Владимир Воронов - Отродье. Охота на Смерть

Вадим чиркнул зажигалкой. Свеча, потрескивая, загорелась. Вдруг тонкий ровный огонёк стал чёрным, начал коптить. Свеча потухла.

— Объясни, зачем это?

— Молчи, пока не сделал плохо ещё кому-нибудь…

— У?

Но Прад не ответил. На кухне повисла болезненная тишина, какая воцаряется в зале суда перед оглашением приговора. Вадим продолжал гадать о случившемся, но ничего не приходило на ум. Капитан закурил ещё одну крепкую сигарету. Дым стелился по столу, змеился под потолком, у абажура.

Вдруг Капитан грустно сказал:

— Чёрный язык.

— Что?

Прад тяжело вздохнул, затушил окурок, открыл форточку. По ногам пронёсся холодный сквозняк.

— Ответ на все мои и твои вопросы — Чёрный язык.

— Ты про свечку?

— Нет.

— …

— Начнём сначала. Я узнал о тебе, когда ты вопреки диагнозу и прогнозам вышел из комы, после пяти лет сна, но меня не особенно заинтересовал этот случай — так, взял на заметку — не больше. Но дальше стало интереснее — неожиданная, необъяснимая смерть матери и целого отделения больницы. Теперь я уже не мог наблюдать со стороны, но опоздал. Ты загремел в психушку. Уж не знаю по каким причинам, но добраться до тебя было чрезвычайно сложно. Но мы встретились. Я знаю, что ты видишь то, чего не видят остальные люди, но оказалось — это не предел. Теперь же мне стала ясна причина хвоста из смертей, который ты оставляешь за собой.

Чёрный язык.

— Не понимаю… Зачем вы следили и причём тут чёрный язык?

— Ты помнишь из-за чего впал в кому? Помнишь последние часы в детском лагере?

Вадим задумался. Он много раз пытался восстановить события последнего дня, но тщетно, хоть убей — ничего не выходило:

— Нет.

— Вспомнишь — не сомневаюсь. Я почти знаю причину, но ты должен сам найти ответ. Видимо ты оказался не в том месте, не в то время… Растревожил могущественные силы…

— А чёрный…

— Тебе известно что-нибудь о сглазе?

— Сглаз? Ну, бабушка, конечно, рассказывала, но ведь это чепуха! Я не верю в суеверия!

— Напрасно, пожилым людям нужно доверять, — Прад повернулся и наконец-то на него посмотрел, в его глазах светилось сочувствие, — Сглаз существует — это очень слабая форма колдовства, я бы и колдовством это не назвал… Инстинкт, атавизм пришедший из прошлого. Сглазить может любой — этому и учиться не нужно, так же как снять сглаз. Сбрызнул человека или предмет святой водой через дуршлак — вот и вся хитрость!

Вадим не мог понять — шутит Капитан или издевается над ним, неся подобную чушь.

— Другое дело Чёрный язык — это совершенное, уникальное явление. Я встречался с ним всего два раза, да и то… Не буду ворошить прошлое. Чёрный язык — это сглаз возведённый в высшую форму. Как грифель и алмаз — структура одна и та же, но абсолютно разный конечный результат! О нём мечтают все колдуны, но…

— Стоп, стоп, стоп! Вы серьёзно? Колдуны, сглаз — бред какой-то несёте! — Вадим начал ёрзать на табуретке.

— Дослушай. Не хочешь теории — так и быть. Чёрный язык может искалечить, убить, сломать, уничтожить. А теперь я тебе докажу, что ты получил этот дар или проклятие — разные люди это называют по-разному. Вспомни, после чего заболела твоя мама…

— Мама? — ему было больно её вспоминать, — ничего особенного. Мы поговорили, она плакала от счастья, потом уехала на работу и там заболела…

— Твоя мать, как мне сказал её врач, схлопотала уродство?

Вадим подскочил:

— Она не урод! Не смейте, так о ней говорить! Я предупреждаю!!!

