Юлия Федотова - Наемники Судьбы

– Ну чего ты, горе мое? Кого ты теперь боишься?

– Тебя… – с трудом пролепетала она. – Ты… не человек, раз победил, его… Берсеркера.

– Конечно, не человек. Я спригган.

Услышав это, девушка вдруг повалилась на колени.

– Пощади меня! Пожалуйста, не убивай! Не хочу, не хочу! – рыдала она.

– Да что с тобой?! – Растерявшийся Хельги приземлился рядом. – Почему ты вообразила, что я тебя убью?

– Спригганы всегда убивают женщин. Перегрызают им горло, – ответила девушка сквозь слезы, но уже чуть спокойнее. – Так все говорят.

– Кто говорит?! – возмутился Хельги. – Покажи мне его! И я объясню, кого спригганы убивают на самом деле! Ну надо же, дурость какая!

Негодование Хельги было таким искренним, что девчонка успокоилась. Она перестала хлюпать и впервые взглянула на своего спасителя повнимательнее.

За свою недолгую жизнь ей встречались мужчины только одного типа: мешковатые, коренастые, дремуче-бородатые и грубые. Такую потрясающую красоту, какую являл собой Хельги, она видела впервые.

Бояться она перестала.

К устью Оулен они вышли затемно.

– Явился! И года не прошло! – радостно воскликнула Энка. – А мы уже решили, что тебя там прикончили! Хотели по темноте искать тело.

– Нет. Не прикончили. Это я с семьей общался, – пояснил Хельги. – Вот.

Он подтолкнул девушку к костру.

– Это еще кто? – удивились девицы в один голос.

– Несостоявшаяся деверь… нет, кажется, сноха моей мамочки, – тяжело вздохнул Хельги, – родственница, одним словом.

Он кратко изложил события, включая историю с медальоном, встречу с женой ярла и появление Улафа с пленницей.

Спор о том, что делать с Ильзой, так звали девушку, вышел долгим. Сперва хотели отсрочить спасение мира и доставить ее домой. Но дела обстояли хуже, чем они думали: дома у несчастной больше не было. Из всего их городка она единственная уцелела после набега фьордингов. В этот раз грабители даже пленных не брали, очень богатую добычу надо было загрузить на драккары. Лотт населяли благополучные и состоятельные граждане, торговцы шерстью. В их домах водилось много всякого добра.

Тогда Аолен предложил пристроить ее к кому-нибудь из местных жителей в прислуги. Хельги фыркнул и заявил:

– Проще сразу вернуть ее Улафу, он все равно найдет и заберет. Пусть уж лучше с нами идет.

– Это совершенно исключено! Мы не можем вести ее в Инферн!

Дотоле покорно молчавшая девушка вдруг повалилась на колени, молитвенно сложила руки:

– Не гоните меня, пожалуйста, не отдавайте! Я пойду с вами в Инферн, пойду куда угодно. Я могу стирать и готовить, я буду вам верно служить, только не гоните!

Первой сдалась Меридит:

– Действительно, что за беда, если она пойдет с нами? Таскаем же мы принца без всякой пользы. А она может принести пользу. Лично меня от супов Энки уже тошнит.

– Варила бы сама! – огрызнулась сильфида.

– Нет! – категорически заявил Хельги. – Только не это! Лучше я сам буду готовить, только не Меридит!

– Я хорошо готовлю, – робко вмешалась Ильза.

– Вот и прекрасно! Значит, пойдешь с нами, – решила Энка.

Аолен еще долго пытался вразумить своих спутников, толковал, что безрассудно и жестоко подвергать юное создание такому риску, что, даже если бедняжка сможет пережить тяготы пути, в Инферне ее ждет верная гибель: «Проклятые Земли не место для молодых девушек!»

– А мы с Энкой, по-твоему, кто? – напомнила Меридит. Она хорошо усвоила, как можно заставить эльфа замолчать.

Наутро увеличившаяся компания двинулась в обратный путь. Замыкала шествие Ильза, выглядела она сущим пугалом. Улаф забрал ее из дому ночью, в одной рубашке. Пришлось напялить на нее то немногое, что прихватили на всякий случай из разоренной деревни: холщовые штаны, вязаную кофту и огромную, до колен, меховую телогрейку.

На следующий день телогрейка Ильзе стала не нужна. Резко потеплело, в Северные Земли пришла настоящая весна. Все повеселели, кроме сприггана.

– Вот наказание! – сетовал он. – Иногда холода стоят до середины июня! Надо же, как нам не везет! Не иначе происки Инферна!

– Почему – не везет? – удивилась Энка. – Наоборот, хорошо, тепло. – Она жмурилась на солнце как кошка. – Не понимаю я тебя!

– Скоро поймешь, – обещал Хельги.

И действительно, скоро она убедилась в правдивости его слов.

Разбуженные теплом, в воздух поднялись несметные полчища кровососов и с голодным остервенением накинулись на все живое.

Кусачих тварей было три вида: комары, огромные – с фалангу пальца – слепни и мелкая, всюду проникающая мошка. Каждый отравлял жизнь по-своему. Слепни особенно досаждали на привалах. Стоило сесть или просто остановиться, как ноги сплошь облепляла копошащаяся масса жирных насекомых. Они прокусывали даже плотные штаны и вырезали на коже жертвы болезненные, кровоточащие дырочки размером с пшеничное зерно.

Эдуард в отчаянии счищал их с себя плоским камнем. Они гибли сотнями, но нападали тысячами.

Во время быстрой ходьбы слепни одолевали своим низким жужжанием, а кусали меньше – не успевали как следует пристроиться. Зато успевала мошка. Она делала это безболезненно, исподтишка, но укусы потом зверски чесались и страшно распухали, перекашивая и уродуя лица. Тучи мошки лезли в глаза, нос и рот, и не было от них спасения.

Комаров особенно возненавидела Энка, как главная любительница супов. Именно в супе эти насекомые почитали за счастье окончить свои дни. Тепло их, что ли, привлекало? Легионы комаров тонули в котелке, их хитиновые тела придавали стряпне сладковатый привкус. Сильфида брезгливо отгребала утопленников к краю посудины, и они налипали на стенки рыхлым черным ободом. В конце концов девушка сдалась и перешла на твердую пищу. От комариных укусов это ее, разумеется, не избавило.

Путники спасались, кутаясь в тряпки, обмахиваясь ветками карликовой березы, жгли дымные костерки. Эффект был минимальным. К тому моменту, когда они вернулись в район Перевала, им уже самих себя было не узнать.

– Окажись мы сейчас в степи, сошли бы за местных, – пробормотала Энка, рассматривая свое отражение в луже. Распухшая вдвое физиономия, вся в малиновых точках, заплывшие веки, вывернутые губы, полосы расчесов на щеках. Остальные были разукрашены не менее живописно, вдобавок принца от укусов стала мучить лихорадка, он едва передвигал ноги. Один Хельги выглядел почти нормально, у него лишь немного набухли веки.

– Вот интересно, – негодовала сильфида, – почему нас всех разнесло, а этому гнусному сприггану хоть бы что?!

– А я местный и, значит, менее восприимчив к воздействию яда. Вы потом тоже привыкнете.

– Если выживем, – буркнула Меридит. Исконные земли дис лежали совсем недалеко, по ту сторону гор, но там такого безобразия никогда не бывало.