Личия Троиси - Две воительницы

Это было не имевшее определенных черт лицо убийцы. С тех пор как Лонерин побывал в Доме Гильдии, его ненависть к победителям стала безграничной, а после боя с Реклой уже ничто не могло встать между ним и этим чувством.

Он не чувствовал ни страха, ни вины. Он думал о Дубэ, которая ждала его помощи по другую сторону каменной стены, вспомнил ту ночь, которую они провели вместе, о том, как с ней обращались, когда она была в плену. И вспомнил свою мать — ее тело среди других трупов, брошенное в общую могилу. И понял, что теперь хочет лишь одного — сражаться.

«Наконец я сведу с ними счеты. Я буду свободен, и Дубэ — свободна вместе со мной».

Он вынул из ножен кинжал, который она же и дала ему незадолго до того, как они вышли из пещеры, и приготовился защищаться. Когда-то давно он взял несколько уроков боя на мечах, но теперь, конечно, утратил это умение. К тому же у него в руке был кинжал, а не меч. Лонерин сказал себе, что разница между ними не так уж велика, нужно только дать волю своему инстинкту.

Думая об этом, он ослабил внимание — и вдруг ужасная боль обожгла ему левое ухо. Убийца сумел ранить его, используя момент, когда он отвлекся. Лонерин машинально сжал кинжал и направил его на врага. Теперь он был готов обороняться, больше он никогда не ослабит свою защиту.

Противник насмешливо улыбнулся, увидев этот ответ на удар.

— Что такое? Ты решил поиграть в убийцу?

Он поднял вооруженную руку словно для удара, но это было обманное движение, и в горло Лонерину полетел метательный нож. Маг выставил руку перед собой, решительным тоном произнес всего одно слово — серебристый щит на долю секунды снова возник перед ним, и нож отскочил от его поверхности. Теперь убийце самому пришлось уклоняться от своего оружия, но он сделал это без труда. Он был ловким как кошка — как Дубэ, как победитель.

Лонерин приготовился к удару и бросился на врага, крича во всю силу своих легких, но его движения оказались недостаточно плавными, и он не достиг своей цели.

Убийца быстро подпрыгнул и наклонился вбок. Второй нож. Новый удар. Лонерин сумел отбить его, скользнув в сторону.

— Какие мы быстрые! — с ядовитой насмешкой произнес Филла.

Несколько мгновений оба стояли неподвижно, изучая один другого. Лонерин дышал тяжело и судорожно сжимал в руках кинжал. Его противник, видимо, чувствовал себя не лучше: он тоже дышал устало, и на лбу у него выступил пот.

«Он выдыхается. С ним можно справиться», — позволил себе подумать Лонерин.

Должно быть, эта новая решимость каким-то образом блеснула в его взгляде, потому что враг в ответ позволил себе свирепо усмехнуться.

— Думаешь, что убьешь меня?

Лонерин промолчал, но что-то внутри него ответило: да.

— Напрасно стараешься, я все равно не позволю тебе пройти на ту сторону! — крикнул Филла. — Моей госпоже нужно быть одной: у нее назначена встреча с твоей подружкой.

У Лонерина внезапно закружилась голова. Как же он не связал один с другим эти факты? Если перед ним — этот человек, значит, с другой стороны оползня находится Рекла. Дубэ в опасности… и должна скорее уйти оттуда. В этот момент убийца пошел на него, нанося удары ножом, который только что вынул. Лонерин успешно отбивал эти атаки, но при каждом движении делал шаг назад.

Потом был неожиданный удар, который Лонерин едва успел увидеть краем глаза, — черная молния, нацеленная на его бок. Слова заклинания мгновенно сорвались у него с губ. И Филла взвыл от боли. Лонерин оттеснил его на безопасное расстояние.

Он сделал это! Молодой маг не мог поверить в то, что случилось. Он сделал это не раздумывая, как будто ничего не может быть естественней.

«Я произнес запрещенную формулу».

Он ошеломленно смотрел на человека с искривившимся от боли лицом, стоящего перед ним на одном колене, вытянув перед собой правую руку, которая раньше управляла кинжалом. Она обуглилась, и раненый скрипел зубами, чтобы не закричать.

Лонерин не почувствовал ужас перед самим собой, он только поразился тому, как легко он поступил вопреки одному из самых главных предупреждений своего учителя Фольвара.

«Ты можешь думать, что иногда запрещенные формулы — самый короткий путь и даже — единственный путь, но все они — обманны. В обмен на такую магию ты всегда отдаешь часть своей души».

Но Лонерин был доволен. Он наконец ранил победителя, он такой же сильный, как они. Как будто все эти годы он учился и умерщвлял свою плоть, в стремлении стать лучшим магом, лишь для того, чтобы прийти к этой минуте высшего освобождения.

На искаженном страданием лице убийцы появилась злобная улыбка.

Лонерин инстинктивно среагировал на нее — закричал и бросился в бой. Его противник даже теперь, раненный, двигался с опасной быстротой и несколькими прыжками снова загнал его в угол. Тогда маг во второй раз произнес слова заклинания. Филла покатился по земле, докатился почти до пропасти, но последним усилием сумел остановиться прежде, чем стало поздно, и устало поднялся, опираясь всей тяжестью своего тела на одну ногу. Лонерин воспользовался этим, чтобы выкрикнуть еще одно заклинание. Рука убийцы быстро стала твердеть и бледнеть и скоро до локтя стала каменной. Губы Лонерина начали раскрываться для торжествующей улыбки, но тут он понял, что ошибся. Конечно, враг не мог пользоваться раненой рукой, но теперь, когда она стала каменной, она не чувствовала боли.

Убийца дико рассмеялся.

— Спасибо за подарок!

Его бросок был неслыханно сильным. Лонерин, отступая перед этим контрударом, шагнул назад, споткнулся и упал, ударившись спиной о камень. Противник нанес удар, маг едва успел повернуть голову, и лезвие на целый локоть вошло в камень рядом с ним. Далеко от них, в долине раздался рев. Враг пальцами сжал горло Лонерина и, сдавив его железной хваткой, приподнял мага над землей.

— Пора кончать, — прошептал он прямо в лицо Лонерину.

Лонерин чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Он не привык сражаться, борьба с кинжалом в руке и две запрещенные формулы отняли у него все силы. Но надо было спасаться. Пришло время продать душу, сейчас он не мог остановиться.

Он медленно дотянулся ладонью до своего плеча и коснулся раны на нем. Она была только чуть больше обычного пореза, но этого хватило, чтобы подушечки пальцев намокли и покраснели. Потом он поднял ладонь, брызнул кровью в лицо победителя и одновременно слабым голосом произнес нужную формулу. Капли превратились в длинные узкие нити вроде шнуров, которые обвились вокруг убийцы, удушая его, и заставили его разжать руку. Освободившийся Лонерин соскользнул на землю, опираясь о каменную стену и царапая себе кожу об нее. Он был полумертв от удушья и, пытаясь дышать, кашлял раз за разом. Маг дал себе несколько секунд на восстановление сил, а потом поднялся на ноги, полный неуправляемого гнева.