Ярослав Коваль - Война за корону

Директор школы вызвала его к себе в кабинет на следующий же день после очередного нападения на школу и без всяких предисловий, ничего не поясняя, повела вниз по на удивление широкой, даже роскошной лестнице, ведущей в подвал главного школьного корпуса.

Илья ожидал увидеть обычное подвальное помещение, грязное и влажное, пахнущее мокрыми тряпками и пылью, перевитое трубами от пола до низко нависающего потолка, однако здесь всё выглядело совсем иначе. В воздухе стоял слабый-слабый, почти неразличимый аромат подсушенных лилий и зимних яблок, тяжёлые своды, подпираемые массивными колоннами, были освещены магически, то есть ровно настолько, чтоб различать все подробности интерьера, но при этом ничто не резало глаз.

А обстановку действительно можно было назвать интерьером, хотя мебели здесь почти не имелось. Часть арок между колонн была завешена тонкими гардинами, кое-где стояли странные растения в тяжёлых горшках, почему-то нисколько не страдающие от недостатка солнечного света. Помимо едва ощутимого аромата воздух подземелья был напоен магией, а если точнее — интенсивным запахом чистой энергии, немного напоминающим кристальный до тошнотворности привкус озона.

— Вот здесь, — произнесла госпожа Гвелледан, сдвигая в сторону одно из покрывал, а потом и резной экран слоновой кости с серебряной отделкой, который раньше не был виден. — Как вам?

Ориор имел форму кольца, стоящего на каменном полу, слегка накренившись, и энергия, уплотнившаяся настолько, что обрела вид вещества почти такого же плотного, как ртуть, безостановочно текла по кругу, по форме, сохранявшейся неведомым образом. В глубине серо-стального потока то и дело вспыхивали искры двух оттенков — алого и бледно-зелёного, но так часто и так неярко, что юноша скоро перестал обращать на это внимание.

— Офигеть, какой мощный… — протянул Илья, опасливо отодвигая назад руку с кольцом.

— Не слишком мощный, по правде говоря. Нашей задачей было создать автономный ориор, именно автономный. Поэтому я решила, что лучше потерять в мощности, но зато не рисковать тем, что в самый ответственный момент напряжение упадёт, и заклинательные системы откажут, — леди Гвелледан взяла низенькую скамеечку и поставила в нескольких шагах от кольца энергий. — Садитесь рядом. Вот там есть ещё одна скамеечка.

— Ничего, я так, — Илья осторожно присел рядом на корточки. — Я не чувствую в нём структуры.

— Мне интересно, чувствовали ли в ориоре структуру опытные Видящие маги, — улыбнулась женщина. В её улыбке было много мечтательности, которая наделила взгляд девичьей нежностью, и на мгновение она показалась ему совсем юной. — И вообще — как они воспринимали оформленные средоточия магической энергии…

— Я могу попытаться рассказать, — нахмурился юноша, но, едва она взглянула на него, сообразил, что она, кажется, имела в виду что-то другое.

— Опыт заставляет смотреть на оттенки цветов как на законченную структуру и даже позволяет видеть перспективы её развития. Вы это поймёте, причём очень скоро, как я понимаю. Практики у вас будет много. Но мне бы хотелось показать вам кое-какие приёмы взаимодействия с ориором. Вас намного лучше научат возводить подобные в Энглейе и в Магической Академии.

— В Академии учат создавать ориоры?

— В том числе. Есть группы, где магов-системщиков обучают работать вместе с Видящими, обрабатывать скинтили и завершать работу над ориорами. Так что у вас всё впереди. — И снова улыбнулась.

— Но ведь неизвестно, когда я смогу поступить в Академию. Уж никак не раньше, чем закончится война.

Леди Уин Нуар слегка наклонила голову, словно задорный любопытный щенок.

— Вы уверены, что война продлится долго?

— А вы — нет?

— Сложно предугадать, но мне всегда казалось, что юные, как правило, настроены оптимистично.

— Есть ещё те, кто смотрит на ситуацию реалистично, — проворчал Илья. Намёк на его возраст показался ему неуместным именно сейчас, когда он раздумывал, не решиться ли взять госпожу Гвелледан за руку.

— Вам сложно смотреть на ситуацию реалистично, потому что об особенностях войн в Ночном мире вы знаете не так много, — тактично пояснила женщина. — В любом случае вам стоит думать о будущем. Ваша жизнь ведь не закончится в тот момент, когда закончится война. Пожалуй, даже наоборот.

— Просто неизвестно, когда я смогу учиться дальше. Я надеялся, что вы сможете рассказать мне и показать, как делается ориор и как потом надо с ним обращаться…

— Это потребует слишком много времени, которого у нас с вами, к сожалению, нет. Сейчас приходится думать о том, что непосредственно может понадобиться в бою, поэтому я и хочу показать вам несколько приёмов, с помощью которых вы сможете взаимодействовать с ориором. Возможно, это окажется необходимо, и не только в школе.

— Мне, наверное, надо снять кольцо. — Юноша смущённо взялся за перстень. — Оно же может… как это… перенастроиться?

— Хорошо, что вы об этом подумали, — одобрительно произнесла госпожа Гвелледан. — Но сейчас это уже не обязательно. Настройка вашего инструмента сбилась бы, если бы он был при вас, когда мы с вами формировали скинтиль. Теперь это уже вряд ли произойдёт самопроизвольно. Теперь подобного рода процессом пришлось бы управлять мне. Сядьте поближе, пожалуйста. Давайте рассмотрим с вами вот эту часть структуры, к которой и происходит подключение сторонней магической схемы.

Илья пересел, вложил пальцы в ладонь леди Уин Нуар. Тепло и горьковатая терпкость магии обожгли кожу, но это было и болезненно, и приятно. Госпожа директор не столько словами, сколько знаками объясняла и показывала ему, как выглядит ориор, если воспринимать его лишь как набор структур и особым образом организованных энергий. Он даже увлёкся, позабыл о том, каким приятным ароматом она окружена и сейчас овевает его, и как нежно прикосновение её ладони, и как по-особенному он чувствует себя рядом с ней, когда рядом больше никого нет.

Но магия — это тоже было интересно. Каждый разговор с нею, или каждый новый способ, к которому женщина прибегала, чтоб познакомить его с новым навыком или с новой возможностью, приоткрывал перед ним новую дверь к неизведанному. Волшебное ощущение сделанного открытия давало такое наслаждение, с которым даже рядом не стояло большинство прочих удовольствий, знакомых Илье. Ему пока не могло прийти в голову, что это чувство всевластия, которое шло рука об руку со сделанным открытием, могло подчиниться силе его собственного разума, стоило лишь по-настоящему захотеть и сделать усилие.

Но пока он даже не думал об этом, и упоительное ощущение было в его восприятии связано только с ней. До сего момента только с её помощью он делал эти волнующие шаги в новое, из неизведанного становившееся понятным, и не представлял, как это может происходить иначе. Теперь какой-то стороной своего существа Илья понимал, что его тянет к этой женщине, и, не совсем точно понимая, почему это происходит, решил, что тут и так всё очевидно.