёзно и на демонографии показал себя с лучшей стороны.