Валерия Комарова - Аметистовая вьюга

— Ты уверен? — спросила Княгиня взволнованно. — Ты ничего не перепутал? Мне показалось, в клёкоте ястреба прозвучала обида.

— Хорошо, идём. Если это действительно он, нам стоит встретить его. Она поднялась, отряхивая колени от просыпавшегося табака.

— Пойдём, малышка, одной тебе тут оставаться не стоит, — она протянула мне изящную узкую ладонь, помогая подняться. Её сухие пальцы были обжигающе горячи, даже сквозь перчатку я чувствовала их жар.

Мы отошли от лагеря на полчаса. Я даже забеспокоилась, что будет, если Лис обнаружит моё отсутствие. Княгиня успокоила меня, сказав, что отправила ястреба сообщить Егерю о госте и о том, что мы вышли ему навстречу.

— Ты не злись на мальчика, — говорила тем временем Реи'Линэ. — Он не просто так решил тебя рабой сделать. Как почувствовал, что ты можешь стать его саннер-ворреном, так испугался. Удержать тебя хочет, боится, что иначе уйдёшь и он вновь сорвётся. Ты не злись, правда… Он видел первый из миров, но Листопад вечно юн. Это его суть, его сила и слабость.

— Я не злюсь, — отвечаю. — Он… интересен мне. Если бы он не решил сделать меня рабой, не попытался бы привязать к себе, я сама бы пошла за ним, даже если он не звал бы. — И, помедлив, призналась в том, что кому другому бы не сказала: — Меня тянет к нему. Он тёплый. Вы обжигаете, Егерь пугает, а рядом с Лисом я греюсь. Это больше, чем я когда-либо мечтала ощутить.

— Даже так? — Княгиня отвела ветку, чтобы та не ударила её по лицу. — Может быть, всё это к лучшему. Когда я увидела тебя, то испугалась, что Лис вновь совершил ошибку, выбрал не того подзащитного, нашел не то, что искал. Ты меня успокоила, малышка. Он сделал правильный выбор.

Мы остановились, заслышав мерный шорох копыт. Гость был рядом, в пяти-десяти минутах. Княгиня прислонилась к дереву, скрестив руки. Я принюхалась. Ничего. Реи'Линэ улыбнулась и провела ладонью перед лицом. Тут же на меня обрушилась лавина запахов: тут были и страх, и неуверенность, и опаска, и желание, и нетерпение, и жажда. Гремучая смесь.

— Да, наш гость не из тех, к кому можно быть равнодушной… — увидела мою реакцию Княгиня. — Его невозможно не ненавидеть, но, как оказалось, не любить — тоже.

Он вышел из-за деревьев, ведя в поводу Ворона — своего дьявольского жеребца, вечно норовившего укусить меня или Огаря.

Выглядел Кольд непривычно. Я едва узнала его в этом высоком синеглазом мужчине, разодетом в чёрный бархат и алые шелка. Странно он был одет для путешественника, неудобно. И как он умудрился ничего не порвать и не испачкать, пока добрался сюда?

— Валькирия, приветствую. — Он легко кивнул Княгине, а потом перевёл взгляд на меня. Исчезла злая насмешка из его глаз, на смену ей пришли тепло и тоска. — Здравствуй, Рани, малыш. Я рад, что ты в порядке. Вчера я погорячился, не стоило мне дразнить твоего Князя. Я боялся, он выместит свою злость на тебе…

Княгиня глянула на меня, но ничего не сказала. От неё пахло не просто удивлением — шоком. И страхом.

— Но ты не вернулся, чтобы проверить, или помочь, если что, — насмешливо произнесла я, шагнув навстречу другу, обнимая его. Он мягко улыбнулся и мазанул сухими губами по моей щеке, чего раньше никогда себе не позволял. Странно, но я не почувствовала неправильности происходящего и отвращения.

