Алексей Игнатушин - Железная скорлупа

— Горячее, — пробубнил он, вызвав новый взрыв смеха.

— Какой вы нетерпеливый, — засмеялась девушка. Рыцарь смущенно улыбнулся:

— Надо подождать.

Хелия кивнула, допив остатки вина, придвинулась ближе. От волшебного запаха ее волос у Инконню кружилась голова.

— Может, споете балладу, леди? — спросил, глядя в огонь. — Что-нибудь о героических рыцарях? Я люблю ваше пение, у вас замечательный голос.

Широкая улыбка осветила ее лицо.

— Правда? — спросила она.

— Клянусь!

Фрейлина зарделась, спрятала взгляд. Инконню невольно придвинулся, до ее плеча осталось меньше трех пальцев. Девушка искоса посмотрела на красивое лицо рыцаря, мечтательно улыбнулась, плечи передернуло сладкой дрожью.

— Вам холодно, леди? — спохватился рыцарь.

Она, на миг запнувшись, сказала с хитринкой:

— Да, прохладно. Быть может, доблестный сэр спасет даму от холода?

— Разумеется.

Инконню укутал фрейлину, сел рядом. Плечи их соприкоснулись. Рыцарь потянулся к котелку, но услышал тихий голос:

— Вы хороший спутник, сэр Инконню.

— Благодарю, леди.

— Раньше я думала, нет никого храбрее и жертвенней сэра Дамаса, но ваш пример тому опровержение.

«Кто такой Дамас? А, погибший спутник фрейлины».

— Он был хорошим рыцарем, — продолжила Хелия печально. — Мужественный, заботливый.

«Господи, прости за подозрение, но у нее хорошими становятся после смерти».

— В той деревеньке нас поджидали. Сэр Дамас велел мне бежать, а сам принял бой с дюжиной негодяев. Я спряталась в лодке… укрылась грязным тряпьем… вздрагивала, слыша страшные звуки битвы. Они разрубили Дамаса на части…

Хелия замолчала, головой прижалась к груди рыцаря, плечики затряслись. Ему хотелось обнять девушку.

«Ага, попробуй, скандал обеспечен».

Фрейлина прижалась сильнее, рыцарь осторожно обнял ее за талию. Пораженный женскими слезами, он мог лишь молча сочувствовать, успокаивающе гладить спину.

Луна безуспешно пыталась пробиться сквозь заслон лохматых туч. Костер вяло потрескивал, ночь неторопливо смыкалась вокруг путников. Рыцарь, подкинув в огонь пару веток, посмотрел с тоской на остывшую похлебку.

Рыдания фрейлины постепенно затихли.

«Что за создание? — подумал он недоуменно. — То смеется, то плачет».

— Извините, сэр Инконню, — сказала девушка. Хотела освободиться, но рыцарь не пустил, и она охотно подчинилась, пристроив голову на его плече.

— Вы — храбрый рыцарь, сэр Инконню, — сказала тихо.

Инконню бросило в жар, а от аромата ее волос и кожи он опьянел и тупо уставился в огонь.

— Простите, что сомневалась в вашей храбрости и силе, — продолжала фрейлина. — Не следовало так открыто выражать пренебрежение к рыцарю, пусть и младшему.

Инконню сглотнул комок, просипел:

— Леди Хелия, нет нужды оправдываться. Каждый человек должен доказать, что на что-то годен. Конечно, я понимаю ваше недоумение, когда вместо прославленного рыцаря вам дали в помощь юнца.

— Сэр Инконню…

— Нет-нет, леди, не нужно, я понимаю. На мне не написано, что я опытный боец, способный помочь страдающему королевству. Мне стоило набраться терпения и делом доказать состоятельность, разбить лед недоверия.

Хелия улыбнулась:

— У вас, несомненно, это получилось.

— Благодарю, леди.

