С. Никин - Симбиоз

Не спрашиваю, какой способ извлечь из моего тела затаившуюся сущность предполагала Катерина. И так ясно. И это еще один повод для скорейшей нейтрализации или уничтожения этой рыжей бестии.

— Если не хочешь запустить сюда воробышков, то хотя бы заведи в пруду лягушек, — высказываю мысль, рожденную в результате плеснувшейся в пруду рыбы. — Они бы так мило квакали… Кхм, извини, что отвлекся. Так о чем мы?

— Когда ты предполагаешь следующий контакт с чужим?

— Когда угодно. Я попросил его дать мне время до вечера, чтобы все обдумать. Так что, возможно, сегодня вечером.

— Интересно, каким образом он собирается обмануть меня? — задумчиво размышляет Катерина.

— Как каким? Разве я тебе не сказал? — изображаю удивление.

— О чем не сказал?

— Понимаешь, он может жертвовать частичкой своей сущности, примерно как ящерица жертвует хвостом, оставляя его в зубах хищника, — с удовлетворением наблюдаю, как брови собеседницы лезут вверх от удивления, и продолжаю: — Его уловка весьма простая. Чужой подсовывает тебе управляемую им оболочку, позволяет ухватиться, после чего оставляет в твоих зубах кусочек своего х… кхым, хвоста, а сам исчезает в неизвестном направлении. Ты, поглотив кусочек, остаешься уверенной, что схавала всю сущность целиком и, радостно прыгая, возвращаешься к своим делам.

— Какая помощь ему требуется от тебя? — спрашивает Катерина, обдумав пару минут услышанное.

— Я должен явиться к тебе и, сказав, что засек чужого, предложить устроить ему ловушку, — говоря это, стараюсь мило улыбаться.

Меня прерывает смех Катерины. Она смеется так, будто услышала что-то невероятно смешное. Что ж, пусть посмеется напоследок.

— Извини, — говорит она, отсмеявшись. — Продолжай, пожалуйста.

— В общем, я предлагаю тебе устроить чужому ловушку, якобы заманиваю его, делая вид, что помогаю, путаюсь у тебя под ногами, всячески отвлекая и мешая сосредоточиться. Короче, создаю тот самый шумок, под который он намеревается смыться с твоих глаз.

— Ну что же, план прост, а потому весьма эффективен, — Катерина хлопает меня по коленке. — Так и действуй. Единственным добавлением к этому плану будет то, что я должна знать, где будет находиться основная оболочка, в которой обитает чужой.

— Вот это я тебе не обещаю. Не, ну постараюсь, конечно, но… А где будем устраивать встречу?

— Где угодно, — она улыбаясь откидывается на лавочке, заведя руки за спинку. При этом жакет распахивается, а блузка натягивается на груди так, что, кажется, вот-вот выстрелят вырванные с корнем пуговки. — Главное, чтобы я знала об этом заранее и успела подготовиться.

— Мне что делать?

— Действовать, строго придерживаясь предложенного чужим плана.

— Путаться у тебя под ногами, мешая и сбивая с толку?

— Все же жаль, что ты не в состоянии меня полюбить, — Катерина смотрит на меня, загадочно улыбаясь. И от этой улыбки я передергиваю плечами.

Резиденцию "Партии большинства" покидаю уже за полдень, предварительно сменив порванную в схватке рубашку на новую, принесенную секретаршей Катерины. На улице прошел короткий, но сильный летний дождь, и теперь солнце, прогнав тучу, старательно испаряет лужи, насыщая воздух влагой. Вопреки принятому мнению, короткий дождь жарким днем вовсе не освежает городские улицы, а наоборот, подобно ковшу воды, выплеснутому на раскаленные камни в русской бане, делает жару еще более невыносимой. Люди в этой духоте передвигаются тяжело дыша, сверкая покрытыми потом лицами, мечтая быстрее оказаться где-нибудь в прохладном месте.

