Игорь Мерцалов - Схаас

Наверное, негодование отразилось на его лице, потому что призрак довольно резко сказал:

— Молчи! Ты и так уже испортил все, что мог.

— Да нет, я не сильно обидчивый. Просто подумал: а может, снова слетаем к нам и прикупим базуку? Тогда я и на дракона схожу. А если прихватить пару пулеметов, так и с троллями проблем не будет…

— А что? — живо заинтересовался граф. — Том, ты, помнится, рассказывал что-то такое интересное про РПГ, БТР, МКБР…

— А про СОИ я тебе, часом, не рассказывал? — совсем расстроившись, огрызнулся призрак. — Нет, ребята, пулемет я вам не дам. С драконом все равно не справится никакое оружие, кроме этого меча. Потому дракон его и охраняет.

— Как? — удивилась Изабелла. — Ведь вот же он, меч-то!

— Именно этот меч попал сюда из будущего, — пояснил призрак. — А сейчас, в нашем тысяча двести восемьдесят третьем году, он находится в пещере, среди других сокровищ. И чтобы он впоследствии попал сюда из будущего, его надо сначала вызволить из пещеры дракона. Понимаешь, девочка, если мы этого не сделаем, то… боюсь даже подумать о том, что будет.

— А что может быть? — предательски дрогнувшим голосом спросила Изабелла.

Призрак пожал плечами:

— Не знаю. Ведь я-то помню, что дракон был убит, меч попал в замок и вообще все в итоге кончилось хорошо…

— Слушай, а ты не помнишь вот этот момент? Эту самую минуту? — спросил сэр Томас. — Чем кончился этот разговор?

— В том-то и дело, что нет. Я многое помню, разумеется, но не все. Я, в конце концов, не электронная система, чтобы все помнить, я оч-чень старый призрак. Семьсот лет прошло, согласись, это немало. Мир так изменился, и столько всего нужно было держать в голове…

— Я-то постараюсь запомнить. Если доживу, конечно. Ладно, что мы будем с ним делать? Прибьем или домой вернем?

— Вернем, чего уж там… Только не по душе мне все это, Том, ох не по душе. Что случилось со временем? Ведь не могло же измениться то, что уже случилось! Не должно так быть… Джонни, мальчик мой, ну будь же ты человеком, будь благоразумным, убей дракона!

— Дедушка, как раз благоразумие и подсказывает мне не делать этого.

— Тогда отбрось его! Будь безумцем, разрушь все рамки, раскрепости себя! Пусть вырвутся из глубин твоего существа самые необузданные инстинкты, вольная страсть жизни…

— А если их во мне нет, дедушка? Я и так чуть не сошел с ума от страха, когда в лесу на меня напали чудовища. Признаться, до сих пор подумываю: не сон ли все это? И, знаете, очень охота проснуться… Нет, дедушка, у меня нет никакого желания ощущать себя сорвавшимся с привязи психом.

— Боже мой, неужели я зря тебя всему учил?

— Учили? Дедушка, а почему бы вам было не сказать мне всего? Почему потребовалось делать из меня марионетку? Да если бы вы были честны со мной в свое время, я бы без разговоров согласился! Ну пусть даже не совсем без разговоров, но я бы заранее знал, что меня ждет. А так я вижу себя какой-то куклой. Ну почему вы все решили за меня? А ведь капля честности — и я был бы на вашей стороне.

— Что поделать, я помнил, как ты прибыл в тысяча двести восемьдесят третьем году, ничего не зная о предстоящем. Кто я такой, чтобы менять судьбу? И мой призрак, пришедший ко мне из грядущего, вел себя точно так же, как я стараюсь вести себя с ныне здравствующим самим собой. Это была нормальная петля времени, прочная цепь событий. Никогда за всю долгую жизнь у меня и в мыслях не было что-то менять! Я не Бог и, к счастью, слишком хорошо это осознаю.

— И все-таки события изменились, не так ли? — сказал сэр Томас. — Наш доблестный отпрыск ничуть не вдохновился и ждет не дождется, когда мы отправим его домой.

— А что, это так легко сделать? — робко спросил Джон.

