Личия Троиси - Предназначение Адхары

Сама мысль об этом не давала юноше покоя и сводила его с ума.

Тогда это Неор? Таков был его план по захвату власти? А что случилось с Леарко? Амхал вспомнил время, проведенное им при дворе, про свою службу в личной охране королевской семьи. В действительности юноша никогда и ни с кем из них не был близко знаком. Самое яркое впечатление у него осталось от Амины, и только после того счастливого дня, что он провел в компании с Адхарой и принцессой. От этих воспоминаний сердце сжалось у него в груди. А король Леарко был для него просто мифической фигурой. Амхал смотрел на него как на образ, сошедший со страниц книг, как на одного из тех героев, запечатленных на фресках и мозаиках. Юноша понял, что всегда судил о нем только через призму представлений своего прежнего учителя. Мира верил в Леарко, посвятил ему всю свою жизнь и был готов умереть за него.

«Не столько за него лично, и это несмотря на то, что король — величайший человек, сколько за то, что он совершил, за грандиозность его мечты. Он подарил нам надежду, он претворил в жизнь неосознанный порыв наших сердец. Вот поэтому я поклялся защищать его до самой смерти», — сказал ему как-то Мира, и теперь от этих слов его душа наполнилась мучительной тоской.

А что его сын? Амхал не знал о Неоре ровным счетом ничего. Он почти не сталкивался с ним. При дворе принц имел хорошую репутацию. Конечно, были и такие, кто с неудовольствием отмечал его блестящий ум, кому не нравилось, что он мало-помалу становится главным советником отца, а на деле истинным правителем Земли Солнца. Но все это были злобные сплетни некоторых завистников. Внезапно они обрели вид доказательств, подозрений, улик, которые сразу же должны были насторожить юношу. Что говорил Мира о Неоре? Почти ничего.

«Он был бы хорошим королем, достойным продолжателем дела своего отца, если бы не несчастный случай», — заметил как-то Мира. Но этого слишком мало.

И тогда постепенно сомнения Амхала стали затихать. Ведь намного проще поверить в виновность незнакомца, чем своего наставника, человека, ведшего его сквозь непроглядную тьму последних недель, открывавшего перед юношей новые горизонты и знакомившего с новым, неизведанным доселе миром. Поверить в обратное — значит согласиться с тем, что все было ошибкой, а это вряд ли удалось бы ему. Да он и не мог.

Амхал провел бессонную ночь. Он чувствовал себя заложником и своего предназначения, и своего выбора. Что теперь оставалось ему делать: продолжать жить как ни в чем не бывало? Ждать развития событий или вернуться назад к нормальной, но совершенно неприемлемой для него жизни?

И все-таки Сан был невиновен, он должен быть невиновен! Ведь он его учитель.

Юношу осенило не сразу. Смутная мысль возникла в эту беспокойную ночь, когда все его тело охватило нервное волнение. Она пробивала себе дорогу и словно клин завоевывала свое пространство в мозгу.

Действовать. Как всегда, когда боль оказывалась чрезмерной, Амхалу было крайне необходимо заставить свое тело работать. Юноша должен был отдать собственные страдания на растерзание ярости.

С рассветом Амхал покинул палатку. Солнце едва поднялось над острыми верхушками сосен. Раскаленный солнечный диск напомнил юноше огненный шар, которым несколько дней тому назад они с Саном сожгли деревню. И тогда он решил, что делать. Амхал ни за что не потеряет Сана, как до этого потерял Миру. Он будет держаться за него до конца, будет верить в того, кто перевернул его жизнь и показал ему его истинное лицо.

Он спасет Сана.

Даже Адхаре не спалось в эту ночь. Перед глазами у нее стояло полное отчаяния лицо Амхала, в ушах — слова Сана, уводимого прочь конвоем. Девушку также мучила мысль о том, что же все-таки случилось при дворе. Король Неор. Означало ли это, что Леарко мертв? А что с Аминой?

В ее мозгу роились разные мысли, не дававшие ей уснуть. Как бы ей хотелось пойти сейчас к Амхалу. Сана не было, и, быть может, настал момент образумить юношу и возвратить к нормальной жизни. А еще девушка знала, что теперь он нуждается в тишине и одиночестве, для того чтобы обдумать произошедшее и смириться с мыслью, которая даже ей казалась невероятной: Сан и в самом деле мог быть замешан в смерти Миры. Внезапно эта мысль перестала быть для нее такой уж неправдоподобной. У этого человека были ужасные, скрытые от всех личины, которые девушке иногда удавалось разглядеть. А эта его нездоровая привязанность к Амхалу, его такое быстрое сближение с юношей, не допускавшее даже временной остановки. С тех пор как он появился, Амхала словно подменили, как будто это был дурман. В такой ситуации смерть Миры сыграла Сану на руку: перед ним открылось широкое поле деятельности, позволявшее распространить свое влияние и на душу юноши.

Он хочет заполучить Амхала! — сказал ей внутренний голос, и банальность этого открытия потрясла девушку. Все было предельно ясно с самого начала, а она этого не замечала. Этот человек хочет Амхала! Она не знала для чего, и в этом еще нужно было разобраться, но, безусловно, Сану нужны были его ярость и его страдания.

Девушка дождалась утра. Поднявшись раньше обычного, она направилась к Амхалу. От волнения сердце выскакивало у нее из груди. Адхара чувствовала, что на этот раз они наконец-то объяснятся.

Юноша был еще в палатке. Он судорожно метался из угла в угол, собирая свои вещи в мешок.

— Что ты делаешь?

Амхал резко обернулся. Он посмотрел на девушку, а потом, не говоря ни слова, продолжил складывать вещи.

Адхара схватила его за руку:

— Ты скажешь наконец, что, черт побери, ты делаешь?

Взгляд юноши был полон враждебности и ожесточения.

— Тебе лучше этого не знать.

— Если ты уйдешь, уйду и я.

— Ты не можешь пойти со мной.

Амхал высвободил свою руку и набросил мешок на плечо, но Адхара преградила ему путь.

— Пора выкинуть этот лагерь из головы, — сказала девушка, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Пора забыть этого человека и вернуться к своим прежним занятиям. — Адхара сложила руки на груди. — Это было отступление, ужасное отступление, но теперь все кончено. Суд решит, что делать с Саном, и ты снова будешь свободен.

В ожесточенном взгляде Амхала не было и намека на понимание.

— Ты сама не знаешь, что говоришь.

— Это ты не знаешь, — не сдавалась девушка. — Скажи мне, что все кончено… — Адхара коснулась лбом груди юноши, пытаясь отыскать то тепло, что столько раз ощущала в прошлом.

— Я направляюсь в Новый Энавар, — холодно ответил он, даже не шелохнувшись.

Адхара резко подняла голову:

— Ты идешь туда из-за него?

Амхал не ответил, но его взгляд был красноречивее тысячи слов.

Девушка почувствовала, как от слез горький комок подкатил к горлу. Но она сдержалась.