Алексей Игнатушин - Железная скорлупа

Радостный стук сердца совпал с победным криком птицы, и в глаза юноши ударило золотое сияние. Грудь разрывал прилив восторга. Рыцарь поднялся на колени, содрагаясь от ощущения здоровья, очищенным взглядом прикипел к птице.

— Каладриус! — вскричал рыцарь. — Благодарю, прекрасный Каладриус!

Птица мелодично запела, унеслась в серое небо. Рыцарь глядел ей вслед, его прекрасное лицо светилось. Птица с лебединой шеей исчезла в серебряных облаках. Желтый луч победно ударил в землю.

Издалека донесся прекрасный крик Каладриуса — великолепной птицы, способной исцелить раны, унести болезнь к солнцу. Но в равной мере способной равнодушно смотреть на смерть.

Инконню, стоя на коленях, плакал от восторга.

Бурная радость иссякла. Призыв к осторожности подстегнул спрятаться за клумбой от любопытного взгляда служанки, привлеченной шумом. Инконню отсчитывал мгновения, и вот стукнула дверь, он осторожно выглянул из-за клумбы и довольно улыбнулся.

Высыпал песок из шлема, нахлобучил его, мягко зашуршал сапогами по дорожке. На крыльце входа для прислуги стояли плетеные корзины, полные плодов, рыбы, и пузатые кувшины, похожие на ряды стражи.

Инконню прижал ухо к двери, услышал смех и звон посуды, затем почуял запах жареного мяса. Мысль причинить вред служанкам ужаснула. Рыцарь задумчиво оглядел корзины с продуктами, взглядом скользнул по дорожке сада, прильнувшего к каменной стене.

От удара фрукты покатились по тропке, затерялись в кустах, рыба влажно плюхнулась на песок, дребезг кувшинов прервал очаровательную песню сада. Рыцарь шмыгнул за ближайший куст.

Дверь с противным стуком грянулась о стену, раздались рассерженные женские голоса.

— Опять феи шалят. Сколько можно?!

Сквозь прорехи в листве рыцарь разглядел прекрасных служанок, выбежавших из кухни и грустно взиравших на учиненное безобразие. Вздыхая, они принялись собирать продукты.

Инконню, не дыша, взошел на крыльцо, безумным взглядом ухватил простор помещения, горы посуды, горящие плиты. Густые запахи сшибали с ног.

Прячась в клубах ароматного пара, рыцарь подобрался к входу в замковый коридор. Девушки сзади продолжили переговариваться, и он, забыв осторожность, рывком отворил дверь.

Коридор был пуст: настенные факелы горели ровно, легко потрескивая, стены украшали гобелены с живописными сценами из жизни Дивного народа. Рыцарь замялся, не зная, в какую сторону пойти, решив, что налево упрется в дверь винного подвала, двинулся направо.

«Ни одного стража, — подумал с удивлением. — Слишком беспечны или их мало? А с потерей рыцарского отряда еще меньше», — подумал со смесью злобного удовлетворения и печали.

И у них есть рыцари, знать бы, чем отличаются?

Коридор уперся в дверь. Рыцарь глянул в щелку, замер: в комнате, по всей видимости, жила челядь, на кроватях лежали спящие девушки, и от их красоты захватило дух.

«Дьявол привлекателен, — подумал он, в голову назойливо лезли воспоминания о ночи, проведенной в деревне. — Да не поддамся на крючки плотского довольства. Ну, не сейчас, по крайней мере».

Рыцарь вошел в спальную, впился взглядом в дверь на противоположном конце комнаты.

«Неужели нельзя шить одеяла из плотной ткани? Проклятье! Я рыцарь, я рыцарь, рыцарь…»

Прелестная служанка зашевелилась, личико исказила гримаска.

— Брондина, опять не закрыла дверь? — пробормотала она сонно. — Что за ужасный запах?

Рыцарь замер.

— Брондина, подай куклу, — пробормотала девушка, поворачиваясь спиной.

«Какую куклу? — подумал смятенно. — В таком возрасте».

Под кроватью виднелась крошечная ручка. Рыцарь поспешно нагнулся, гоня волны плохого запаха, схватил грязной перчаткой искусно сшитого человечка в яркой одежде, круглой шапочке, с пуговками-глазками. Сдул грязь и протянул куклу девушке. Едва коснулся спины, как девушка повернулась, сонно причмокнув, полупрозрачное одеяло соскользнуло с груди.

Инконню задохнулся, дрожащей рукой сунул куклу в тонкие руки, а взглядом прикипел к снежно-чистой груди с ярко-красными умбонами сосков.

«Матерь Божья! Лучше сразиться с драконом, чем выдержать такие муки. Я рыцарь, рыцарь…»

Служанка со счастливой улыбкой прижала у груди игрушку. Инконню ждал со страхом открытия ее век.

— Благодарю, Брондина, — сказала девушка. — Поправь, пожалуйста, одеяло.

«Может, поддаться искушению? — мелькнуло в воспаленном мозгу. — Говорят, это лучший способ его преодолеть».

Пальцами, защищенными перчаткой, схватил край кисейного одеяла, осторожно потянул.

— Брондина, хватит мыть посуду, — пробурчала соня, — у тебя руки, как копыта.

«К черту подобные поддавки. Попробовав сладость греха, можно не вернуться к благочестивой жизни. Преодолеть искушение, ему поддавшись? Хм. Остаться чистым в луже грязи».

С трудом оторвав взгляд о гибкого тела и золотой волны волос на подушке, он деревянным шагом пересек спальную. Дверь отрубила призывный запах разомлевших женщин.

«Страшный замок, — подумал смятенно. — В таком царстве красоты хочется лишь наслаждений. Они тут наверняка день-деньской песни поют и танцуют. Даже если не предаются свальному греху, такая праздность отбивает тягу к приключениям, жажду одолевать препятствия, а без этого нет рыцарства. Да что рыцарства, человечества! Хотя в жизни, полной удовольствий, тоже что-то есть…»

Каменная спираль повела наверх, каждую ступеньку покрывала искусная резьба. Пламя факелов вяло трещало, гобелены колыхало легким сквозняком. Чисто, пыли вовсе нет — в замке красоты и света такой мерзости не место.

На втором этаже через приоткрытую дверь увидел пиршественный зал, полный суетливых слуг. Звенел смех, звякала посуда. В воздухе носились крошечные феи, оставляя за собой золотистые дорожки пыльцы со слюдяных крыльев.

В животе рыцаря громко заурчало, поспешно отступив от проема, он поднялся по лестнице наверх.

«До чего беспечны, — поразился рыцарь. — Стражи на лестницах нет. Хотя редко кто из смертных находит ход в волшебное королевство, а от других жителей угроз нет».

На третьем этаже толпились воины. Инконню, дождавшись, когда двое стражей у раскрытой двери отвлекутся, шмыгнул мимо них.

Послышались сдавленные голоса, рыцарь замедлил шаг, вслушиваясь в ругань. Мужчина выговаривал строго, а женщина парировала с таким презрением, что сердце скакнуло, показалось — леди Хелия.

Грохнула дверь, рыцарь увидел светлый затылок статного мужчины в драгоценной одежде, слепящей хрустальными бусинами, зубцы короны переливались радужным светом. Инконню скрылся за лестничным поворотом, потихоньку потащил из ножен меч.

— Странно видеть ваше безразличие, леди, — произнес мужчина холодно. — Лучшие рыцари Дэйойн Сайда погибли при загадочных обстоятельствах, а вам нисколечко не жаль.