Stashe - Судите и судимы будете

— Бывала, — процедила я. Может, отвлекусь на разговор, тошнота пройдет?

— Так чего кривишься?

— Я не люблю спиртное.

Крис засмеялся.

— Ну да, конечно.

— У тебя нет леденцов? — брякнула я, и лишь потом спохватилась. Волшебник перестал смеяться. Посмотрел с явным уже подозрением.

— Леденцов? Ты часом головой не билась нигде? Откуда?

— Мужчины часто сладкоежки, — наверное, теперь разозлится еще сильнее. Но Крис почему-то опять заулыбался. Совершенное чудовище.

— Да. Ты права, — достал из кармана круглую жестяную коробочку и протянул мне. Внутри оказались леденцы. Круглые горошинки красного цвета, как я помнила, с кисло-сладким, чуть пряным вкусом. Рот наполнился слюной. О, да. Оказывается, я просто до нервной дрожи хотела горошинок. Аккуратно взяв пару штук, закрыла коробку и протянула обратно. Крис хмыкнул. Он буквально буравил меня взглядом. Я положила конфетки в рот.

— Неужели бог со звезды хотел такое существо как ты? Ведь это как-то противоестественно.

Леденцы комом стали в горле. Я почувствовала волну жара, поднимающуюся из живота. Демонстративно плюнула за борт. Гадкие конфетки, отвратительные на вкус. Приторные, с каким-то мерзким привкусом. Крис успел схватить за руку и подтащить обратно прежде, чем я рванулась к лестнице.

— Э, нет, погоди-ка, — зажал между бортом и собой, вглядываясь в лицо, — Объясни мне. Почему к вам испытывают такое желание? Вы отвратительные твари, которые притворяются людьми. Плодитесь как кролики, можете спариваться почти с любой расой и давать потомство. Прародители многих народов, которые, тем не менее, открещиваются от вас и презирают. Саранча, поглощающая все и вся на своем пути, и никакие законы не могут сдерживать этот рост. Знаешь ли ты, как вас много? Почему же так, а? Что такого нашел в тебе бог? То, что мог иметь и как мальчика и как девочку?

Половину сказанного я просто не поняла, но и прочего было достаточно.

Я закричала. Лучше бы сдержалась, промолчала, принимая привычное унижение. Но не смогла, первый раз за долгое время, вернулась мыслями в прошлое. Оно как собака вцепилась, и рвало зубами, пробуждая воспоминания. Горечь. Боль. Смирение слабого перед силой власти. Закона! Того самого, что отказывал почти во всем нам, шантийцам. Я не знаю за что и почему.

'Знай свое место!' — это правило узнает каждый, где бы ни был рожден и, как бы ни был воспитан. Мое время узнать однажды тоже пришло.

Я съехала на палубу, неловко выворачивая руки, и укусила мужчину за ладонь со всей яростью, что бурлила внутри. Почувствовала привкус соленой, теплой крови. Словно в тумане услышала разъяренный рев. Крис отпустил лишь на мгновение, чтобы перехватить за ворот рубахи, и тряхнуть. Зубы клацнули, в голове поплыло. Я чувствовала, как он волочет меня по палубе, пыталась встать, но ноги совершенно не слушаясь. Воротник передавливал горло, я кашляла, пыталась вдохнуть, цеплялась руками за него. А потом волшебник отшвырнул меня в сторону, и я покатилась по полу. Отдышалась и сквозь слезы, что непроизвольно потекли из глаз, попыталась понять, где нахожусь. Каюта. Крис закрыл дверь и повернулся с перекошенным лицом. Значит, наказание?

— Я всегда брезговал иметь дело с шантийцами. Вы кажетесь мне центром самого неестественного и порочного, что могло возникнуть в человеческой особи. Слава богам, вас нельзя называть людьми. Может зря, я так, а? Может, стоит попробовать и разобраться, наконец, самому, что такого особенного в саранче? Чем ваши самцы и самки привлекательны?

Я кашляла. В груди жгло, никак не получалось отдышаться. Спазм не проходил. Болело плечо, кружилась голова. Волшебник подошел и стал на одно колено, упираясь вторым в мой живот. Я закричала, теперь от ужаса. Если он повредит ребенку? Если убьет его?

— Не ори! Не ори, мразь! — Крис вскочил и несколько раз ударил кулаком в стену над моей головой. Я молчала, мелко вздрагивая. Волшебник ходил по комнате, словно зверь по клетке и сдавленным шепотом исторгал ругательства. Потом сел на койку и закрыл руками лицо, — Дура ты, — глухо произнес он, — по-хорошему никак, только по-плохому получается. Ну что тебе стоит не спорить со мной? Что стоит отвечать на вопросы, а?

Я по-прежнему молчала, пыталась справиться с подступающими к горлу рыданиями. Так перепугалась, что только сейчас поняла, могла повредить ребенку еще когда катилась по полу.

Крис выпрямился и уже спокойно поглядел на меня.

— Я ненавижу шантийцев. Из-за вас тут застрял. Это не личная ненависть, понимаешь? Ты выводишь меня из себя капризами, в результате нам обоим плохо. Я просто хочу вернуться домой.

— Ты говорил, я могу помочь, — выдавила из себя. Пора начать договариваться. Иначе в следующий раз, боюсь, в порыве гнева он просто убьет. Буду врать, делать все. Не ради себя, ради ребенка. Не могу больше рисковать его жизнью.

— Да, — мужчина удивленно приподнял брови, — только не ты. А с твоей помощью.

— Что ты хочешь?

— Чтобы рассказывала о том, что я спрошу.

— Хорошо.

— Ты серьезно? — Крис поморщился, — это не очередной фокус?

— Нет. Я очень устала.

— Извини.

— За что? — горло сдавило, и слова с трудом проходили сквозь него, — за правду? Большая часть мира считает нас падалью.

— Я так не думаю, — он отвел взгляд.

— У тебя хорошо получается, — я хмыкнула, — так не думать. Достоверно.

— Начинаешь?

— Не-не, — подняла руки в жесте защиты, — поняла всю серьезность последствий необдуманных слов. Можно воды?

Он почти подскочил, торопливо, даже суетливо выполнил просьбу. Наверное, у волшебника не все в порядке с головой. Потому что, чем еще можно объяснить такие перепады настроения и поведения?

Ладно. Меняем правила игры. Тем более, я действительно боялась его. Даже сейчас, когда чувства взяты под контроль, в глубине души страх остался. Я заложница собственной игры. Убить пока не могу. Но ведь он может навредить ребенку, если будет зол или раздражен. Если я сама стерплю оскорбления, грубость, приму необходимость сомнительных уступок, то плод-то слишком хрупок. Он абсолютно зависим. Как только я найду выход… как только. Но пока единственный способ выжить — держаться подле волшебника и оставаться необходимой ему. Значит, придется сыграть роль послушной овцы. На время забыть о гордости, о тщеславии, о высоком статусе, который у меня был.

Крис поднес воды в высоком бокале. Я напилась, с облегчением ощущая живительную влагу, стекающую по горлу. Волшебник помог мне встать и пересесть на койку. Руки мои дрожали, лицо все еще было бледным и напуганным. Надеюсь, я произвела нужное впечатление. Теперь у Криса не должно остаться и тени сомнений, что жертва полностью раздавлена и готова сотрудничать.