Девушка поерзала, удобней пристраиваясь на плече, щеки ее пылали, а взгляд стал глубоким и влажным.

— А почему вы решили стать рыцарем, сэр Инконню? — спросила она.

Инконню замялся — на такую тему рассуждать ему еще не приходилось.

«А что если я выбрал не тот путь?» — мысль обдала жаром.

— Э-э… леди Хелия, я не видел более достойного пути, чем стать защитником слабых и обиженных, нести свет истинной веры, выкорчевывать зло.

— О, сэр Инконню, как это достойно, — прошептала Хелия томно.

Она подняла голову с его плеча, согрела теплым взглядом.

«Как она смотрит, я не смогу долго противостоять, — мелькнуло в воспаленном мозгу. — Что на нее нашло?.. Ах да, вино. Видно, я настолько страшен и неприятен, что неприязнь следует предварительно размыть вином», — подумал рыцарь с горькой иронией.

Лицо Хелии оказалось близко-близко, и он утонул в ее гиацинтовых глазах.

— Скажите, почему вы бросились за мной в колдовской дворец? — прошептала она. — Ведь вы были при смерти, до того ли?

Инконню тоже перешел на шепот:

— Как я мог бросить вас? Рыцарский долг велел искать вас.

Ее лицо чуть потемнело, отсветы огня в глазах придали колдовского очарования.

— Так вас вел долг? — протянула она чуточку расстроенно.

«Мало, что ли?» — возмутился рыцарь мысленно, но вслух, сгорая от стыда за вранье, ответил:

— Не только долг, леди. Я не мог вас оставить.

— Почему? — прошептала девушка.

— Потому что…

Фрейлина, закрыв глаза, руками обвила шею рыцаря, и он почувствовал нестерпимый жар ее губ.

«Я не могу, — мелькнула паническая мысль. — Не могу, не должен».

Их губы соприкоснулись. Рыцарь медлил, на шею давила горячая ладонь, заставляя поцеловать. От дивного аромата кожи кружилась голова. Инконню, вдохнув божественный запах, ладонью поддержал ее затылок и закрыл глаза.

От звуков музыки дернулся, как от сильной боли. Поспешно оторвался от Хелии, и на обнаженном мече заплясали блики костра. Руку рыцаря трясло, глаза заливал пот, а внутри боролись облегчение и разочарование.

Хелия, свирепо вглядевшись в темноту, рассерженно отбросила одеяло.

— Сэр Инконню, зарубите наглеца! — попросила она кровожадно.

Рыцарь оглянулся удивленно, встал в боевую стойку.

Звуки музыки приблизились, чарующие переливы успокоили барабанную дробь сердца, рука с мечом дрогнула. Инконню с содроганием вспомнил дьявольское умение аилленов.

«Неужели король послал погоню?»

Он рассмотрел в сумраке рослую фигуру, тусклый блеск арфы. Раздался мелодичный напев:

Рыцарь вложил меч в ножны, фрейлина вскричала испуганно:

— Что с вами, сэр Инконню, вы околдованы?

— Нет, леди Хелия, — покачал головой рыцарь. — Нет нужды опасаться этого певца.

— Откуда вы знаете?

— Кому неизвестно имя барда, сражавшегося рядом с Артуром?

«Мне, болван ты бесчувственный», — подумала она обиженно.

Человек шел со стороны рощи. Волшебная мелодия преобразила ночь: на ветках деревьев вспыхнули хрустальные бусины, с шорохом распустилась зеленая листва, хмурый панцирь неба протаял лунным светом, будто на кусок льда плеснули кипятком, и озеро отразило веселое перемигивание звезд. Окрестности залил мягкий жемчужный свет.

Хелия потрясенно замерла, разглядывая лицо музыканта, еще более прекрасное, чем у Инконню, — сияющее. Певец тепло улыбнулся, магией песни вырастил у ног фрейлины цветок и поднял его в воздух. Девушка зарделась, принимая подарок.