Антон Орлов - Искатели прошлого

Жара. Залман выбрался из автомобиля и шагнул в водянистую тень возле витрины, где скалились и подмигивали красными стеклянными глазами игрушечные кесу. Настоящие кесу живут в Лесу, это автохтонная раса Долгой Земли — злобные, коварные, жестокие твари и в придачу людоеды, они были союзниками Мерсмона в его войне против рода человеческого. А Сандра говорит, что первой женщиной Залмана была кесу, якобы он рассказывал об этом Дэнису Кенао, а она подслушала. Наверняка что-то путает или сочиняет.

— Мне бы отсюда выбраться, — встревоженным извиняющимся тоном обратился Залман к полицейскому. — Дело в том, что мне нужно успеть в мастерскую и потом вернуться домой не позже семи, а то вечером ко мне придет Сандра…

Ну, какое бы дело посторонним людям, да еще должностным лицам при исполнении, до его мелких проблем? Однако полицейский офицер неожиданно принял чужую проблему близко к сердцу, проявил участие и заинтересованность.

— Ганс, иди сюда! — окликнул он одного из своих подчиненных. — Это осыпанный высочайшими милостями господин Ниртахо, у него нет времени здесь торчать, давайте по тротуару вот в эту арку — и через дворы. Потом вернешься пешком. Меня зовут капитан Галби, господин Ниртахо. Капитан Галби, всегда рад помочь хорошему человеку!

Он раза четыре повторил свое имя, но к тому времени, как машина, миновав задворки, выехала на Кондитерскую улицу, Залман успел забыть, как его зовут.

Сидевший за рулем Ганс сказал "до свидания" и исчез, Залман перебрался на место водителя.

— Что там случилось? — спросил кто-то.

В арку, из которой они выехали, с этой стороны никого не пускали. Стоявшие здесь полицейские то ли сами не знали, в чем дело, то ли не хотели говорить.

— Там Ушлеп, — выдал тайну Залман. — На улице Лесоборцев, где овощной рынок.

Кто-то ахнул, кто-то принялся ругать береговую охрану. Толстый щекастый мальчик лет четырех разревелся и спросил, всхлипывая, зачем Ушлеп пришел, если никто не хочет с ним дружить.

— Ушлепа создал Мерсмон, чтобы досадить Высшим и людям, — объяснила ребенку пожилая женщина с тяжелым обрюзгшим лицом. — Не будешь слушаться, он тебя съест.

От этой угрозы мальчик зашелся в плаче. Кто-то в толпе перед аркой рассуждал о том, что сегодня разгильдяи из береговой охраны пропустили в город Ушлепа, а завтра пропустят орду кесу или кого-нибудь похуже — гостей из Гиблой зоны. Залман пытался закрыть расхлябанную дверцу — похоже, придравшийся к нему на улице Лесоборцев полицейский что-то сломал.

— Не реви! — прикрикнула на рыдающего мальчишку женщина. — Ушлеп сюда не придет. Идем домой от греха подальше.

— Баба, я не буду плакать, если ты купишь мне Залмана и Эфлу.

— Если будешь хорошо себя вести, куплю Эфру.

— Я не хочу Эфлу, хочу Залмана, в нем шоколада больше!

— Тогда Ушлеп тебя съест, он всегда ест плохих детей!

Дверца все-таки закрылась, и машина тронулась — мимо витрины "Сладкой жизни" с муляжами тортов, конфетными россыпями и прозрачными коробками с парными фигурками: Залман из темного шоколада, Эфра из молочного.

Сандра утверждала, что это он, Залман Ниртахо, был живым прототипом шоколадного Залмана. И охота ей раз за разом повторять такую нелепицу! Все ведь знают, что это сказка, излюбленный сюжет комиксов и кукольных спектаклей.

Жил да был злодей Мерсмон (в отличие от остальных персонажей этого действа, реальное историческое лицо), и сумел он, прикинувшись хорошим, в долгом году пятьдесят девятом (или, если по староземному счету, одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмом от Великой Миграции) стать Весенним Властителем Долгой Земли. Очень скоро тиран проявил свою истинную сущность: все в Весеннем дворце перекрасил в черный цвет, начал угнетать народ, рассорился с Высшими, с помощью черной магии создал Ушлепа и множество других мерзких тварей, завел себе гвардию из кесу, а еще силой взял в жены Эфру Прекрасную — добрую, трудолюбивую и скромную девушку с острова Мархен. Вопиющее попрание традиций: Весеннему Властителю жениться не полагается — подобно Летней госпоже, он обязан дарить своей благосклонностью многих. Моногамия, нерушимые узы брака — это для Осени и Зимы.

Как водится, дамы и девушки грезили о головокружительных флиртах с Весенним Властителем, всячески старались привлечь к себе высочайшее внимание, но Мерсмон объявил, что любит только Эфру и сделает ее своей Весенней Королевой, больше ему никого не надо. После совершения брачной церемонии он публично поклялся ей в верности Нерушимой Клятвой и отдал на съедение кесу тех парней с Мархена, которые когда-то за ней ухаживали, да еще заставил ее на это смотреть. Весенняя Королева плакала, и слезы из ее правого глаза, падая на землю, превращались в алмазы, а из левого — в жемчужины.

Страшные дела творились тогда на Долгой Земле.

Потом Эфра, так и не покорившаяся жестокому злодею, полюбила Залмана — отважного благородного героя. Маленьким мальчиком он потерялся в Лесу, его вскормили и воспитали дикие звери, поэтому он вырос сильным, ловким и бесстрашным. Ради своей возлюбленной он вызвал Мерсмона на поединок, и дрались они три дня и три ночи.

Пусть Темный Властитель одержал верх благодаря черной магии, израненный Залман последним ударом сумел разбить Камень Власти, обеспечивающий тирану неуязвимость. Залмана и Эфру заковали в цепи и бросили в темницу, а на следующее утро казнили. Однако без Камня Власти Мерсмон не мог противостоять Высшим, возмущенным его злодеяниями (по другой версии — восставшему народу), и его, побежденного, заточили в волшебную тюрьму в Кесуанских горах, в самом сердце Гиблой зоны, а герой Залман и Эфра Прекрасная вечно будут жить в людской памяти.

Смягченный вариант для самых маленьких: Залман и Эфра сумели бежать из застенков, возглавили мятеж и остались живы, потому что в самый последний момент подоспели Высшие, которые спасли их и одолели Мерсмона.

Эфру изображали в виде блондинки с сердцевидным личиком и ниспадающими до пят волнистыми волосами, в платье из серебряной парчи, Залмана — плечистым молодцом, похожим на лесного пехотинца с агитационного плаката, Мерсмона — отвратным патлатым типом с мертвенно-бледной физиономией и торчащими из-под верхней губы клыками, как у саблезубой собаки.

Разумеется, эта карамельно-героическая история не имела ничего общего с реальностью — об этом даже Сандра не раз говорила, хотя и продолжала стоять на том, что Залман и есть тот самый Залман.

Площадь Злаков с царственно сверкающей Золотой башней. Здесь-то Залмана и настиг турист-самоубийца. Сиганул со смотровой площадки — и прямо на капот, словно специально дожидался момента. Удар. Ошеломленный Залман вильнул в сторону, чтобы не наехать на отброшенное вперед тело, и до отказа вдавил тормоз.