Илья Одинец - Дрессировщик драконов

Перед ним на столе рядом с Пропускной книгой стояла початая бутыль крепкого пива и глиняная кружка с щербиной на ручке. Рядом стояла чернильница, по которой ползала муха, почуявшая запах алкоголя, но пока не сообразившая, где его искать. Масляная лампа, кроме книги, освещала небольшой островок между столом и сундуком с огромным навесным замком, ключ от которого висел у начальника на шее на серебряной цепочке. Остальное пространство личной комнаты Жосера утопало в полумраке. Солнце клонилось к закату, и сквозь окно в комнату проникал неяркий красный свет. Кроме широкого стола и запертого сундука здесь находились длинная скамья для посетителей и шкаф, доверху набитый архивными материалами, на стенах были прибиты полки с книгами и всевозможными безделушками, которые Жосеру дарили приезжие. На левой стене на вбитых в доски гвоздях висела небольшая коллекция луков, единственное, что хоть как-то напоминало об истинном назначении помещения и всей башни: защищать город и быть оплотом для Миловии.

— Тоска.

Жосер взмахнул рукой, сгоняя муху, и снова зевнул.

Не такое уж это веселое занятие, быть начальником первого поста. А казалось, как звучит! Какие перспективы таит! Какое великое будущее обещает! Подумать только, быть начальником первого военного поста одного из пяти городов-крепостей! Отражать вражеские атаки! Ловить шпионов! Допрашивать разведчиков! Предотвращать проникновение на территорию! На деле же вояка превратился чуть ли не в торговца и писаку! Ну куда это годится? Разве об этом он мечтал? Разве этого хотел?

Жосер досадливо захлопнул Пропускную книгу и налил в кружку вина. Что он делает здесь? Сидит целыми днями в башне, беседует с особенно подозрительными торговцами из Сартра, берет подарки, притворяясь, будто это не взятка за пропуск, а выражение любезности. И ладно бы торговцы действительно оказывались подозрительными! Так ведь нет! Обычные хитрющие рожи с завидущими глазами и загребущими руками. Ребята четко выполняют инструкции и каждую неделю задерживают хотя бы двух особо подозрительных, в роли которых обычно выступают самые богато одетые или торгующие особыми товарами купцы.

В прошлом месяце охрана задержала человека, перевозившего из Сартра в Ви-Элле гусей. Ну кому, спрашивается, в Ви-Элле нужны сартрские гуси? Однако купец был одет в парчовый кафтан, украшенный настоящими самоцветами, а на его пальцах красовались золотые перстни, и Жосеру пришлось потратить на мужчину два часа. В итоге тот откупился десятком яиц и полудохлым гусенком, которого ребята потом раскормили в жирного гусака и так к нему привязались, что до сих пор не могли зарезать.

Назойливая муха снова села на чернильницу. Жосер замахнулся, а потом передумал. Допил все, что оставалось в кружке, а последнюю каплю вытряхнул на стол. Противное насекомое моментально сориентировалось и присосалось к пиву.

— Может, тебе станет веселее, чем мне.

Жосер поднялся и подошел к окну.

— Ну хоть бы что-нибудь случилось! Хотя бы что-нибудь!

Эти слова стали его присказкой, почти молитвой, но никогда не срабатывали. Самым большим событием считался обоз, но он проходил не чаще чем раз в месяц, а сартрские купцы, решившие торговать в Ви-Элле и южном О-шо, и одиночки-путешественники не считались. Жосер даже из комнаты не выходил, ребята сами с ними разговаривали. Да и без приезжих выходить наружу было незачем. Он даже на башню поднимался не для того, чтобы зорким взглядом окинуть окрестности, а чтобы просто проветриться!

— Ну хоть бы что-нибудь, обоссы меня Ярдос!

Нет, ничего. Тишина. Задний двор, на который выходило окно, был пустынен и тих.

Жосер сцепил ладони, хрустнул пальцами и направился к двери. Перед тем, как пойти на боковую, стоит проветриться и подняться на башню. Оттуда хотя бы вид открывается приличный, не то что из комнаты.

При виде командира караул щелкнул каблуками, но Жосер лишь устало отмахнулся и пошел к ступеням.

Его комната находилась в самом низу сторожевой башни — внушительной каменной постройки, поднимающейся ввысь на добрых тридцать локтей. Собственно, охранных сооружений в Берсер-Логе было много, но эта башня считалась старейшей и важнейшей, и дату ее постройки обозначили как дату основания города, хотя в те далекие времена Берсер-Лога и в помине не было.

Каменные ступени с высокими, в четыре локтя, бортами и бойницами, опоясывали башню, спирально поднимаясь к самому ответственному посту, на котором денно и нощно дежурили дозорные. Внутри башни тоже имелась лестница, но Жосер предпочитал наружную, как более широкую и удобную. Здесь в любой момент можно было остановиться и выглянуть в бойницу. Может, сартрский король Фархат все-таки решил напасть и направил к Берсер-Логу первый отряд?

Конечно, никаких отрядов на расстоянии сотни тереллов никогда не обнаруживалось. Жосер с ностальгией вспоминал первый год службы, когда Фархат делал последние жалкие попытки завоевать пусть даже не всю Миловию целиком, а хотя бы Берсер-Лог. В то веселое время жилось интереснее, бодрее. Командира могли разбудить среди ночи сообщением об очередной атаке, а иногда Жосер и сам стоял в дозоре, подавая бойцам пример.

Не те времена стали, совсем не те. Видимо, сдал Фархат, и больше озабочен свадьбой единственной дочери, нежели захватом чужих территорий.

Перед последним поворотом лестницы командир остановился и отдышался. За последние годы мирной жизни он набрал лишний вес и уже не мог, как в былые времена, лихо взбежать наверх.

— Сдал, совсем сдал. Позор, — выдохнул Жосер, оправил мундир и преодолел последние пятнадцать ступеней.

Дозорный сидел на полу, прислонившись спиной к каменной стене. В первое мгновение Жосеру показалось, будто парень спит, но голова солдата не висела над вздымающейся грудью и не склонилась на бок. Солдат просто сидел и смотрел в никуда.

— Это что еще за дела?! — возмутился Жосоер. — А ну, встать!

Очнувшись, дозорный вскочил, уронил ружье, поднял его, потерял кепку, лихорадочно напялил ее на голову и выпрямился.

— Командир!

— Ты что, спал?!

— Нет, ваше начальство! — щелкнул каблуками солдатик. — Как можно!

— Тогда чего сидел? Устав забыл? Или, может, в наряд по кухне захотелось? Я тебя живо отправлю свиней кормить да картошку чистить!

— Я не спал, командир! Я…

— Что?

Жосер немного остыл. В военное время он, конечно, не спустил бы пацану пренебрежение обязанностями, но сегодня его разморило. Видимо, в самом воздухе витала лень и истома, если уж подействовало даже на дозорного. К тому же с парнем явно что-то было не так: глаза выпучены и блестят, губы дрожат, кадык ходит вверх-вниз, будто человек пытается проглотить слишком большой кусок пищи, и не может.