Лина Тимофеева - Ожерелье Онэли

— Ты немного странно для моего уха рассуждаешь о любимых учениках. Словно они не живые существа, а растения, а ты садовник, который может что-то возрождать, что-то засушивать или уничтожать в зависимости от количества полезных тебе качеств в том или ином кусте. Так рассуждали враждебные всему человеческому твари вроде Халлена Темного. Так рассуждают одичавшие после войны Наследников Младшие. Современному человеку странно слышать твои слова.

— Вот именно потому мне больше нравятся сваны, а не люди, — вздохнул Мудрый.

Хельви стоял насупившись. Если перед ним и впрямь исчадье времен Халлена Темного, то едва ли ему и его спутникам вырваться отсюда живыми. Пожалуй, этот маг еще вполне способен интересоваться «экспериментами над живым материалом» — кажется, так описывали ужасы, творящиеся в черной башне Ронге, королевские летописцы, свидетельствовавшие о днях правления сына Бреслы и Далива, будь он проклят во все времена.

— Ты так ревностно относишься к тем, кто пытается лишь немного направить естественный отбор, помочь природе и ее детям стать немного лучше, но чем то, что делал когда-то я, отличается от того, чем занимается в Ойгене ваш хваленый Совет Мудрых? Разве ваши маги не пытаются также произвести отбор правящей династии королевства? Разве в течение столетий не убивали они детей правителей королевства Синих озер — на каком основании они это делали, ты никогда не спрашивал себя об этом? Что было критерием их выбора — вот этот ребеночек будет королем, а его братики и сестрички должны будут умереть? Не смей рассказывать мне о благородстве современного человека — его так называемое благородство неизменно и постоянно пятнается тысячью преступлений, которые совершаются под прикрытием самого благородного негодования, словно за плотным занавесом. Что за важность, если за тысячу благородных рыцарей придется убить хотя бы одного ребенка?

— Я узнал тебя, враг, — произнес Хельви зловещим шепотом, — и твои провокационные рассуждения не отвлекут меня от главного, предатель. Ты тот самый Мудрый, который нарушил решение Совета и ушел в Шоллвет вслед за Халленом. Это ты довершил его растление, превратив его в безжалостную игрушку, слепого исполнителя твоей злой воли. Но я не Халлен Темный, и со мной у тебя ничего не выйдет. Можешь говорить сколько угодно гадостей про Совет Мудрых, я никогда не поверю, что за этим стоит что-нибудь, кроме личной обиды и ненависти. Они отреклись от тебя, они изгнали тебя. Ты перестал быть нужным, когда ослушался Совет, и ты просто не можешь с этим смириться. Неужели тебе мало было одной войны Наследников чтобы понять, что тебе не выстоять против силы самых великих магов королевства Синих озер!

— Да, твои учителя преуспели в твоем воспитании, нечего сказать. Хорошеньких наследничков пекут нынче на Зеркальном озере! — Мудрый пытался улыбаться, но у него не очень выходило. Наконец он опять закашлялся и поднес к высохшим губам серый платок, который вынул откуда-то из кармана. — Совет Мудрых, Мудрые… Мне всегда было забавно видеть, как эти напыщенные старцы придумывают себе все более невообразимые клички, которые бы подчеркивали их могущество. Лично я давно уже не считаю себя Мудрым ни с большой буквы, ни с малой. Мои верные сваны называют меня Стражем. Мне удалось собрать некоторые бумаги после разгрома Шоллвета, и их я намерен сохранить для потомков — не для наследников короля Огена, выросших под бдительным оком Совета, разумеется, а для других, которые придут через тысячу лет и окончательно рассудят нас. Но у меня ведь есть и человеческое имя. Меня зовут Кистэ. Я принял его, как только уехал из Ойгена, и ничуть об этом не жалею.

— Ты не имеешь права на человеческое имя, предатель, — твердо сказал Хельви.

— Правильно ли я понял, молодой человек, что ты отказываешься от моей помощи и готов самостоятельно выбраться из пыточной пещеры сванов, победить альвов, которые охотятся за твоей нагрудной цепью, и попытаться добиться милости его светлости императора Раги Второго?

— Совершенно верно. Будь проклят тот человек, который посмеет прибегнуть к твоей помощи! — горячо воскликнул Хельви.

Маг попытался что-то возразить, но в конце концов просто махнул рукой. Принц поискал глазами выход из комнаты. Говорить с отступником ему было не о чем. Кроме того, Хельви боялся, что разговор с Кистэ может закончиться тем, что предатель своей тайной магией заставит наследника Готара склониться на свою сторону. Он знал, что подобные примеры в истории королевства были — они не афишировались, но про них знали. Многие беглецы, выступавшие на стороне Младших во время Последней войны, смогли обманным путем найти приют у верных подданных его величества короля Хамеля. Айнидейл утверждал, что без магии тут не обошлось. Да и чего другого было ждать от безжалостного врага?

— Что ж, пусть будет по-твоему. Уверен, судьба еще сведет нас вместе, Хельви из Нонга. Не возражай — такие забавные человечки, как ты, попадаются мне нечасто. Примерно раз в пятьсот лет. Жаль, что бедному Халлену не достало немного твоего везения. Он был славный мальчуган, но слишком большой мечтатель.

— Все вы похожи один на другого, как лесные ягоды в лукошке, — с горечью сказал принц. — И ты, и Совет Мудрых — вы хотите только править. Каким способом — вам все равно. И я, и мой бедный брат Оме, и остальные наследники династии Огена, даже Халлен Темный — просто инструменты для ваших грязных рук. Ты погубил род королевы Бреслы, преследуя свои цели, Халлен и его приспешники убили огромное количество людей и погибли сами, и единственное, что ты можешь сказать — пошлые слова о «славном мальчугане». Ты триста двадцать лет просидел в этом убежище? Ты напрасно провел время. Ты совсем не поумнел и вызываешь то же отвращение у нормальных людей, что и во времена Последней войны Наследников. Твое имя забыто всеми так же надежно, как и легенда о башне Ронге.

— И все-таки ты попал туда, злой противный мальчишка, в эту самую запущенную и разваленную башню королевства. — Мудрый наконец отнял платок от губ. — Надеюсь, это путешествие не слишком тебя разочаровало? Тебя не удивляет, что я так много знаю о тебе? Угадай откуда? Просто, Хельви, вся та история, которая происходит сейчас с тобой, была описана много-много веков назад в этих самых книгах. — Он указал рукой на стол. — Все, что бы ты ни предпринял, уже рассказано сотни раз в легендах и сказках. Тот факт, что ты вскоре горько пожалеешь о том, что говорил со мной о таких пустяках, как моральные качества некоторых исторических персонажей, засвидетельствован сотней летописцев. Но ты осознаешь свою ошибку и будешь искать новой встречи. Обещаю, что в следующий раз не позволю найти себя так легко.