На меня же влага и жгучие солнечные лучи наоборот производят благостное действие, наполняя тело энергией, возмещая затраченные на поединок силы. Хочется остановиться, подставить лицо солнцу, расставить шире ноги и руки и впитывать энергию каждой клеточкой. Однако бесконечный плотный поток пешеходов, спешащих куда-то в обоих направлениях, не очень располагает к подобному блаженству, и я, влекомый людским потоком, двигаюсь все дальше и без особой цели. Вполне возможно, что Катерина каким-то образом следит за мной, а потому не делаю попыток с кем-либо связаться. Странник, как было договорено, объявится сам, а остальным сейчас лучше держаться от меня подальше. Осознание того, что либо сегодня, либо завтра все разрешится, наполняет меня спокойствием. И неважно, в чью пользу разрешится, важно, что не останется гнетущей неопределенности.

И лишь одна мысль, вдруг появившаяся, начинает точить мое вроде бы наступившее спокойствие. Если внутри меня действительно притаился один из семи создателей этого мира, то как он отнесется к попытке уничтожения одного из его собратьев? Черт бы его побрал, этого паразита, затаившегося в моем организме и молчаливо отсиживающегося в течение последних шести лет. А может, он просто завалился в спячку, о которой когда-то рассказывал мне Шалинский? Залез в мой организм, наделил меня различными способностями и, устав, прилег вздремнуть лет по сто на каждый глаз… Проснется и офигеет, чего я тут наворочал… Мда. Ну да фиг с ним. Пусть себе дрыхнет спокойно.

Свернув с проспекта, подхожу к воротам дома, в котором Катерина выделила мне квартиру. Я здесь не был уже двое суток. Зайти, что ли? А зачем? Прохожу мимо. Прохожу мимо кафе, в котором вчера принял непосредственное участие в потасовке. Вот и знакомый сквер. После дождя здесь безлюдно. Подхожу к лавочке, у которой учил уму-разуму наглых Ментов, и, смахнув ладонью капли воды, сажусь.

Сидеть приходится долго, почти час, прежде чем появляется ощущение присутствия сущности. К лавочке приближается подвыпивший подросток с банкой пива в руке. Судя по его мокрой одежде, он от дождя не прятался.

— Привет, мужик, — гундосит юнец, плюхаясь на лавочку рядом со мной. — Есть сигареты? А то мои, на, промокли под этим шняжным дождем, на.

— Ну ты, на, и конспиратор, на, — ухмыляюсь, уверенный в том, что передо мной оболочка, управляемая странником. Ведь именно его сущность я ощущаю все сильнее.

— Чего, на? Какой конспиратор, на? — удивляется подросток, пытаясь сосредоточить на мне пьяный взгляд. — Ты чо гонишь, мужик?

Начинаю испытывать смутное сомнение и оглядываюсь вокруг. На расположенную метрах в десяти дальше лавочку садится полковник Смирнов и начинает листать какой-то глянцевый журнал с изображениями автомобилей. Снова перевожу взгляд на осоловевшего паренька, который, судя по полуприкрытым векам, совсем уже приготовился уснуть. Надо же было так лопухнуться, заподозрить присутствие сущности в этом жалком представителе "ушедшего за клинским" поколения. Поднимаюсь и направляюсь к страннику.

Обсудив план встречи с Катериной, мы расходимся. Вернее, уходит он, я остаюсь в сквере. А куда мне идти? Интересно, чем сейчас занимаются Володька и Светлана? Наверное, полностью погрузились в дела, забыв обо всем на свете. Почему-то захотелось увидеть Светлану. Не очень-то хорошо мы с ней расстались. Сперва поссорились из-за пустяка, потом я и вовсе исчез по непонятным делам. Перед этим еще ездил на вечеринку в "Дом охотника" без нее. А там кто-нибудь наверняка видел меня прогуливающимся под ручку с Никитиной. Мда. Что еще сказать, кроме "мда"?