Татьяна Шуран - Матка

Взять хотя бы проектор мысли — я так понимаю, все его видели и щупали. Так вот, я считаю, данный прибор наглядно продемонстрировал прежде всего не могущество местной техники, а убожество наших мозгов. Не знаю, у кого как получилось, а я лично обратил внимание, что когда за аппарат сел инструктор, на экране сразу отобразились яркие, отчетливые, интересные сюжеты, прямо-таки эпические полотна в хай-дефинишн. А когда я, в свою очередь, попытался отправить мысленный образ в проектор, то поразился, насколько неопределенная, размытая, фактически бессодержательная получилась картинка. Как только я пытался сосредоточиться на какой-то одной детали, пропадало остальное. Считаю, этим все сказано. У них здесь не просто другие машины — у них другое мышление.

— Полностью согласен. У меня похожая история произошла с прибором для материализации мыслей. Я так понимаю, до него не всех допустили, ну а меня вот допустили, только без толку. Кто не видел, это такой аппарат, которая после мысленного приказа производит расчеты и изготавливает придуманную вещь из воздуха. Так вот, они даже удивились, что я такой осел: не могу хотя бы пустой лист бумаги, хотя бы железную скрепку материализовать. Даже на такую, с их точки зрения, безделицу у меня не хватило концентрации воображения и воли. Хотя я, признаться, сомневался, хочу ли я, чтобы у меня получилось. Все-таки пустое место, и вдруг — раз! — вещь. Неприятно как-то. Еще неизвестно, как предмет, возникший из моего мозга, себя поведет… (смех) А то будет, как у тех деревенских колдунов: какие-то бегающие по столу чашечки, ложечки… берешь чашку, а она хихикает… (смех) А вообще здесь, конечно, великие мастера!

— Кто-нибудь понял принцип работы так называемых говорящих животных?

— Это биороботы. Я не понял, но мне сказали, что они заселены особыми бесплотными существами — как бы предельно детализированной и в силу этого получившей собственную, самостоятельную логику существования фантазией. Поэтому они, с одной стороны, автономны и выполняют заданную программу, а с другой стороны, являются частью своего хозяина и при необходимости могут выйти с ним на телепатическую связь.

— Удивительные существа. Они кажутся антиподами здешних замкнутых, чопорных обитателей. Такие эмоциональные, непредсказуемые, разговорчивые. Своего рода маленький народец. По-моему, их создавали с большим юмором.

— Прошу заметить, что многие из них запрограммированы на физическое уничтожение врага даже ценой собственной жизни в случае любой грозящей хозяину опасности.

— Ого!

— О безопасности здесь не забывают. Если бы не Беля, думаю, нас бы и близко не подпустили ни к одному объекту общины. Здесь не жалуют остальное население планеты. Я видела, что на самых опасных типах производства работают зомбированные хомо сапиенсы, видимо, из числа дикарей, пытавшихся каким-то образом напасть на местных. Хотя поселения в основном в воздухе, но они иногда спускаются для исследований и по техническим причинам, к тому же, я слышала, есть плавучие базы. Богатства здесь сказочные, особенно по сравнению с наземной разрухой. Если кто из мародеров случайно увидит — до конца жизни будет рассказывать легенды о новом Эльдорадо и ничего не пожалеет, лишь бы сюда пролезть.

— Кстати, никто не знает, что именно Беля собирается тут строить? Вроде у них все уже есть, и от габбро защищено по высшему классу. Или мы здесь в воспитательно-образовательных целях?

— Здесь — да. Завтра спускаемся на землю и творим циклопический космодром нового поколения, специально для летающих автономных городов. С волновой защитой от местных энтузиастов и габбро плюс гравитационной дозаправкой. Чтобы леталось лучше и веселее.

— Радостная новость! А я уж испугался, как же это мы без работы!

— И еще вроде они Беле заказали какую-то постройку на дальней станции, на которой мы не были, где-то в тропосфере, но там, насколько я поняла, Беля будет работать сама.

— А я бы посмотрел на тропосферу!

— Отсюда посмотри.

— Отсюда я не вижу, где она начинается.

— А там ты увидишь?

— Там мне скажут!

— Кончайте дурачиться. Скажите лучше, кто какого мнения о местном уровне развития летательных аппаратов?

— Здесь у меня передозировка впечатлений. Не могу пока разобраться, что больше всего понравилось.

(Стас Ладшев) — Беля, скажи пару слов для истории.

(Беля) — А истории это надо?

— Вот пусть история и рассудит.

— О'кей. Что ты хочешь узнать?

— Для начала — технический вопрос. Ты, кажется, неплохо знакома с местными условиями. Так сколько все-таки типов летательных аппаратов здесь используется?

— Хм… Ну, базовая конструкция — это автономное воздушное поселение, рассчитанное на несколько сотен жителей. Это прозрачный шар, внутри которого установлен антигравитатор и создана искусственная атмосфера с благоприятным климатом. Сам видишь, они сейчас летают над Антарктидой, а у них сады цветут. Если бы поселение поместили под землю, то сделали бы и искусственное светило, но подземный мир их не привлекает. Большинство поселений находится в воздухе, некоторые — на поверхности воды, в основном в исследовательских целях и для снабжения воздушных баз нужными материалами.

Затем, между поселениями, как сам видишь, летают воздушные лодки. Это общественный транспорт у них. Есть индивидуальные челноки, они оборудованы как для научной работы, так и для боевых действий, в них удобно путешествовать. Есть крупные военные крейсеры с тяжелой артиллерией на случай сражения с роем габбро — такое тоже бывает. Боевые снаряды действуют по принципу искажения гравитационного поля — тут главное самим не оказаться в зоне поражения. Не самый эффективный вариант, но местным хватает, так как они не собираются вести с габбро войну на уничтожение. Еще есть курортные крейсеры. Такие медленные, томно плывущие сокровищницы. Там все устроено с точностью до наоборот по сравнению с местным аскетичным повседневным бытом. Корпус обшит золотом, окна выложены жемчугом, ноги утопают в разрисованных райскими птицами коврах по щиколотку. На одного человека полагаются такие просторные и роскошные покои, что каждый успевает почувствовать себя царем. Представляешь: сидишь на парчовом диване, который сияет всеми цветами радуги, куришь какой-нибудь кальян из тридцати пяти видов высокогорных трав, в соседней комнате на арфе играют, в фонтане золотые рыбки мельтешат, а за окном плывут облака… Я вот так посидела с полчаса по приглашению местного авторитета и ощутила сразу несколько психиатрических симптомов: манию величия, дебильный пофигизм и идиотский восторг! Хорошо, что в припадке эпилепсии не забилась. На таких крейсерах они отпуск проводят, а вообще они трудоголики.