Марина Дементьева - Мир, где меня ждут.

Широкая, мощеная белым булыжником дорога резко оборвалась, уткнувшись в тяжелые металлические створки высоких ворот. Запертых ворот. Марина остановилась, ожидая, что ее спутники постучат, и им откроют. Но, вместо этого, после недолгой паузы, ворота распахнулись сами по себе, будто узнали людей. После оклика Трея девушка встрепенулась и пошла вслед за своими новыми друзьями, решив про себя больше ничему никогда не удивляться. Едва она сделала несколько шагов вперед, неподъемные створки неожиданно плавно и бесшумно сомкнулись за ее спиной.

Все четверо оказались на просторной площади. По причудливой паутине узких дорожек торопливо сновали туда-сюда какие-то люди. Некоторые были одеты в такие же черные плащи с глухими капюшонами, как у Демиана и Трея, с длинными мечами в перевязях; другие — почтенного вида старики в синих мантиях, степенно шли куда-то по своим делам, сжимая под мышкой кипы пергамента или толстенные книги. Были здесь и деловитые женщины с корзинками и подносами в руках; носились мальчишки, совсем еще дети, попадались и ребята постарше, о чем-то негромко и оживленно переговаривающиеся друг с другом. А в самом центре площади возвышался, подпирая своей вершиной небесный купол, ослепительно белый, в лучах заходящего в зенит солнца, сказочный дворец.

— Это здесь вы учились?

— Именно, — кивнул Трей. — Сейчас мастер Коган и Демиан пойдут к Старшим [3] Старшие — особая прослойка в структуре магического общества, маги, находящиеся на почетном привилегированном положении, приближены к Магистру. Волшебники входят в их число за особые заслуги. , а мы с тобой, тем временем, навестим одного волшебника. Он дальше всех остальных продвинулся в изучении Мироздания и Прорывов [4] Прорывы — дыры в ткани Мироздания. Мало изучены. Предположительно, Прорывы могут служить своеобразными неконтролируемыми пространственно-временными порталами. Крайне непредсказуемы. , в частности. Сам-то я в этом мало что понимаю, наука эта доступна ограниченному кругу, да и наукой-то ее, по сути, назвать еще нельзя. Так, неизвестная область познания. Это мой старый учитель [5] '…мой старый учитель' — в данном случае вовсе не означает 'мастер' или 'наставник', то есть человек, несистематически обучающий молодого волшебника и не несущий за него особую ответственность. , и я спрошу у него, может ли он переместить тебя обратно в твою Реальность [6] Реальность — параллельное измерение, в другом толковании — иной самобытный мир. . Правда, он несколько со странностями… Так что ты не удивляйся.

Марина подумала, что после всего того, что она успела здесь повидать, ее вряд ли поразит какой-то придурковатый старичок. По крайней мере, ему придется здорово постараться. В это время девушка уже шла за Треем по длинным гулким коридорам, мастер Коган и Демиан уже давно свернули куда-то в сторону и скрылись из виду.

Трей притормозил около дубовой двери, обитой железными скобами, и уверенно постучал, причем так громко, что Марина буквально подпрыгнула на месте. Результата не последовало, комната продолжала упорно хранить тишину, хотя создавалось четкое впечатление, что в ее недрах явно кто-то обитает. Трей выругался себе под нос и обозвал кого-то старым глухим козлом, тем самым вызвав у девушки невольную улыбку, затем принялся колошматить в дверь так, что чуть не снес несчастный предмет мебели с петель. Комната ответила презрительным молчанием, но, когда молодой волшебник уже было собрался вдарить по многострадальной двери пинком, раздалось шарканье ног, и чей-то недовольный голос басом прогремел:

— Какого непроходимого идиота демоны принесли посреди ночи? Вот я покажу… Сейчас у меня кто-то получит…

— Мастер Гр`айлин, здесь девушка! — поспешно вставил Трей, оборвав гневную тираду неизвестного мастера Грайлина на полуслове, послужив тем самым причиной волне хохота, донесшегося откуда-то из-за угла. Трей недвусмысленно показал кулак, и стайка мальчишек, не переставая строить всевозможные домыслы относительно того, что старый волшебник собирался показать молодому человеку, унеслась прочь.

Прошло не менее трех минут напряженной борьбы с засовами, прежде чем дверь распахнулась, и в проеме возникла, заполнив собой все свободное пространство, необъятных габаритов фигура, со всклокоченной седой бородой, завернутая не то в нестиранную и неглаженную с самого дня пошива бесформенную мантию в легкомысленный цветочек, не то просто в заляпанный чем-то красным и явственно попахивающий спиртным домашний халат.

— Какого нарлага… — начал заново помятый субъект, безуспешно тщась собрать в кучку заплывшие глазки и сфокусировать затуманенный взор на собеседнике.

— Это Трей, — невозмутимо представился парень, полностью проигнорировав слова своего бывшего учителя (видимо, давно уже привык к подобным вывертам и воспринимал сие, как должное). — Ваш ученик, если вы конечно хоть что-нибудь сейчас помните. — Бесцеремонно отпихнул невменяемого ученого мужа с дороги и вошел в просторный зал, заставленный бесконечными, полных книг стеллажами, вершинами упирающихся куда-то под потолок, хотя точно сказать было нельзя, так как потолка видно не было, да и вся обстановка помещения терялась во мраке, по той простой причине, что тяжелые портьеры на окнах были наглухо задернуты. В воздухе витал застоявшийся запах алкоголя. — М-да, все ясно… Кстати, мастер Грайлин, да будет вам известно, что во всем Телларионе три часа дня, уж не знаю, как лично у вас, — парень распахнул занавеси, и в комнату ворвались потоки солнечного света, предоставив возможность любоваться царящим вокруг «великолепием».

— Да неужто? — сокрушенно покачал головой мастер Грайлин, смахивая с длинного дубового стола бутылки и тарелки с недоеденной закуской прямо на пол. — А я-то думаю, что за нахал ко мне ломится…

Марина, предоставленная самой себе, пока учитель и ученик обмениваются ничего не значащими репликами, тем временем принялась от нечего делать рассматривать убранство зала. Помимо заваленных едой и беспорядочно разбросанными листами столов, ничего примечательного здесь не было. Но тут взгляд девушки скользнул по стене, и внимание ее приковала к себе висящая там огромная карта.

На пожелтевшем от времени полотне черной краской были выведены, явно умелой и уверенной рукой, страны и города, реки и озера, равнины и океаны. Вот полукругом протянулись с севера на юг Железные горы, вотчина трудолюбивых гномов. Всю правую часть материка, вплоть до побережья Океана Приливов занимали земли людей — карта пестрит обозначениями крупных торговых городов и замков — столиц многочисленных герцогств. Юркой змейкой прочертила карту с северо-запада на юго-восток великая река Илекта, впадающая в Океан Приливов; более южный курс избрала ее достойная сестра — могучая Верес. На самой западной границе мира людей гордо замер надежной преградой город колдунов — Телларион. Черным, несмываемым пятном лег на карту лес Антариес — древнее проклятие этого мира. Лес словно делил земли людей и их соседей — гномов, эльфов, чья исконная территория находилась южнее Келнорских болот, а на северо-западе…