Генри Каттнер - Самая большая любовь

Интересно, что делает Агата. Может, уже… Скоро он это узнает. А пока не мешает выпить.

– Не уходи, – произнес знакомый голосок. – Или я наделаю тебе неприятностей. Ты же знаешь, что у меня масса друзей, а Оберон дал мне carte blanche 1. Денворт поудобнее уселся на стуле.

– Хорошо, – сказал он. – Слушаю новые предложения.

– Хватит с меня предложений, – заявил Буян. – Я люблю тебя и хочу взять с собой под Холм. Разве это не парадокс? Друзей… под Холм… не забирают.

– А что там, собственно, такое? – спросил Денворт с любопытством.

– Нам это кажется прекрасным, – сказал Турзи, – но мы ни в коей мере не похожи на людей. У вас, людей, фальшивые представления о гномах. Мы кажемся вам смешными, хотя Панч тоже смешон, но может быть и мерзок. 2

– Знаю, – согласился Денворт. Он всегда думал об этом, глядя на куклу с крючковатым носом и резкими движениями. – А как вы выглядите? Каковы ваши размеры?

– Примерно с фалангу твоего мизинца, – ответил Турзи. – Для ваших глаз мы были бы довольно красивы, вот только вы не можете нас увидеть. – Художники часто рисовали гномов.

– Ты тоже мог бы нарисовать, если бы я себя описал, – ответил Буян. – Мы маленькие и хрупкие, с высоким уровнем метаболизма, без кишечника и…

– Что-что?

– Мы внутри цельные. Как картофелина. Возможно, тебе трудно это понять… ты мыслишь слишком антропоцентрично. Интересно, зачем я тебе все это рассказываю?

– Из-за Печати? – предположил Денворт.

– Наверно, да. Слушай, может, ты одумаешься и отнесешь браслет Смиту. Я говорил с ним, он даст тебе взамен кучу других амулетов.

– Например?

– Конечно, это мелочи, но тебе могут пригодиться. Неиссякаемый кошелек, рентгеновские очки, определитель характеров. Что скажешь?

– Не согласен, – ответил Денворт. – Они не защитят меня от врагов, как защищает Печать. Пока я ее ношу, никто ничего не может мне сделать.

– О семь измерений Ада! – громко пискнул Турзи. – Ты испытываешь мое терпение. Это уже слишком! Как бы я хотел…

– Чего?

– Вот этого! – хриплым голосом крикнул гном, и тут дверь открылась и на пороге появилась секретарша Денворта. Ее тело осело, словно из него убрали все кости. Ужасная бесформенная груда съежилась, тараща глаза, потом растеклась и исчезла вместе с одеждой.

Денворт почувствовал тошноту. Он зажмурился и закусил губу, а потом тихо позвал:

– Мисс Беннет? Ответа не было, если не считать тихого смеха гнома.

– Мисс…

– Именно это я хочу с тобой сделать, – довольно сказал Турзи. – Но я могу сделать и кое-что похуже. Сам убедишься!

Денворт уже успел взять себя в руки.

– Это ничего не даст, – сказал он, уперся руками в стол и посмотрел на пустое пространство перед собой. – Это… довольно страшно, но мисс Беннет ничего для меня не значила. Меня не беспокоят ни ее смерть, ни ее страдания. Это меня не трогает. Я невосприимчив и собираюсь остаться таким.

– Ты свинья.

– Не будь глупцом, – ответил Денворт. – В конце концов, это ты убил девушку.

– Для меня это естественный поступок, – ответил Турзи. – У меня другие понятия. Одно не равно другому. Я могу убить девушку, не нарушая канонов своей этики, но тебя это не тронуло, значит, ты неморален.

– Аморален.

– Это казуистика. Я могу и кое-что похуже, – пообещал Турзи. – Прежде, чем все кончится, ты приползешь ко мне на коленях.

– Кого ты любишь? – спросил Денворт, насмешливо улыбаясь.

– Тебя!!! – заорал Турзи, едва не сорвав голос от ярости.

Засвистел рассекаемый воздух – гном исчез.

Денворт задумался. Исчезновение мисс Беннет на удивление мало его тронуло, возможно потому, что было абсолютным. Смерть, как правило, оставляет после себя непривлекательные останки того, что с самого начала было сконструировано довольно небрежно. Трупы отвратительны, однако производят такое впечатление благодаря контрасту с живыми.

Денворт тряхнул головой. С этой минуты, решил он, нельзя позволять себе никаких чувств. Это, должно быть, очень трудно. Как всегда эгоцентричный, он безжалостно решил, что сила Печати Любви не может вызывать у него взаимности.

Вот только Мира…

Он позвонил домой, но Агаты не было, камердинер не знал, куда она отправилась. Должен ли он что-то предпринять? Хорошо ли мистер Денворт себя чувствует? Он должен беречь себя…

Денворт криво улыбнулся и положил трубку. Сейчас он выпьет, а потом пойдет к Мире, пока она еще не успела одеться и уйти.

Все сложилось наилучшим образом. Мира, рыжеволосая, дерзкая и прелестная, появилась, гневно глядя на горничную, впустившую Денворта вопреки приказу.

– Что это значит…

– Привет, Мира, – с улыбкой произнес Денворт. Как обычно, при виде девушки в горле у него пересохло, ее чувственная красота почти ослепляла его.

– Слушай, Эдгар Денворт, – рявкнула Мира, поворачиваясь к нему в вихре бирюзового вельвета, – я сказала тебе!.. Она умолкла.

– Что ты мне сказала?

Мира смотрела на него, приоткрыв рот. Что-то изменилось в темных глубинах ее глаз.

– Я…

– Убирайся, – приказал Денворт горничной, а когда та вышла, развел руки. Мира молча бросилась в его объятия.

Несколько часов спустя они сидели в саду на верхнем этаже ресторана, откуда открывался вид на город. Денворта переполняло приятное, теплое ощущение покоя. Он жадно разглядывал Миру, потягивавшую из бокала напиток, а она смотрела на него.

– Еще один?

– А не слишком много, дорогой? Твое здоровье…

– Я быстро здоровею, – небрежно заметил Денворт. – Кстати, я говорил тебе, что получил новую должность? – Он уточнил, какую именно. – Как только я… гмм… получу развод, мы сможем сразу же пожениться.

– Это затянется на год, – заметила Мира. – Я не выдержу так долго. Но мы наверняка поженимся. Тебе придется отказаться от работы, я не хочу, чтобы ты работал. У меня куча денег.

– Нет, – решительно ответил Денворт. – Ничего из этого не выйдет. Я карабкаюсь вверх, собственно, я только начал свою карьеру и не собираюсь ее бросать.

– Но ведь я тебя люблю и не хочу, чтобы ты работал. Я хочу заботиться о тебе.

– Я не тунеядец, Мира, у меня есть кое-какие планы…

Она нежно улыбнулась, и Денворт почувствовал легкое беспокойство. Любовь Миры обретала неприятный материнский характер. Что ж, придется проявить твердость, пока не начались сложности.

Самое странное, что Денворт так ничего и не добился. Мира прочно вбила себе в голову, что ее любимый – это ребенок, за которым нужно присматривать и охранять от неприятностей. Денворт вспомнил Агату. Его жена тоже хотела перехватить у него первенство в семье.

Возможно, она чувствовала, что, как только капитулирует и признает власть Денворта, с нею будет кончено. Денворт не был бы хорошим хозяином.