Вера Школьникова - Выбор Наместницы

– Ааа, Старнис, вы. Я слышал, что вы приехали, днем. Вместе с герцогиней.

Вэрд подошел ближе – за три года военной компании он ни разу не видел генерала не то что пьяным, но и даже выпившим, Ланлосс Айрэ всегда считал, что вино и победа – несовместимы. Неужели ему довелось проиграть?

– Да.

– Как она?

– Плохо.

– Да, плохо, – кивнул Ланлосс, – сейчас всем плохо. – Он махнул рукой, показывая на парк, но тут же снова вцепился в решетку. – Вон там они и стояли. В парке. Хороший план, с самого начала хороший. Я сказал ему, что он хорошо шел. Они бы взяли дворец, Старнис, взяли. Тейвор – дурак. Впрочем, вы ему об этом уже говорили.

– Что случилось?

– Это все пояс, проклятый пояс. Он как змея, только не шипит, лязгает пряжкой. Пояс отчаянья! Они бы взяли дворец! А это конец всему. Конец империи. Я не мог иначе, а теперь не могу уехать, жду. Я должен видеть все до конца. – Он с удивлением уставился на свою ладонь, потом протянул ее Вэрду, – Видите? Крови нет. Все выгорело. Сила Лаара подчиняет и захватывает. Проклятые маги! Я никогда не проигрывал, никогда! Какая разница, меч или магия? Главное ведь – победить.

– Да, никогда, – Вэрд слушал, уже начиная понимать, что произошло, но отказываясь в это поверить.

– А сейчас я не знаю, победа это, или поражение. Но он бы взял дворец! И все равно бы погиб! Все равно! Одна жизнь, или тысячи тысяч? Всего-то и было нужно, что пояс и немного крови. Моей крови. Всем им нужна моя кровь.

И непобедимый генерал Айрэ медленно сполз вниз, все еще цепляясь за решетку. Вэрд наклонился, ухватил его под плечи, поднял на ноги, затем поволок по коридору, генерал едва передвигал ноги, все повторял про кровь, про цену, про победу и силу, называл магистра Илану – змеей, а пояс – удавкой. Граф дотащил Ланлосса до ближайшего диванчика в одном из многочисленных салонов, уложил. Подумал, стоит ли позвать слугу – решил, что не нужно. Иначе завтра весь дворец будет знать, что Ланлосс Айрэ ушел в запой. Но и оставаться с притихшим генералом он не хотел, после того, что услышал – тем более. Боги великие, до чего же гнусно! Мало того, что подлость – так еще и чужими руками. Вэрд осторожно прикрыл за собой дверь. Хорошо бы с утра генерал не вспомнил, с кем и о чем разговаривал на балконе, если, конечно, это можно назвать разговором.

Наместница не хотела разговаривать с графом Виастро. Право же, господину мятежнику стоило бы сидеть дома и не появляться в столице ближайшие десять лет. Увы, граф Виастро отличался принципиальностью, потому и ожидал сейчас аудиенции в приемной. Вопреки общепринятому мнению тяжелее всего сражаться именно с честными людьми, слишком уж откровенно они подставляются под удар. Даже странно, что графа не оказалось среди штурмующих… наверное, герцог Квэ-Эро тоже знал об этой слабости честных людей. Но граф должен понимать, что столь запоздалое раскаянье заинтересует разве что жреца Келиана, а наместница уже приняла решение и предпочла бы избавить и себя, и собеседника от пары неприятных минут: Виастро будет просить, а просить он не привык и не умеет. Но если ничего нельзя изменить – то лучше не откладывать. Одно хорошо – можно не рисовать на лице приветливую улыбку.

Последний раз граф был в Суреме около года назад, как раз тогда Тейвор с его реформой добрался до Виастро, и, устав бороться с оригинальными новшествами на месте, Вэрд решил побеседовать с реформатором лично. Этот год не прошел для наместницы бесследно – она не то, чтобы постарела, но как-то осунулась, поблекла. Женщина, сидевшая в кресле, все еще была красива, но уже никто не назвал бы ее молодой. Казалось, наместница вовсе утратила возраст – ей с равным успехом могло быть и тридцать, и пятьдесят, а под беспристрастным ровным взглядом пропадало всякое желание задавать вопросы.

– Ваше величество, – медленный поклон.

– Приветствую вас, граф Виастро, – голос нарочито сух.

– Ваше величество, я приехал в столицу, потому что не мог остаться в стороне.

Наместница не спешила придти ему на выручку – пусть подбирает слова сам. В стороне нужно было оставаться раньше. Граф продолжал:

– Я понимаю, что закон знает только одну кару за государственную измену – смерть, но все же, я бы хотел просить ваше величество…

– Проявить снисхождение, – перебила его наместница, не сумев скрыть раздражения в голосе.

– Именно так, учитывая все обстоятельства дела и лояльность рода Эльотоно, можно не сомневаться, что изгнание будет достаточным наказанием.

Энрисса сохранила бесстрастное выражение лица, но почувствовала, как нарастает гнев. Проклятье! Просит о пощаде если не для друга, то для союзника, словно манифест зачитывает!

– Суд несомненно учтет ваши соображения, граф.

– Но королевское помилование – ваша прерогатива. Вы вправе карать и миловать.

– Граф, всех, кого было можно, я уже пощадила. Кому, как не вам знать об этом.

Вэрд помолчал некоторое время – он и сам не верил, что его заступничество возымеет результат, но Энрисса поразила его сухостью и безразличием. Даже во взгляде ни капли сожаления. Он ошибся в этой женщине, но не останавливаться же на полдороги.

– Ваше величество, если ничего нельзя сделать, то я прошу позволить взять под опеку сыновей герцога. После суда. А также позаботиться о герцогине.

Об опеке над детьми Энрисса еще не думала, и уж тем более не собиралась решать этот вопрос здесь и сейчас. Слово «опека» вообще вызывало у нее несколько нервную реакцию. Но граф предложил не худший вариант – Виастро достаточно далеко от Квэ-Эро.

– Я обдумаю ваше предложение, граф. В любом случае – семья герцога Квэ-Эро за него не в ответе, – «по крайней мере, дети», – додумала она уже про себя.

Энрисса с некоторым мрачным удовлетворением ожидала беседы с герцогиней Квэ-Эро. Если леди Ивенна до сих пор еще не поняла, что погубила мужа – наместница с удовольствием ей это объяснит. И граф Виастро может не волноваться – с головы Ивенны волос не упадет. Пусть живет долго и… как сможет. Но как же бесконечно долго тянется этот разговор, прошло от силы десять минут, а словно десять часов. А граф все стоит немым укором, и даже по лицу видно – подбирает слова. Ну что еще? Уже обо всем ведь попросил!

А Вэрд все всматривался в лицо наместницы, пытаясь разобраться – это удачная маска, или ей действительно все равно? Или же она считает, что Квейг главный зачинщик, а остальные лорды просто решили под шумок урвать кусок полакомней? Но не может наместница думать так же, как отчаявшаяся Риэста! Она должна понимать, что на бунт идут от полной безнадежности. Или же по не менее безнадежной глупости.

– Ваше величество, я не хочу, чтобы вся вина за случившееся оказалась на герцоге Квэ-Эро.