Илья Одинец - Дрессировщик драконов

Позади мастера снова вырвало.

Завтракали скудно. После утреннего отвара Дагар не смог проглотить ни куска, Элиот ограничился остатками зачерствевшего пирога, который он купил еще в Трире, а Янек никак не мог избавиться от запаха корня мандрагоры, который, казалось, поселился у него в носу. Он предложил Дагару полежать в кибитке, а сам, чтобы немного проветриться, запряг лошадей и устроился на козлах.

Дорога тянулась бесконечно. Однообразие пейзажа навевало тоску, и даже кружащий над головой дракон казался привычным сопровождающим и не вызывал беспокойства.

Когда солнце дошло до высшей точки своего путешествия по небу, Янек решил устроить привал. Коням следовало отдохнуть, да и самим путешественником пришла пора обедать.

Плотник заглянул в кибитку. Мастер спал, Элиот, воспользовавшись моментом, тихонько рисовал в углу.

— Подай, пожалуйста, карту, — попросил молодой человек мальчика, — нужно посмотреть, есть ли где-нибудь поблизости вода.

Элиот кивнул, а Янек затылком почувствовал дуновение воздуха, будто мимо пролетел… дракон.

Плотник обернулся. Эргхарг сидел в десяти локтях от него и смотрел, не мигая.

— Отойди, — Дагар проснулся и встал с матраса, — он не по твою душу.

Янек посторонился. Дрессировщик спрыгнул на землю, обошел дракона по широкому кругу и снял рубаху. Всю спину, бока и живот мужчины покрывали страшные раны от ожогов.

— Хочешь такие? — спросил Дагар. — Будут. Даже если не хочешь. И молись, чтобы дракон не опалил тебе лицо.

Мастер опустился на землю перед истинно свободным.

— Налетался, зверюга, — зло буркнул он. — Ну, давай, пей мои соки, скотина!

Мастер раскинул руки, закрыл глаза и подставил лицо солнечным лучам. Эргхарг склонил голову и потянулся к мастеру.

— М-м-м… — в голосе Дагара слышалось сдерживаемое страдание. — Легче, тварь! Угробить меня хочешь?

Дракон втягивал воздух раздувшимися ноздрями, вытягивая жизненную силу человека, а выдыхал…

"… боль и усталость, — донесся до Янека далекий голос. — Страдания и болезнь ".

Плотник вздрогнул, он узнал голос мастера. Неужели его и-ши настолько сильна, что Янек может читать "мысли-образы" не только дракона, но и через него слышать дрессировщика?

" Смерть. Могучий Ярдос, заклинаю! Пронзи мое сердце своей молнией! Даруй вечную пустоту! Прими в бесконечные луга бездны и отчаяния! Избавь грешника от огненной пасти дракона! Я устал. Нет больше сил терпеть эти муки. Любые твои пытки приму с благодарностью и смирением, только избавь от этой твари, что сейчас пьет мою энергию! Ни один, даже самый злобный разбойник не заслуживает жизни, подобной моей, ибо внешняя боль не идет ни в какое сравнение с болью сердца, с болью души ".

Дракон дышал в лицо дрессировщика, а в голове Янека продолжал монотонно молиться мастер:

" Еще немного, еще совсем чуть-чуть и я тронусь рассудком, как тронулся рассудком Вильковест. Перестану понимать, где верх, где низ, что есть добро, что есть зло, буду терзать себя, разрушать свое тело, пока не убьюсь, или пока Эргхарг не избавит меня от мучений! Пусть Янек согласится! Пусть примет мое предложение! Пусть возьмет себе всю боль и страдания, пусть вместо меня пьет горькую чашу отчаяния, льет бесконечные слезы о счастливой свободной жизни без мучений! Пусть травит свой организм мандрагорой в угоду тупой скотине! Пусть пожалеет о том дне, когда согласился стать учеником дрессировщика! "

Эргхарг насытился. Он отклонился, взмахнул крыльями и взлетел, а мастер бессильно повалился на землю.