— Успокойся… После драки кулаками не машут… А когда ты выписывался из больницы, какие слова произнёс?

— Я? Не помню… Ну, они — врачи пришли меня проводить… Было трогательно. Я не ожидал от них… Всем сказал спасибо, благодарил, обещал вернуться… Хотя возвращаться не планировал… Наврал.

Капитан грустно усмехнулся:

— А здоровья ты им не пожелал?

— Здоровья? Ну, сказал, наверное, как все говорят: не болейте и всё такое…

— И они все через сутки умерли от неизвестной болезни…

— Но…

— Позволю себе ещё одно предположение… Матери ты случайно не говорил, что-нибудь про её внешность, например, про её кожу или молодость или, что она в хорошей форме?

Вадим не подумав, сказал: "Нет" — и тут же, как гром среди ясного неба, вернулось воспоминание. Прощаясь, он сказал маме, что-то вроде: "Ты у меня такая красивая"…

— О боже… Я её сглазил?

Прад видел его ужас, но продолжал:

— А потом она заболела, и ты непременно искренне желал ей как можно скорее поправиться?

Вадим не ответил.

Ответа не требовалось.

Оба знали правду.

— У тебя Чёрный язык.

Следующие два месяца пролетели как одна неделя.

Однажды после неимоверно трудного рабочего дня — они больше суток ловили взбесившуюся кикимору, вышедшую из леса и терроризирующую жителей пригорода, полностью опустошённая Арина брела домой, смотря под ноги, не обращая внимания ни на что вокруг. Ей встретилась давняя подруга — Ленка. Они учились вместе в институте: Арина пошла работать в детскую поликлинику, а Ленка пошла замуж. Толстый трёхлетний пацанёнок носился под ногами у мамы, засыпая её миллионом вопросов, норовя подобрать с земли грязные монетки или испачкать светло-голубую коляску, в которой спал точно такой же толстый пацан, но семимесячный. Ленка выглядела плохо. Дети отнимали всё время. Ленка тогда сказала гениальную фразу: "Я все еще не осознала, что я взрослая, и что время теперь исчисляется годами и полугодиями, что месяц уже не кажется таким длинным, а лето и зима такими далекими". Арина с ней полностью согласилась.

Она и не заметила как пришло лето, как пронеслись восемь недель с того дня, как её нога нерешительно шагнула на подвальную ступеньку, ведущую в новую жизнь. Как правило, к её облегчению, они помогали людям, а то она сильно переживала после розыгрыша с домашним дьяволом, устроенным коллегами на Арбате. В огромной Москве злых сил хватало, чтобы с лихвой обеспечить их работой. Уважение к новой работе пришло после того, как стало понятно: команда Капитана Прада оказывает помощь не только состоятельным гражданам. Когда поступал вызов от старушки с окраины или семьи студентов, замученных выходками духов, Прад хмурился, картинно жаловался на бедность, обещал на завтра пойти просить милостыню, но всё же надевал дорогой пиджак, и они выезжали на место. Случались и мистификации, но не настолько часто, чтобы Арина успевала почувствовать себя преступницей.

Накануне Прад, расщедрившись, выделил своей команде два выходных дня. Арина очень устала. Лучше всего бороться с усталостью ей помогала хорошая сауна. Про себя поражаясь заоблачной цене (ещё не привыкла к постоянному наличию больших сумм денег) она откупила прекрасную сауну в двух остановках от дома на целых три часа. Ей нравилось париться одной. Кто-то скажет, что это скучно, но Арине нравилось: забыть о комплексах и намечающемся целюлите, не пытаться поддерживать глупых разговоров, не придумывать историй о влюблённых по уши мужчинах, которых в её жизни не было. Просто, выделить время и посвятить его исключительно себе любимой, что может быть лучше? Она сняла все украшения и оставила их дома вместе с беспокойными мыслями, смыла косметику, распустила волосы, купила миллион маленьких баночек с тонизирующими или напротив расслабляющими средствами, чтобы потом в тишине внимательно изучить их свойства.