Дмитрий Браславский - Паутина Лайгаша

И все же, к превеликому удивлению гнома, талисса несколько раз натыкалась на настоящие скалы, устремившиеся ввысь, словно в тщетной надежде заглянуть в жилище богов.

– Ничего не понимаю, – наконец не выдержал Мэтт. – В предгорьях так не бывает: раз – и сразу вершина чуть ли не до небес. Да не видеть мне молота и наковальни – что-то здесь не так…

Поначалу его слова остались без ответа: друзья справедливо полагали, что кому, как не гному, разбираться в подобных материях. Разве что лунному эльфу… Однако Терри если и знал, в чем здесь дело, тоже хранил молчание. И лишь Лентал неохотно обронил:

– Бывает. Здесь и не такое бывает.

И было нечто – то ли в тоне, то ли во взгляде паладина – отчего Мэтту вдруг не захотелось ни спорить с ним, ни расспрашивать, чем, собственно, это место так уж отличается от всех прочих.

Старею я, что ли, мимоходом подумал гном. Или привыкаю с годами, что и вправду все на свете бывает: хошь тебе скала посреди степи, хошь сияние из срубленного дерева…

Айвен. Так или иначе, последние два дня все их мысли и разговоры возвращались к погибшему другу.

Странно, но в глубине души каждый из них ощущал, что талисса не стала меньше. Точно Айвен не умер, а ушел далеко-далеко, отошел в тень, и они продолжают чувствовать с ним связь – слабенькую, едва теплящуюся, и тем не менее реальную.

Однако сама мысль о том, что Айвен, погибший на их глазах, жив, представлялась друзьям настолько абсурдной, что они так и не рискнули поделиться друг с другом своими ощущениями.

– Не знаешь, у него кто-нибудь остался? – негромко спросил гном идущего рядом Торрера.

Эльфу не надо было объяснять, о ком идет речь.

– А тебе никогда не казалось, что все мы похожи на семена, невесть какими ветрами унесенные за тысячи миль от родных деревьев?

Мэтт с удивлением взглянул на друга: он давно уже не видел Торрера в таком настроении. Лет так…

– Я про то, что никто из нас не любит рассказывать о тех корнях и ветвях, которые его взрастили.

– Какой ты сегодня патетичный!

Эльф вздрогнул: он так и не сумел привыкнуть к обыкновению мессарийца внезапно возникать рядом. В самый подходящий момент – разумеется, на взгляд Макобера. И в самый неподходящий – на вкус остальных.

– Патетичный? – необычно отсутствующим тоном переспросил Торрер. – Может быть. Но тебе вот не странно, что Айвен ушел, а мы даже толком не знаем, есть ли кому его вспомнить кроме нас?..

– Ну, вспомнить-то точно есть кому! – ни на секунду не усомнился Макобер. – Но в чем-то ты прав. Хотя… Ну, что вот мне про себя рассказывать? Как я жил в Мессаре до того, как решился покинуть город? Сейчас для меня это скорее отдельные картинки, чем настоящие воспоминания. Голуби на площади Керо Мореплавателя, веселый и привычный шум базаров, портовые кварталы с их вечными запахами свежей рыбы, пьяными драками и девочками, готовыми пригреть соскучившихся по земле матросов…

– Да не про то ты, Мак, – оборвал его гном. – Торрер прав. Все время вместе, а прошлое друг от друга бережем, точно последний грошик, на который надо еще неделю прожить.

– Должно же у каждого быть что-то свое, – ухмыльнулся мессариец. – Вот то-то и оно, что все время вместе.

– Терри, вот ты готов… – окликнул Мэтт идущего впереди лунного эльфа.

– Если вы хотели посекретничать, то считайте, что не удалось, – обернулся тот. – Слышал я все, можешь не рассказывать. Что значит – готов? Готов я вон Торрера в бою прикрыть. А прошлое… Знаешь, как у нас в горах говорят: «Не шипи на змею». Если ты спросишь, я тебе отвечу. Только ведь, может, я потому и готов ответить, что ты и не спросишь.

– Еще пару слов про верность и самопожертвование, – поддел лунного эльфа мессариец, – и можно считать, что философию дружбы мы склепали. Переходим к любви и чести.

– А, пустое все это. Да и не хватит ли нам на сегодня – местечко вон вроде подходящее? – идущий впереди Терри кивнул на ложбинку у подножья одной из поразивших гнома скал. – Там и ветра поменьше, и нас не так видно будет.

– Думаешь, они от нас не отстали? – нахмурилась Бэх.

– Чем ближе к Лайгашу… Хотя на самом деле, ничего я не думаю, – вздохнул лунный эльф. – Думать можно, когда хоть что-то знаешь. А когда имеешь дело с «неведомым чародеем» и «таинственной чародейкой», летающими кинжалами и дровосеками, которые мечтают проломить тебе череп…

Сплюнув, он замолчал. Айвен, опять Айвен…

Один за другим друзья спустились в ложбинку.

– А что, здесь даже уютно, – расстелив на земле плащ, Бэх умудрилась не только лениво на нем свернуться, но еще и прикрыть краешком отчаянно гудящие ноги.

– Рад, что тебе понравилось, – неопределенно хмыкнул Терри.

В отличие от жрицы, он не находил здесь решительно ничего уютного. Уют – это когда смотришь сверху, и весь мир лежит у твоих ног. И знаешь, что все остальные – люди, гномы…

– Терри, вы с Маком не позаботитесь о чем-нибудь вкусном, что пока еще бегает или летает? – нарушил его мысли Торрер. – А я тут пока костерок разведу.

Кивнув, Терри скинул заплечный мешок и поправил на боку полный стрел колчан.

– Ну что, идем? – иронично взглянул он на Макобера.

– Почему нет? – вернул ему взгляд мессариец. – Думаешь, я тебе дичь спугну? Так давай разойдемся в разные стороны. Кто меньше принесет – тому и котелок мыть!

Фыркнув, лунный эльф повернулся и, не говоря ни слова, двинулся к лесу, а Макобер, не удержавшись, в сердцах показал его спине язык. Спина осталась прямой, гордой и совершенно равнодушной к подобному проявлению неуважения.

Пожав плечами, Макобер снял с плеча лук и, стараясь шуметь как можно меньше, направился в противоположную сторону.

Теперь-то он просто обязан принести добычи больше, чем этот спесивый лунный эльф. Не удивительно, что их мало кто любит. Нет, вы подумайте: это с ним-то не хотят вместе охотиться! С ним, который даже в дом Фардуха входил так, что ни один призрак не шевельнулся!

Деревья сомкнулись за его спиной. Остановившись, мессариец дождался, пока птицы возобновят свои оживленные споры…

И удивленно застыл: далеко впереди меланхолично объедало развесистый зеленый куст большое неторопливое животное, подозрительно смахивающее на сайгака.

Только какие здесь, Великий Ч'варта, могут быть сайгаки?! Степи-то боги весть где, а сайгак – не грач, чтобы по весне отправляться в поисках пищи за сотни миль от родных мест.

Нет, на ужин, вообще-то и сайгак, конечно, сойдет, мы не привередливые. А заодно можно будет рассказать Терри, как он не поленился дойти до самых степей, чтобы…

«Сайгак» повел ушами, точно прислушиваясь к голодным мыслям мессарийца. Неужели учуял?!

Макобер нерешительно поднял лук, однако стрелять не стал. Далековато, спугнуть можно, а вот попасть… Тоже, наверно, можно, но если удача отвернется, обижаться будет не на кого.