— Придется тебе сидеть на козлах до самого вечера, — устало произнес он. — Скажи Элиоту, чтобы разжег огонь и сварил похлебку, а ты принеси мне одеяло. Холодно.

Янек влез в кибитку.

— Мастер сказал…

— Я слышал, — отозвался мальчик. — Сделаю.

Плотник замолчал, разыскивая одеяло, а потом все же спросил:

— Как часто Эргхарг…

— Пьет его и-ши? Раньше каждую декаду, теперь раз в три дня. Эргхарг… уже не может без этого обойтись. Именно из-за и-ши дракон привязывается к человеку, а бессмертие всего лишь нечаянное дополнение.

— Дагару всегда так плохо? — с содраганием спросил плотник.

— Нет, — качнул головой мальчик. — Люди не чувствуют и-ши, думаю, мастер не хочет брать тебя в ученики, и показывает, как ему плохо, нарочно. Но решить ты должен сам: верить мне или нет.

— Я слышал его голос в своей голове, — обреченно произнес Янек. — Голос мастера. Он… молил Ярдоса послать ему смерть и избавить от мучений. Даже если все это на самом деле, даже если страдания Дагара настоящие… они ждут любого, кто примет ученичество. Меня… тебя. Я… не хочу, чтобы было плохо тебе. Ты еще ребенок. И ты не хочешь быть дрессировщиком, а Эргхарг сам меня выбрал, поэтому я соглашусь. Уже согласился и не отступлю.

— Спасибо, — Элиот запнулся. — Очень благородно с твоей стороны. Ценю. Хоть я и старше тебя лет на девяносто.

Услышав последнюю фразу, Янек едва не выронил одеяло.

— Кажется, ты не все о себе рассказал, — произнес он. — Если уж нам теперь придется путешествовать втроем, то перед сном, я хочу услышать твою историю.

— Услышишь, — пообещал мальчик. — А пока распряги коней и принеси нашему страдальцу одеяло.

Дракон парил над степью и предавался грустным размышлениям.

Признавать собственные слабости и неправоту всегда неприятно, но факт оставался фактом: зависимость стала сильнее. Сомнений не осталось. Если раньше одной дозы и-ши Эргхаргу хватало на целую декаду, то теперь он не мог прожить и трех дней, чтобы не испить божественной силы. Крхэнгрхтортх оказался прав: и-ши вызывает зависимость. Сильную, непреодолимую, постыдную зависимость. Эргхарг стал наркоманом.

Триста лет назад, когда его еще не изгнали, дракон и представить себе не мог, что не сможет прожить без луноликого, без человека, без этого глупого полуразумного животного, подчиняющего свою жизнь поглощению пищи и удовлетворению низменных потребностей. И вот, пожалуйста, Эргхарг, представитель древнейшей и мудрейшей расы, словно собачонка, бежит за дрессировщиком и не может сказать себе "стоп!".

Кто может отказаться от величайшего блаженства, от ощущения громаднейшей силы, когда разум воспаряет в небеса и соединяется с мудростью предков? Кто способен по доброй воле отрезать себе путь к удовольствию, в разы снизить творческие возможности, лишиться одного из необыкновеннейших чувств: чувства причастности к величайшим тайнам земли. И-ши — сила, и-ши — мощь, и-ши — здоровье, и-ши — мудрость, и-ши — наркотик, привязывающий к себе с первого же глотка.

Крхэнгрхтортха не зря называют мудрым, он не зря занимает место вожака, все, что он говорит, сбывалось, по крайней мере, по отношению к Эргхаргу. Крхэнгрхтортх предсказал изгнание — так и случилось, предсказал позор — так и произошло, предсказал падение — вот оно, ибо куда глубже падать, если и так находишься на самом дне? Если твой разум, твои чувства больше не принадлежат тебе, они отказываются служить, если вовремя не подпитать их чудодейственной энергией?