— Какова причина вашего визита, Изменчивый? — а в голосе арктическая стужа. Я даже обернулась, чтобы убедиться, что здесь ещё Реи'Линэ, а не сестрица Лиса. Не думала я, что Огненная Княгиня способна ТАК говорить. На мгновение подумалось: а не посягнула ли я на её мужчину? Но нет… Не ревность, что-то иное. Значит, дети Хаоса, ненавидящие отца, но стремящиеся к нему?

— Я поразмыслил и решил, что Совет отправит кого-нибудь за Хозяйкой Вьюг. В связи с этим мне нужно обсудить вопрос права. Си'Эн заточена по его решению, он не хочет её освобождения. Я могу уладить это, но взамен кое-что потребую.

Он всё ещё прижимал меня к себе. Я прижималась спиной к его груди, его руки обнимали меня. Подбородком он упирался мне в затылок, дыхание ерошило волосы на моей макушке. Странно, мне казалось, он ниже.

— Вы в праве говорить с Советом. Совет в праве отказать вам. — Княгиня поклонилась. Ниже, чем Кольд, гораздо ниже. Поклон не равного — низшего.

— Вы в праве так думать, Валькирия. Но мне будет жаль, если Совет откажет, не вняв голосу разума, — ледяная вежливость. И обида. Да, обида. Он хочет чтобы из голоса Княгини исчез холод, он хочет услышать от неё нечто совсем иное…

Это не любовь к женщине, это любовь к ребёнку — мятежному и непослушному, бунтующему против родителя, но любимому. Мастера говорили, что суть Хаоса — поглощение Порядка. Они ошибались. Познание. Перетекание. Это невозможно понять, если ты не способен к познанию. Я — способна. От этого можно сойти с ума.

Порядок и Хаос — одно продолжение другого. Одно единое существо-стихия-закон, разрезанное и вновь сложенное вместе. Порядок — изменённая, искалеченная, порабощённая часть Хаоса, стремящаяся излечиться, избавиться от оков Закона и вновь стать одним целым. Аномалия. Болезнь. Отклонение от нормы. Ничто иное.

Но я никогда не произнесу этого вслух. Кольд и так знает, что я понимаю. А Князья не поверят. Никогда. Ни за что. Это не в их природе — понимать и признавать.

Кольд отпустил меня и легко взлетел в седло. Наклонился, протянул затянутую в алую, кровавую перчатку руку.

— Присоединишься?

Я кивнула и неловко забралась к нему. Ворон насмешливо фыркал, но укусить не пытался. Видно, проникся важностью происходящего.

Кажется, это стало последней каплей в чаше терпения Княгини. Она рыкнула и пошла вперёд, не беспокоясь, следуем ли мы за ней, или нет.

— Не бойся, она не станет относиться к тебе хуже, — шепнул Кольд. — Князья не меняют своих симпатий, а ты ей понравилась, как ни странно.

Я откинулась ему на грудь. Мерно шел Ворон, от руки, — обнимающей меня, придерживающей, страхующей, — разливалось тепло.

Он относился к Княгине как к своему ребёнку, а ко мне… Ко мне, как к кому-то бесконечно хрупкому и дорогому. Это пугало.

Не хотелось даже думать о причинах такого отношения. Не думаю, что мне бы понравилось объяснение. Точно не понравилось бы.

Наше появление вызвало фурор. Наше — это моё и Кольда.

Он спешился и помог спуститься мне. Словно воск под солнцем сползала с него маска человека: по капле, неспешно. Я невольно залюбовалась этим странным существом, вновь прижавшим меня к своей груди.

— Приветствую вас, Изменчивый, — Егерь вышел из шатра и поклонился. За ним выскочил Лис и, увидев меня в объятиях гостя, помрачнел. Надо отдать ему должное, — не кинулся — только рыкнул, да ушел обратно.

— Я прослышал о том, что вы отправляете своего сына в Облачные Горы, за Хозяйкой Вьюг. Это так?