— Сейчас — да, — тяжело вздохнул призрак. — Не в любую минуту, но довольно легко.

Джон промолчал. На душе у него скребли кошки. Если бы сэры Томасы сказали: «Правда, ты не тот, кого мы ждали, отправляйся домой», — он бы согласился. Но напрашиваться самому не хотелось. Он не видел объективной причины для своей заминки, просто ощущать себя выпавшим звеном какой бы то ни было цепи не слишком приятно… На минуту в комнате воцарилась тишина, которую нарушила Изабелла, спросив:

— А этот дракон, он что — огнедышащий?

— Не то слово, — буркнул сэр Томас. — Летающий вулкан.

— Еще и летающий…

— Да, я бы сказал, сорок — пятьдесят миль в час он делает, — кивнул призрак.

— Как же можно с ним драться? Да еще в одиночку?

— Главное — застать его в пещере, чтобы он не мог лететь. Это нетрудно, он не всякий год выползает наружу. В пещере дракон и огнем дышать не рискнет. Голова не самое крепкое его место, он легко может зажарить собственный мозг или завалить себя. Испускать пламя в замкнутом пространстве дракон может с отчаяния, но такое происходит очень редко — этим тварям отчаяние неведомо. Так что бой в пещере относительно честный.

— Ясно. А кто именно должен убить дракона? Обязательно Джон?

— Насколько я помню, да. Только, кажется, мои воспоминания теперь уже немного значат…

— Но ведь, владея мечом, это может сделать любой. Даже я. Меч-то волшебный…

— Изабелла, не сходи с ума! — зашевелился Джон. — Мир полон людей, которые сделают это лучше тебя. И вообще, зачем тебе это нужно?

— Я в своем уме, Джон, а вот ты в своем ли? Неужели ты не видишь, что ты Избранник? — Последнее слово она произнесла так внушительно, что у молодого графа по спине побежали мурашки.

— Не вижу причин, по которым Избранник должен быть еще и идиотом, — постарался он взять себя в руки.

Но девушка, не настроенная спорить, уже повернулась к его предкам.

— Я готова взять в руки волшебный меч и сразить дракона, — сказала она.

— «Готова взять в руки», — буркнул Джон. — Да я тебе его просто не дам.

Перед тем как отправляться на аудиенцию, он пристегнул к поясу ножны и теперь решительно обхватил рукоять. Но тут к нему шагнул сэр Томас:

— Ну а мне ты его дашь?

Джон колебался секунды две, не больше — взор предка был исполнен недвусмысленной угрозы. Может, и не для жизни, но риск отхватить банальную неаристократичную оплеуху был!

— Конечно, — сказал он, вынул меч и подал рукоятью вперед.

Сэр Томас принял оружие бережно, и гнев на его лице тут же сменился священным трепетом, глубоко поразившим Джона: он поймал себя на мысли, что, наверное, никогда в жизни не испытывал столь сильных чувств.

— Давай сразу и ножны, — велел граф, не отрывая взгляда от клинка. — Девочка подала мне хорошую мысль. Победить дракона в пещере действительно можно. И волшебство меча поможет мне. Судьба, наверное, не обидится — ведь дракона все равно сразит Рэдхэнд, тот или иной… Ножны!

Джон медленно поднял руки к железной пряжке, схватывавшей его пояс. У него вдруг возникло странное ощущение подвешенности в каком-то звеняще-пустом пространстве, а перед глазами заплясали болезненные искры, царапавшие мозг. Он обнаружил, что не может оторвать взгляда от сэра Томаса, завороженно глядевшего на свое отражение в клинке, и где-то на границе сознания смутно догадывался, что его предок переживает сейчас то же самое необъяснимое состояние. Призрак отвернулся, обхватив голову руками, Изабелла смотрела удивленно, едва ли понимая, что происходит. Пальцы ощупывали пряжку, словно забыли, что с ней надо делать, но упорно старались сделать хоть что-нибудь. И все — больше никаких ощущений, полная растерянность из-за потери контроля над телом. Мысли тугие, как воздушные шары, столь же неуклюжие и бестолковые. Что случилось?