Илья Одинец - Дрессировщик драконов

— Я не собираюсь никому угрожать, — Фархат с трудом сдерживался, чтобы не ударить полукровку по щеке. — Я пытаюсь раскрыть тебе глаза. Я предлагаю объединение. Сейчас это лучший выход, пожалуй, даже единственный. Ты ведь не хочешь пустить все на самотек? Не хочешь ждать, когда Аспергер утонет в крови людей, а земля Ил'лэрии пропитается кровью старшего народа? Я даю тебе шанс все изменить! Ты можешь поговорить с Гланхейлом, а если он тебя не послушает, возьмешь бразды правления в свои руки! Ты — великий правитель, твоя звезда ясно это сказала.

— Я приведу свой народ к гибели, — качнул головой Эл'льяонт, — я не смогу это изменить, но не собираюсь ускорять события, принимая поспешные и глупые решения.

— Глупостью будет отринуть все, не обдумав!

Фархат достал из кармана алый шелковый платок, выглянул в окно и махнул парящему в облаках дрессировщику.

— Ты не выйдешь из этой кареты до тех пор, пока не сумеешь убедить меня в несостоятельности моей идеи или не уверуешь сам.

Мальчик закрыл глаза и откинулся на стену кареты.

— Тебя не переубедить, Фархат, я вижу это так же ясно, как алчность и жажду власти, горящие в твоих глазах. Тебе не покорить старший народ.

Сартрский правитель сплюнул и ударил кулаком по золоченому подлокотнику.

— Будь ты проклят, мелкий паршивец! Ты передумаешь! Иначе я нацеплю на тебя тильдадильон и словно собачку на поводке поведу к твоему правителю!

Эл'льяонт улыбнулся, но не пошевелился.

— Не хочешь сотрудничать? — зашипел король. — Так я тебя заставлю! Иначе твой отец…

— Мой отец сбежал, — мальчик открыл глаза. — Хорошо, что ты показал свое истинное лицо именно сейчас. Я уже связался с Гланхейлом. Он остановит войну.

Уголок рта эльфа дернулся, и тот поспешил отвернуться. Фархат прикусил нижнюю губу и почувствовал привкус крови. Будь проклят этот полукровка! Пусть молит своих эльфийских богов о том, чтобы Гланхейл передумал!

Эргхарг старался лететь как можно быстрее. Его тело стонало от боли, передающейся от луноликого. Дракон не знал, сколько выдержит его седок, прежде чем потеряет сознание. Если бы Эргхарг мог, не задумываясь, забрал бы всю боль себе, он большой и сильный, а хомо обыкновениус, в полуобмороке лежащий на его спине, еще недостаточно приблизился к истинно свободным, чтобы перенять их выносливость. И ум. Что очень жаль. Если бы Янек был немного умнее, не страдал бы сейчас еще и от осознания собственной беспомощности. Человек не мог остановить войну, не мог уничтожить катапульты, он понимал это, но почему-то не принимал. Поистине хомо обыкновениус странные существа. Почему они обязательно должны мучиться угрызениями совести и чувством вины там, где для этого нет ни малейшего повода? Да, внизу идет война, но Янек в этом не виноват!

Эргхарг осторожно прикоснулся к разуму луноликого и услышал грустный вздох.

"Война началась".

Дракон оглянулся.

По всей границе О-шо высились катапульты. Они метали в сторону эльфийской земли одну искру за другой, отчего тянущийся на многие тысячи тереллов вековой лес вспыхивал, словно присыпанный порохом. В небо устремлялись десятки, сотни столбов дыма, дракон фыркнул, когда ветер донес до него запах горелой древесины.

Фархат знал, где нанести чувствительный удар — старший народ ценит свой лес и свою землю так, как люди ценят своих детей. Эльфийский правитель не потерпит подобного надругательства, старший народ ответит на вызов, даже если до сего дня воевать не собирался. Впрочем, истинно свободных это не касается. И луноликих тоже. Однако Янек почему-то очень расстроен.

Дракон потянулся к своему седоку, чтобы послушать, о чем тот думает.

"… а виноват во всем один человек, — вертелось в голове Янека. — Сартрский король. В его сердце столько злости и тщеславия, что хватит на целую армию. Не зря несколько лет назад он напал на Миловию, Фархат намеревался захватить Арканские рудники, а заодно и все королевство. Всемилостивейшая Айша не дала этому случиться, но теперь, когда на сартрской стороне О-шо и Ви-Элле… Он нацелился на землю эльфов, это очевидно. Неужели, думает, что этот орешек ему по зубам? Погибнут тысячи"…

"Ты слишком много думаешь о том, о чем слишком мало знаешь", — вмешался в мысли луноликого Эргхарг.

"Я пытаюсь отвлечься! У меня все болит!"

"Я знаю".

Эргхарг стиснул зубы. Каменный дракон на груди луноликого пульсировал, словно живой, и каждое его движение отдавалось болью в конечностях, ребрах и легких дракона и человека. Но еще большие страдания вызывало осознание луноликим того, что ни в чем не повинный дракон также чувствует боль. Эргхаргу было приятно чувствовать сопереживание Янека, но он не хотел усугублять мучения молодого человека, поэтому старался не сбиваться с ритма, махал крыльями и летел ровно, словно у него ничего не болело.

Однако Янек все понял без слов.

"Прости. Надо было выбросить эту безделушку, как только мы ушли от Дагара".

"Амулет лишь символ, — откликнулся истинно свободный. — От обязательства просто так не избавиться, ты все еще ученик дрессировщика".

"Что ему от меня надо?"

"Прилетим, узнаешь. Осталось совсем немного, мы уже над Ви-Элле и я вижу сартрскую тысячу".

"Покажи", — попросил луноликий.

Эргхарг выполнил эту просьбу и вновь прикоснулся к сознанию луноликого. Мир для Янека окрасился синим. Молодой человек повернул голову. Внизу убивали.

Местность, где шло сражение, с высоты походила на бутылочное горло. Создавало иллюзию то, что на территории Ви-Элле, прилегающей к землям старшего народа, тянулась равнина, поросшая невысоким кустарником, частым на западе и чрезвычайно редким там, где начиналась земля эльфов. Ил'лэрия же сплошь заросла густым лесом, в котором виднелась узкая длинная проплешина, постепенно сливающаяся с ви-эллийской равниной. Чуть дальше на север и юг Ил'лэрии, огибая "бутылочное горло", тянулась река, круто изгибающая русло. Ее вода блестела в лучах солнца странным магическим светом, отчего казалось, будто из "бутылочного горлышка" вырываются брызги игристого вина.

Сейчас идиллическая картина была сильно подпорчена. Тут и там из леса поднимался дым, бутылочное горлышко оказалось перекрыто темно-синей массой. Эргхарг напряг зрение, и понял, что эта масса — ви-эллийские солдаты. Король Эдель присоединил свое войско к сартрской тысяче, дракон видел их темно-синие флаги с большим ястребом-тетеревятником в центре, и теперь внизу шел настоящий бой. В руках людей были ружья, эльфийские луки против пуль все равно, что рогатка ребенка против тарана, однако на стороне эльфов была магия.

Фархат выбрал крайне неудачное место для нападения. Впрочем, насколько Эргхарг знал, это единственное место на границе Ви-Элле и Ил'лэрии, хоть немного свободное от леса. Здесь проходит торговый тракт, и если сартрский правитель хочет ступить на землю эльфов, делать это нужно именно здесь.