Личия Троиси - Гильдия убийц

Первым делом он должен был отыскать свои камни. Они были ему совершенно необходимы. Иначе как он сможет рассказать Совету о своих поисках? Он мог бы бежать отсюда, но это решение казалось ему слишком сложным и ненадежным, чтобы можно было его выполнить. Конечно, рано или поздно ему придется бежать, но сначала он должен был выполнить свою миссию.

Лонерин искал камни у спящих, даже спрашивал у каждого проснувшегося. Никакого следа.

— Каждый день один из нас тут убирает, спроси у него, — ответил один из гномов, указав на своего соплеменника.

Лонерин обратился к нему и узнал, что тот имеет обыкновение выбрасывать все, что посчитает мусором, — так он и поступил с камнями.

Лонерин почувствовал, как у него пересохло в горле. Он один находился в цитадели противника, все связи с внешним миром отрезаны, для выполнения своей миссии он должен был выжить. Удар оказался страшным. Теперь у него не было выбора, он должен как можно скорее все узнать и живым выйти отсюда. Он яростно продолжал свои поиски, делая это в ночные, самые безопасные, часы.

Но так или иначе, даже такие действия могли оказаться опасными. Просители носили слишком легко узнаваемую одежду, а быть застигнутым во время прогулок по Дому, безусловно, означало неминуемую смерть. Следовало придумать нечто, чтобы замаскироваться.

Однажды ему улыбнулась судьба. Накануне вечером убийцы оживились, казалось, что весь Дом охвачен странным неистовством.

— Что произошло? — спросил Лонерин у одного просителя.

— Один из нас был выбран, и он увидит осуществление своей мечты, — ответил тот.

Его глаза блестели от зависти, что заставило Лонерина похолодеть. Прежде всего, он почувствовал прилив ненависти, до жжения в желудке. Жертва. Как и его мать. Он ненавидел их фанатизм, пахнущий смертью, то, как они радовались, потому что знал: их радость вызывала чужая кровь. Когда этот человек ушел, Лонерин стал кусать губы.

Ночью он думал, что лучше было бы не засыпать крепко. Наверняка все убийцы примут участие в жертвоприношении, а если повезет, то и стражи тоже.

Лонерин лежал, не засыпая, притворяясь, что глубоко дышит, наблюдая за входом в комнату, где стояли стражи.

Все было, как он и ожидал. Посреди ночи кто-то пришел.

— Я могу идти?

— Конечно, момент важный, и ты не можешь тратить свое время, следя за этими подонками.

— Ну что ж, я думал, что проведу остаток ночи, сидя тут.

Человек встал, накинул плащ и двинулся за своим товарищем.

Наступил долгожданный момент. Все убийцы, видимо, собрались в храме. У Лонерина появилась полная свобода передвижения.

Выйдя из комнаты, Лонерин отправился на поиски. Усталым взглядом он шарил по пустым комнатам, чувствуя себя как рыба, выброшенная из воды.

Перед ним лежал лабиринт коридоров, в котором было легко потеряться. К счастью, Лонерин вышел, подготовившись. Он взял с собой соломинку. Возвращаясь, он использует ее для несложного волшебства, чтобы найти нужное направление, и сможет вернуться в спальню, пока его не нашли.

Первые же поиски увенчались успехом. Он обнаружил, что крыло, предназначенное для просителей, было полностью отделено от тех помещений, которые часто посещали убийцы. Тут был целый этаж, предназначенный только для ухода за Домом, как это называли убийцы.

Кухонные помещения Лонерину были уже знакомы, но в прачечную он еще не заходил. Он случайно попал туда, и ему повезло: в помещении лежало множество черных одеяний.

Он взял самый изношенный плащ, лежавший поверх груды старой одежды. Возможно, плащ собирались выбросить, и его исчезновение не заметят.

Затем Лонерин вышел из прачечной и решительно направился к трапезной. Он знал эту дорогу, потому что один раз ему пришлось прислуживать за столом.

Дойдя до трапезной, он быстро пересек ее, плотно закрыв лицо капюшоном. В углу он нашел выход в коридор. В предыдущие дни он часто с беспокойством смотрел туда. Это было место, где таились секреты, которые ему предстояло разгадать.

Час был уже поздний. Он слишком долго пробыл в прачечной и в крыле, предназначенном для просителей. Оставалось совсем немного времени, чтобы осмотреть Дом, но надо идти. Случай представился удачный.

Он осторожно вышел в коридор, который был слабо освещен несколькими факелами. В коридоре было влажно. Зловонный воздух, пахнущий кровью, проникал в ноздри. По бокам коридора, на равных расстояниях, тянулись плотно закрытые деревянные двери — очевидно, жилье убийц. Лабиринт состоял из нескольких дополнительных коридоров, но Лонерин выбрал главный, самый большой. В глубине слышался грохот, глухой, казалось, исходящий из самой скалы, заставлявший ее вибрировать, как живое существо.

Лонерин двинулся вперед. По мере продвижения шум становился все более ясным и жутким. Это были сливавшиеся в единый крик голоса. Они выкрикивали слова, которые Лонерину не удавалось различить.

У него бешено забилось сердце. Скорее всего, он находился рядом с местом, где происходила церемония жертвоприношения. В памяти медленно всплывали мысли о матери, но Лонерин шел не останавливаясь.

Ему казалось, что коридор неестественно длинный, что цель слишком далека, может быть недостижима. В конце коридора, по которому он шел, появилась точка света, красная, как капля крови.

Он ускорил шаг. Тем временем вопли толпы уже заставляли дрожать стены, заполняли зал и коридор. Наконец он дошел, красный свет обволок, поглотил его. Лонерин остановился.

Он оказался у входа в огромную пещеру, освещенную кроваво-красным светом. Весь зал был заполнен убийцами. Они раскачивались, охваченные мистическим исступлением, кричали, обращаясь к какой-то точке зала.

Огромная статуя из черного кристалла — Тенаар. Черный Бог. И вдали, почти неразличимое, тело человека, прикованного цепями. По груди его текла кровь, медленно капая в бассейн, наполненный красной жидкостью.

Ужасные мысли вертелись в голове Лонерина, а желудок скручивал приступ дикой тошноты, которую Лонерин почти не мог побороть.

«Моя мать. Она сделала это для меня. На ее теле тоже была рана, на груди. Кровь моей матери. У подножия этой статуи».

Он обессилел, завыл, обхватив голову руками. Его вопль смешался с шумом толпы.

Лонерин широко открыл глаза от ужаса. Ему хотелось сбежать, но он был пригвожден к месту этим зрелищем.

Еще один крик толпы, и Лонерин пришел в себя.

«Прочь, прочь отсюда!»

В ужасе он сбежал, не думая, куда направляется. Все коридоры, по которым он бежал, казались абсолютно одинаковыми. Его преследовали глухой шум толпы, запах крови — крови этого человека. Лонерин пробежал еще два глухих коридора, растерялся, почувствовал, что умирает.

Лонерин прислонился к стене. Он был взволнован, воспоминания не давали ему покоя, но он должен прийти в себя.