Алексей Игнатушин - Железная скорлупа

Взгляд фрейлины пылал.

— Неужели рыцари так низко пали? — сказала она презрительно. — Они должны слагать стихи прекрасным дамам, посвящать им подвиги, любить нежно и трепетно. Вы хотите, чтобы со мной обращались, как с этими?

— Нет, леди, — ответил он мягко. — У вас… кх-кх… замечательная улыбка.

Фрейлина расцвела:

— Спасибо, сэр Инконню.

— А почему рыцари охотно якшаются с падшими особами? — протянул он задумчиво. — Хм, не всем быть леди, от этого настоящих дам ценят так высоко и преклоняются.

— Несколько путано, сэр, — поморщилась девушка.

— Четче выразить не могу, — сказал рыцарь грустно.

Ее лицо исказило сомнение, спросила нарочито равнодушно:

— Вы правда считает мою улыбку замечательной?

Инконню молча хмыкнул, ответил просто, но искренне:

— Да.

Под ноги коням норовили свалиться пьяные рыцари, облаченные в броню и без оной, прочий люд. Рыцарь морщился, когда пьянчуги хрипло орали, пугая лошадей взмахами рук и бранью.

— И это рыцари? — простонала фрейлина. — Они хуже вилланов.

Инконню брезгливо оглядел пьяные благородные рожи, одежду, залитую вином, всклокоченные волосы. Запахи нечистых тел и кислого вина стали сильнее. Неподалеку развязно захохотала девица: грудь бесстыдно выползла из выреза платья, крупный сосок напрягся на холоде.

«И эти люди поют дифирамбы знатным дамам, — подумал горестно. — Такого не услышишь в рыцарских балладах, там рыцарь сражается с чудовищами и спасает дам. А жизнь погрубее. Может, потому они галантны со знатными дамами, что выплескивают грязь в утехах с блудницами? А не будь их, смогли бы воспеть женский идеал? К тому же песня одно, а жизнь — другое. Очень трудно избежать наказа Господа плодиться и размножаться. А светлое и чистое живет в мечтах и песнях, чтобы жить было не так тошно».

— Сэр Инконню, у вас такое лицо… Пришла мысль такой глубины, что вы изумились? — спросила леди лукаво.

Рыцарь улыбнулся:

— Да, леди Хелия.

В середке лагеря было еще громче и распутней. Хелия морщилась от густой волны запахов пережаренного мяса и нечистот. Инконню взирал на возлияния спокойно.

По пути часто встречали грустных рыцарей, без доспехов и оружия. Лица украшали синяки, у одного повязка, набухшая кровью, у некоторых перевязаны руки.

«Проигравшие».

Инконню старался не встречаться с взглядами бедных рыцарей, потерявших последнее, словно боялся подхватить болезнь. Куда им податься, в разбойники или вилланы? В армию?

Рыцарь остановил коня, фрейлина посмотрела на него вопросительно.

— Леди, соваться в замок смысла нет, — сказал рыцарь. — Но и здесь не вижу места, где можно переждать ночь. Я в затруднении.

— Может, проведем ночь, как и прежде, под открытым небом, согревая друг друга?

Инконню не понял, шутит она или издевается? Глядя на его оторопелое лицо, фрейлина нахмурилась, закусила губку.

— Если вам негде заночевать, не побрезгуйте моим гостеприимством, — раздался скрипучий голос.

Хелия настороженно посмотрела на осанистого мужчину средних лет с пышными усами, коротко стриженными волосами, одетого в гобиссон и шоссы, заправленные в грязные сапоги.

— Вам не холодно в таком наряде, сэр? — осведомилась она едко.

— Сэр Ниро, прекрасная дама, — сказал незнакомец с поклоном. — Да, холодно, леди, но прохлада помогает остудить сумасбродное кипение в голове.

Ниро усмехнулся, но взгляд у него был открытый и доброжелательный.

