О`Санчес - Зиэль

– Толку от него ни малейшего не предвидится, – высказался однажды Когори. Его единственный слушатель в тот миг, Санги Бо, неопределенно хмыкнул в ответ, но ни одному из них даже в голову бы не пришло оспаривать приказ покойного государя.

Татеми Умо воителем не был, в рыцарских посиделках и советах участия не принимал, большую часть времени сидел безвылазно в своем шатре, вновь и вновь перебирая поштучно свое немалое жреческое имущество: обереги, заклятья, порошочки, жидкости, предметы с волшебными свойствами… Если бы кто-нибудь из рыцарей захотел и смог заглянуть внутрь всегда бесстрастной оболочки старого колдуна, он бы с изумлением обнаружил все то же извечное, человеческое: сомнение в собственных силах, томление и трепет перед неизвестностью, ужас и тоску одиночества… Впрочем и воины для мага значили не многим больше, нежели выводок крыс и горстка мусора. Просто приходилось действовать совместно, выполняя повеление высших сил – о чем тут спорить?

Трое высших рыцарей, по предложению их предводителя, Когори Тумару, отправились в очередной, ставший уже привычным, обход по рубежам стоянки, за ними в свиту немедленно пристроились с полдюжины молодых и самых ловких дворян, во главе с Керси Талои, а я, тем временем, перелетел разумом своим к северной границе, туда, где ожидалось наступление своей части Морева. Кем ожидалось? Да мною одним и ожидалось, ибо в тамошних пустошах некому и некогда было чуять пришествие конца времен. На севере догорало роскошное лето, вот только-только начала его сменять яркоцветная, чуть более прохладная осень… Все в мире относительно: здесь, на изнеженном севере даже зима иной раз бывает мягче, нежели обычное лето в южных пределах империи.

Я обозрел просторы и даже рассмеялся от увиденного: оказывается, не только человеки способны создавать смешное бытованием своим… Эй, куда путь держите, милые охи-охи?

Северная оконечность Плоских Пригорий. От веку такой там кошмар обитает, я бы даже сказал: клубок древних кошмаров и ужасов, что более юному кошмарику, сиречь людям, просто не прижиться на постоянной основе! Демоны, звери, оборотни, мелкие стихии, цуцыри, тургуны, драконы, всякая растительная дрянь, ядовитая и хищная – а ведь они тоже Империя! Все что смогли сделать там люди – это выстроить дороги сквозь Пригорья, и раз в десять лет их чинить, в дневное время, под жестким прикрытием мощных имперских войск. Остальное время там царствует более древняя нечисть, демоническая и звериная. Нечисти привольно и почти всегда сытно, ибо природа благодатного юга обильна, зелень растет круглый год, люди в тех краях дичь почти не истребляют и землю не пашут, луга и леса не губят. Травоядное зверье, молочное и ящерное, плодится в огромных количествах – только знай пожирай, его и тех, кто на него охотится. И вот, в самом нутре Империи, на Плоских Пригорьях, цветет себе, процветает, жуткое царство хищных нечистей всех возможных разновидностей, а в самом подбрюшье этого царства расположился некий удел, постоянно тревожащий и задирающий кошмарных соседей: буйное княжество сильных, умных и предприимчивых четвероногих животных охи-охи! Ростом с очень рослых горулей, но гораздо длиннее и зубастее, не говоря уже о когтях. Охи-охи волшебные звери, у каждой взрослой особи две головы: одна большая, в которую они жрут, и маленькая, сторожевая, что растет на кончике длинного хвоста. Охи-охи уступают силой и тургунам, и цуцырям, и медведям, и драконам, однако превосходят их свирепостью, стайной сплоченностью, умом и невероятным упорством в драках, в свою очередь уступая во всем этом только людям. Вышеупомянутые звери и демоны, властители «пригорного» царства, с опаской относятся к зверям охи-охи, все остальные – откровенно боятся, включая и людей. Охи-охи так расплодились за последние десятилетия, что вырытые ими пещеры на южных склонах Пригорий стали похожи на подземный город. Сотни, тысячи, десятки тысяч… да кто их считал? – воинов-добытчиков, сварливых мамаш и веселых детенышей охи-охи… И всем им хочется жрать, а в пищу для них годится даже цуцырь, даже сахира, если уж совсем голодом припрет! Но несмотря на непритязательную всеядность, охи-охи своей плодовитостью сумели-таки нарушить пищевое равновесие в природе: их стало больше, чем необходимо для сытого бытия. Не раз и не два главное стойбище охи-охи исторгало из себя крупные стаи раскольников-изгоев, решивших искать себе места для собственных стойбищ где-нибудь подальше, в иных пределах, и до поры это помогало. Но сейчас, как я видел, дело дошло до края: вожди охи-охи своим звериным умом решились на нашествие в южные земли, населенные человечеством… Изредка и раньше такое случалось в империи и каждый раз становилось для нее нешуточной бедой, память о которой жила потом столетия… И в то же время, надо же такому случиться, две раскольничьи шайки охи-охи, примерно по пять тысяч морд в каждой, с разных сторон и одновременно, мчались на полном ходу к главному стойбищу: грызть противников и отвоевывать древние вотчины… Видимо, новые места им не понравились. Звери-то они звери, а ума – как у людей, то есть, совсем немного… Вот потому-то я и рассмеялся, что глубинное сходство уловил: самый близкий враг для тех и других – это себе подобный. Чуть придавят обстоятельства – первым делом самоедствуют, переведя слабых в виноватые, а потом уже решают, что дальше делать. Да… Охи-охи – по-настоящему в большом количестве – это такая грозная и беспощадная сила, что я, грешным делом, подумал один миг, что они и есть будущее Морево… Нет, я конечно понимаю, что это не так, хотя… тоже, должно быть, зрелищно…

Я даже испытал искушение: побыть здесь и дождаться, пока одни полчища вторгнутся в другие и грянет вселенская битва охи-охи!.. Нет, нет и нет. Сначала вернусь на западный рубеж, потом скоренько прыгну вдоль южной дороги и найду там моего воспитанника, Докари Та-Микол, да поболтаю с ним «наяву», а не «во сне», а вот потом уже…

День на западе вошел в полную силу и исподволь приготовился угасать: южный ветерок с каждым порывом набирал силу и холод, пар от человеческого дыхания стал гуще, надвинулись из-за холмов облака, зыбкие, пустые, более похожие на туманы, нежели на тучи, беременные снегом, либо дождем… Главная рыцарская троица возвращалась с пешего обхода установленных рубежей, причем, на этот раз, по прямому приказу Когори Тумару, почти с самого начала обхода их сопровождал войсковой колдун Татеми Умо.

Вот ничего такого грозящего не слышно и не видно за тысячи шагов вокруг: те же всхолмления, те же ветры, те же искореженные камнями равнины по обе стороны моста и расщелин… Но мрачен и задумчив был рыцарь Санги Бо, угрюм и молчалив маркиз Короны Хоггроги Солнышко, обеспокоен и словно бы растерян верховный маг Татеми Умо…