Айя Субботина - Время зимы

Закончив с умыванием, быстро оделся, проверив, чтобы кинжал и метательные ножи оставались на своих местах: в петлях внутри рукавов, в потайных карманах куртки, за голенищем сапога. Последний, легкий и смертоносный стилет, Раш прятал в волосы. Удивительно, но за два года странствий, никто из товарищей, кажется, даже не догадывался о существовании еще одного тайника: подсунутый под кожаный шнурок, что поддерживал волосы, стилет с облегченной рукоятью, всего длинною не больше ладони, оставался незамеченным.

На первом этаже постоялого двора царила тишина. Накануне, Раш долго не могу уснуть: порядком захмелевшая толпа местных мужиков распевала песни и громко стучала кружками об столы. Ворочаясь в постели, карманник жалел, что не набрался за компанию с Миэ. Арэн сразу отвернулся к стенке и засопел. Обычно Раш не любил это сопение, но прошлой ночью пожалел, что не слышит его в стоящем грохоте.

За тем же столом, что и вчера, сидели все его друзья. Миэ прикладывала ко лбу матерчатый компресс, уныло ковыряла в тарелке и не нашла сил даже на пожелание доброго утра. Только кивнула, тут же морщась от головной боли.

— Как спалось, мой друг? — Банру тоже выглядел неважно. Жрец, привыкший к теплым песочным равнинам в плодородном зеленом лугам в устье Гэнра, — самой полноводной реки в южных землях Эрбоса, большая часть которой лежала на территории государства Тутмос, — испытывал мучения в суровом климате Артума. Он не жаловался, но почти постоянно мелко дрожал.

Раш не стал отвечать на его вопрос. Вместо этого он широко зевнул и уселся напротив Арэна. Воин разделывался с куском жареного мяса, предпочитая отмалчиваться.

— Напомните мне, чтоб я больше никогда так много не пила, — простонала Миэ, окуная компресс в миску с уксусной водой. Перед женщиной стоял наполовину выпитый кувшин яблочного сидра. Сегодня, снова одевшись в удобную одежду для путешествий, Миэ забыла о своих манерах и пила прямо из кувшина. — Нужно купить пару бутылок местного вина — вот что не даст мне замерзнуть в снегах Северных земель, если снова заблудимся.

— Не заблудимся, — успокоил ее Арэн, отложив на край тарелки мясную кость.

— Нашелся проводник? — Раш провел взглядом одну из помощниц хозяина, которую заметил еще вчера. Девушка бросала призывные многозначительные взгляды, но, — увы, — была совершенно не в его вкусе. Пресытившись женским вниманием, карманник сам выбирал женщин, все чаще останавливаясь на молоденьких девушках знатного происхождения, ухоженных и пахнущих цветами.

Он отвернулся.

— Да. Один из местных охотников, славный парень. Только на общем знает от силы десяток слов. — Арэн не выглядел таким беззаботным, как хотел казаться. Мужчина отодвинул миску, вытер руки отрезом грубого тканого полотна, задумчиво посмотрел в кружку с медовухой и отставил ее в сторону. — По правде говоря, меня беспокоит, что тут твориться.

— Только не нужно корчить из себя героя, милый Арэн, — Миэ никогда не разделяла его благородных позывов помочь. В этом Раш поддерживал ее. — Ты же сам говорил про обязательства. Мы направляемся в столицу, а здесь разберутся и без нас.

— Может быть, — задумчиво протянул он, не став вступать с ней в спор. — Нам чего-то недоговаривают, я чую обман. Нутром.

— Всю ночь вокруг меня ходила тревога. Здесь пахнет непролитой кровью. — Банру поддержал подозрения Арэна, обвел всех за столом долгим тяжелым взглядом.

— Здесь пахнет козьим дерьмом. Мы ехали в Сьёрг, — на всякий случай напомнил Раш и, видя, что женщина не собирается прикасаться к своему завтраку, подвинул тарелку к себе.

Больше за столом никто не проронил ни слова. Они закончили трапезу, обмениваясь только короткими взглядами. Раш чувствовал напряжение, такое тягучее, что его можно было резать ножом. Он не тревожился — за долгое время странствий по миру, между ними случалось всякое, похлеще этого.

Вскоре, к ним подсел мужчина. Борода и густые косматые брови, нависшие над глазами, не давали угадать его возраст. На общем он действительно едва говорил, но Миэ, окончательно поборов хмельную слабость, поговорила с ним на северном наречии. Они обменялись короткими фразами, охотник несколько раз задумчиво морщил лоб.

— Может будешь так добра и посвятишь нас в разговор? — Арэну никогда не нравилось, если что-то решалось за его спиной. Как правило его участие всегда шло только на пользу; со временем голос дасирийца стал решающим. Со временем Арэн стал негласным лидером — он решал, куда ехать и что делать дальше, и никто не перечил ему.

Раш тоже принял новые порядки. Он не всегда соглашался внутренне, но подчинялся. Правда, оставлял себе лазейку на тот случай, если решения Арэна пойдут в разрез с его жизненными принципами.

— Он сказал, что будет ждать нас у ворот, в полдень. Их Мудрая будет говорить с эрлом и собирает всех жителей Яркии, раньше он не двинется с места.

— Еще как двинется, — Раш зло метнул взгляд на сидящего рядом северянина.

Тот вряд ли понял сказанное, но, в ответ, тоже озлобился, что-то быстро сказав Миэ. Та поспешно успокоила его, сопровождая ослепительной улыбкой чуть ли не каждое слово.

— Я говорил, что здесь что-то неладно, — Арэн словно почуял подтверждение своих опасений. — Спроси его, не знает ли, о чем будет говорить эта Мудрая.

— О большой беде, — после очередного обмена словами, сказала Миэ. И добавила уже от себя: — Арэн, погляди на артумцев! Думаешь, им нужна наша помощь? Не знаю, о какой беде будет говорить Мудрая, но нам нет в том печали.

— Кто такая Мудрая? — Почти хором спросили Раш и Банру.

— Самая сильная колдунья в поселении. Ее слово выше слова эрла. Мудрые предупреждают об опасностях, заговаривают погоду, призывают в помощь духов-защитников, когда приходит беда. Обычно Мудрые из расположенных пососедству поселков собираются в тайном, одним им известном месте, чтобы творить сильную охранную магию. Фергайры — тоже Мудрые, что заслужили право жить в башне Белый шпиль, в Сьёрге. Говорят, в этой башне есть огромное ледяное зеркало, через которое фергайры видят все земли Артума и пристально следят за младшими сестрами, чтобы потом забрать достойных к себе в совет.

— Бабье царство, — бросил Раш, и, поняв, что сболтнул лишнего, с опаской покосился на северянина. Тот хмурился, теребил бороду, но, кажется, не понял ни слова. — И что теперь?

— Ждать, — отрезал Арэн.

Как успел заметить карманник, уголки губ воина на короткое время приподнялись вверх, видимо в унисон внутренней улыбке.

— Пусть нарисуют нам карту и обойдемся без проводника, — предложил Раш, которого каждая минута, проведенная в Яркии, злила почище хитрых и жадных таремских купцов.