— Потерпели поражение, сэр Ниро? — спросил он участливо.

Тот грустно кивнул. Инконню замешкался с ответом, Хелия смерила его осуждающим взглядом, взяла инициативу на себя.

— Позвольте представить вам леди Хелию и сэра Инконню, — пропела она чарующе. — Мы с удовольствием воспользуемся вашим предложением.

«Хоть бы раз подумала, — подумал рыцарь обиженно. — С какой стати незнакомцу проявлять заботу о двух путниках? Бога ради, думайте Хелия, думайте. Могли бы посоветоваться со мной, я не безмолвный пес».

Ниро подозвал оруженосца: хмурый парень, немногим младше Инконню, взял поводья их лошадей.

— Если позволите, Бриан ими займется, — сказал Ниро. — А мой шатер перед вами.

Рыцарь спрыгнул с коня, подал руку фрейлине, оруженосец помог снять поклажу. Ниро, рассыпаясь в комплиментах, увел девушку в шатер.

— Потом принесешь седла, — сказал Инконню строго оруженосцу, тот с хмурым видом кивнул. Лошади поупирались, но двинулись за ним.

Инконню подхватил поклажу, пыхтя, вошел в шатер.

— Темновато, — буркнул он.

— Подождите немного, — сказал Ниро виновато. — Сейчас зажгу светильники.

«Что он имел в виду под светильниками?» — подумал рыцарь, глядя на бледное пламя плошки с жиром.

Тусклый свет едва разгонял темноту. В шатре запах тяжеловат, пол выстлан грубым войлоком, в дальнем углу грудой были свалены тряпье, лук и колчан.

— Прошу, присаживайтесь.

Рыцарь решил остаться в котт-де-мае, сел возле лампадки, а Хелия охотно сбросила дорожный плащ, расправила складки платья.

— Восхитительное платье, леди, — сказал Ниро.

Фрейлина улыбнулась, польщенная:

— Спасибо, сэр Ниро.

Инконню поморщился.

Хелия села, подобрав ноги, рыцари залюбовались ее грациозными движениями. Шапочка освободила золотые волосы, и в шатре посветлело.

— Божественная красота! — прошептал Ниро восхищенно.

Фрейлина посмотрела требовательно, и Инконню, сглотнув, промямлил:

— Да, да.

Ниро прокашлялся, сказал возбужденно:

— Дорогие гости, рад приветствовать нового участника турнира. Надеюсь, вам повезет больше, чем мне.

Инконню покачал головой:

— Я в турнире не участвую.

— Н-но как же?.. — растерялся Ниро.

Инконню равнодушно пожал плечами:

— Я сопровождаю леди в трудном пути. Времени останавливаться нет.

Ниро вскочил, возбужденно замахал руками:

— Но завтра последний день! Главный приз! Вы много времени не потеряете.

Хелия спросила:

— В самом деле, сэр Инконню, разве вы не бредите турнирами, как всякий рыцарь?

Инконню поморщился:

— Разумеется, брежу, леди. Но случись что — и вы останетесь без защиты. Посему желание сдержу.

Фрейлина фыркнула:

— Что может случиться? На турнирах не убивают.

— Но иногда гибнут, — ответил рыцарь холодно. — А проигравшие отдают доспехи и коня. А денег на выкуп у нас нет.

Ниро грустно вздохнул:

— Верно, прекрасная леди, проигравший отдает оружие, а проиграть ныне легко.

Хелия, все еще злясь на отповедь Инконню, поинтересовалась:

— Почему так?

Ниро мотнул головой, указывая на стенку шатра, за которой бесновалось людское море:

— Ныне собралось много сброда, леди. Будто стервятники на труп, слетелись профессиональные турнирные бойцы — отъявленная мразь, бьются за деньги, предлагают услуги сеньорам. Правил чести, как вы понимаете, не соблюдают, биться с ними тяжело.