Валерия Комарова - Аметистовая вьюга

— Мальчишка! — рыкнул Егерь. — Ты понимаешь, что с ней станет, если она не вернётся до времени костров?! Огнь ненавидит её. Я не прошу тебя отстаивать право Семьи, я прошу спасти Си'Эн. Найди и верни её. Мы не можем её потерять. Не сейчас. Лис задумчиво потер переносицу.

— Мне не до поисков сейчас. Листопад на носу, — неохотно признал он. — Самому бы не пропасть, а ты ещё просишь искать кого-то. Предлагаешь погнаться за двумя зайцами и упустить обоих? Такие глупости не в моей природе.

Странно. Мой дар ничего мне не говорил. Я не чувствовала этих троих. Только от оборотня, который вел себя тише воды, ниже травы, пахло благоговением, покорностью и страхом. А эти трое были иными. Да, я чувствовала их запахи их сути, но не их слов и поступков.

— Ты всё ещё не нашёл его? — как-то жалостливо спросила Мастер Лина. — Лисёнок, как же ты так? Ты же понимаешь, если ты вновь сорвёшься, Совет может счесть это последней каплей.

— Я не вижу его, — Лис нахмурился. — Не вижу! Нет ничего в этом мире, что бы оправдывало его существование. Ничего и никого. Егерь помолчал, а потом, крякнув, тихо спросил:

— Так ты поищешь её? Может, и свою потерю отыщешь… Тебе же всё равно, куда идти…

— Поищу, — согласился Лис. — Она собиралась нанять проводника в Костряках. Всё равно я собирался наведаться туда.

— Вот и отлично, Лисёнок, — маг хлопнула себя по коленям и встала. — Идём, Егерь. Кони застоялись, пора дальше отправляться. Осень коротка, а нам всё успеть надо…

И ушли. А мы остались. Лис крутил в пальцах сухой лист, разглядывая его из-под ресниц. Акир кутался в алый плащ с чужого плеча. Я же размышляла о том, во что в этот раз вляпалась. И как теперь выпутаться.

— Одевайтесь, — произнёс Лис, не отрываясь от своего занятия. — Мы отправляемся. До ночи нужно добраться до Костряков, а то ворота закроют, придётся ночевать под стенами.

Я ушла за деревья. В узле отыскались ладные сапоги, широкая рубаха из мягкого оливкового сукна и такой же, как был на Мастере Лине, костюм: из плотной ткани винного цвета, сшитый на эльфийский манер, но без лишних украшений.

Переодевшись, я отбросила мысль о побеге и вернулась в лагерь. Не смирилась — решила дождаться лучших времён.

— Держи. — Я кинула Лису, собиравшему вещи, пустые ножны. — Мне они не нужны.

— А? — он как-то непонимающе уставился на меня, потом на ножны. — А… Оставь себе. В Костряках купим тебе меч. Кто знает, куда мы отправимся дальше, оружие тебе не помешает.

Я покачала головой, а внутри поселилась робкая надежда. Нет, Лис не монстр. Не стал бы монстр заботиться о том, что мне нечего надеть и нечем себя защитить. Если постараюсь, сумею убедить меня отпустить. А пока пойду с ним. Ведь я, в самом деле, обязана ему кое-чем, да и путешествовать в компании оборотня может оказаться не так уж страшно. Что бы он ни говорил, относится он ко мне не как к рабыне — как к нанятому проводнику, а вот люди теперь, когда моя тайна перестала быть тайной, могут начать охоту на Проклятую. Но оружие мне действительно не нужно, я просто не умею им сражаться.

— Что? — удивился Лис, а потом с сомнением уточнил: — У магов ведь принято учить своих адептов владению сталью? Или нет?

— Принято, — согласилась я, разглядывая свой плащ, морщась от горькой вони. — Но меня металлы не любят почему-то, так что пришлось осваивать кнут. У нас в Академии Мастер Оружия была универсалом, помогла выучиться, да пару заклинаний подсказала…

— Кнут, значит… — Лис глянул на меня как-то по особенному. — Подходит тебе, Вьюга.

Я не стала спрашивать, почему он упорно зовёт меня так. Знала и без того. Старшие видят много больше людей. Если он увидел скрытое перчаткой клеймо, то почему бы ему ни заметить, что скрывает вторая, зачарованная, Печать Совета?

Акир кое-как натянул на себя найденный Лисом тёмный костюм. Алый плащ он аккуратно свернул и спрятал в поклаже. Лис лишь улыбнулся.

Раскинуть руки. Запрокинуть голову. Вокруг меня седые скалы и бесконечно глубокие сизые небеса, под ногами — пропасть. И снег. И ветер. Раскинуть руки — обнять весь мир. От Грани до Врат.

Одна убивает, вторая прощает, а третья? Третья просто знает, её не обмануть, ей не солгать… Обнять весь мир и рассечь его на две половины. Что я? Кто я?

Я — Вьюга. Я — Плеть. Я — Игла. Я то, что рассекает мир, я то, что его сшивает…

В снег под ногами золотом сияет. Золотом его крови. Золотом его жизни. Жизни, которую я сохранила ценой своей свободы. Мой князь… Не мой. Чужой. Осенний. Кто я? Что я?

Одной принадлежат души убийц, второй — равнодушные, холодные. А третьей? Третьей не нужны души. Она жаждет лишь знания. И тепла… И прикосновений… Третья всегда была иной, всегда хотела познать то, что не могла получить. Плетью рассекаю мир на две половины, кружу снежинками, вою ветром…

Рассыпается хлопьями человеческая одежда, проступает на белой коже голубой узор вен, по которым бежит стужа. Я смотрю вниз, в пропасть, в бездну. И делаю шаг. Мне не нужны крылья, чтобы летать.

Я не смирилась, не стала лучше относиться к своему странному хозяину, но было бы глупо бороться с тем, что сильнее меня. Жизнь научила меня, что упав в Реку не стоит бороться и дергаться — утонешь. Плыть по течению — единственное спасение. Куда-нибудь, да вынесет.

Мы, конечно же, опоздали. Сколько не колотили в ворота, в город нас не пустили. Вместе с такими же бедолагами, мы устроились на ночлег под стенами, прямо у обочины. Компания подобралась на загляденье: цыгане и мы.

Вскоре все собрались вокруг разожженного цыганами костра. Запела гитара, зафырчала каша, заплясали тени. Запахло тоской, сыростью и вольным ветром. А Лис не подошёл, побрезговал, наверное. Он стоял поодаль, пощипывал подбородок, глядя в пламя. А потом запрокинул голову и обнял себя руками. И замер. Я машинально баюкала замотанную оторванной от старой рубахи полосой левую руку. Знак отрывисто пульсировал, судороги пробегали от ладони до предплечья.

— Великий Князь не присоединится к нам? — спросил один из цыган у Акира. Я вздрогнула. Князь? Это ведь старый дворянский титул, давно исчезнувший и теперь встречающийся лишь на страницах летописей да романов. Но Акир не удивился вопросу. Улыбнулся, сверкнув клыками, и покачал головой.

— Князь в печали, — только и сказал.

— Может быть, мы сможем развеять его грусть? — спросил седой цыган.

— Можете. — Я вскинулась, оборачиваясь. Лис стоял за моей спиной, робко улыбаясь, теребил косичку. — Спойте мне одну из тех песен, что храните пуще золота. Спойте мне о старом мире… Спой о дорогах, что помнят каждого, ступавшего по ним. О дорогах, ведущих в небо…

— Как пожелает Великий Князь, — цыган степенно склонил голову. Лис поморщился.