Мэри Херберт - Дочь молнии

Вождь ничего не сказал, неподвижным взглядом он смотрел на огонь. Прошло несколько долгих минут. На его лице не дрогнул ни один мускул — ничто не выказывало той внутренней борьбы, что в нем происходила. Но в конце концов он, видимо, пришел к какому-то решению, потому что отвел взгляд от горящих поленьев в очаге, затем выплеснул из своего кубка остатки вина и швырнул его о каменный подлокотник сиденья. Он даже не заметил, что роговой кубок треснул от силы удара.

Вставая, он сдержанно и кратко сказал людям:

— Уже поздно. Завтра мы подумаем обо всем, что нужно для путешествия. Габрия отправится в Пра-Деш.

Его товарищи были напуганы резкостью финала. Тем не менее все стали расходиться.

— Бреган, — позвал Этлон одного из воинов, — останься. Мне нужно поговорить с тобой.

Габрия взглянула на спину вождя, стараясь не дать разгореться обиде. Он принял решение один, не сказав ей ни слова; может быть, ему все равно? После ее возвращения из храма Амары Этлон, ей казалось, умеет лишь быть гневливым и раздраженным. Быть может, она не знала раньше его истинного лица. Он не беспокоится о том, что она тосковала одна, его волнует лишь то, что она ослушалась его приказания не покидать храма и отправилась в Корин Трелд. А может, за эти шесть месяцев он просто переменился к ней? Она поднялась, чтобы уйти; на сердце было невыносимо тяжело. В этот момент Пирс коснулся ее рукава, и она подняла глаза.

Лекарь прочитал ее взгляд и все понял.

— Не принимай его грубость близко к сердцу. Обязанности вождя слишком тяжелы для него сегодня, — сказал он мягко.

Она пристально посмотрела на своего старого друга и сжала его руку:

— Ты не так часто защищаешь Этлона.

Светлые глаза лекаря встретились с ее глазами, в них светилась симпатия и забота.

— Мне нужны вы оба. Не волнуйся. Этлон станет прежним, как только утихнут страсти.

Она устало кивнула; в сердце теперь было больше надежды, чем осуждения. Лекарь взял ее за руку.

— Идем. Твоя постель ждет тебя, как прежде.

Он вывел Габрию наружу, и вместе они пошли к его шатру. Один раз она обернулась и глянула на освещенный вход шатра в надежде, что Этлон окликнет ее. Но он разговаривал со своим воином и, казалось, даже не заметил ее отсутствия. Девушка опустила голову и поспешила вслед за Пирсом.

В зале остались лишь лорд Этлон и Бреган. Воин стоял у помоста, терпеливо ожидая, когда вождь заговорит.

Бреган был двадцатью годами старше Этлона и на несколько дюймов ниже него. В его темных волосах уже пробивались серебряные нити. Одет он был в темную рубашку и штаны, совершенно не украшенные золотым орнаментом, как полагалось воину его опыта. Черты его лица были четкими и ясными, но глубокая грусть наложила на них свой отпечаток. Бреган смотрел на своего вождя спокойно, потому что знал, о чем тот его спросит, и знал также, что он ему ответит.

— Бреган, — наконец прервал молчание Этлон, — я дважды просил тебя быть воеводой, и ты дважды отказывался. Мне приходится просить тебя снова. Ты один можешь командовать моими воинами.

Бреган поежился:

— Лорд, вы знаете, что я не могу.

Этлон поднял руку:

— Перед тем как отказать снова, выслушай меня. Я еду в Пра-Деш с леди Габрией.

Воин не удивился.

— Хорошо. Брант должен умереть, — сказал он безо всяких эмоций.

— А Габрия не должна. — Он положил ладони на плечи друга. — Я знаю, что ты чувствуешь, но сейчас я — вождь, и я должен оставить свой клан в надежных руках. Путешествие продлится месяцы. Ты достаточно мудр, чтобы управлять и сохранить уважение совета. Нет никого, кому бы я мог доверять больше, чем тебе.

— Лорд, вы оказываете мне великую честь, но, пожалуйста, выберите другого! Я не могу нарушить обета.

Этлон внимательно посмотрел на мужчину, стоящего перед ним, и увидел непреклонный отказ в глазах Брегана. Из пяти человек личной охраны лорда Сэврика, из тех, кто был с ним в день его убийства, только двое еще были живы. Двое воинов предпочли самоубийство позору поражения, один умер от болезни по дороге назад в Хулинин Трелд. Говорили, что он просто утратил веру в жизнь. Четвертый покинул войско и теперь каждый день напивался до бесчувствия. Только Бреган остался воином. После смерти Сэврика он по собственному желанию отказался от приличествующего ему положения и от всех подарков, которые он заработал преданной службой. Теперь он находился на равном положении с молодыми воинами, только что вступившими в войско. Он начнет все снова, сказал он Этлону, чтобы вернуть былое уважение и честь.

Вождь покачал головой. Он, конечно, понимал поступок Брегана, но это не могло помочь ему решить проблему. Все это время он медлил с выбором воеводы в надежде, что, может быть, Бреган примет его предложение. Сейчас же он был вынужден сделать выбор, и в очень короткий срок. Он убрал руки с плеч Брегана и вновь принялся шагать по залу.

— У тебя есть какие-нибудь предложения? — спросил он.

— Гутлак мог бы служить вам верой и правдой.

— Он слишком молод.

Губы Брегана тронула легкая улыбка:

— Вы в его возрасте уже давно командовали войском.

Этлон остановился и задумался.

— Я и забыл об этом.

— Он прекрасный воин, и к нему хорошо относятся. Он был бы просто великолепным наставником для молодых.

— Он ведь твой кузен, не так ли? — внезапно спросил Этлон, нахмурив брови. Старый воин улыбнулся. Ситуация повторяется, они лишь поменялись ролями.

— Я и забыл об этом, — ответил он в тон Этлону. Затем шагнул вперед: — Лорд, у вас есть кто-либо еще на примете?

Этлон обернулся, удивленный.

Бреган, показалось ему, собирается просить его о чем-то, но в его голосе проскользнула нотка нерешительности.

— Разрешите мне сопровождать вас, — сказал воин, — я не уберег вашего отца, но, клянусь своей жизнью, я уберегу вас. Вам нужна охрана. Я могу быть одним из них.

— Бреган, это путешествие затевается не ради удовольствия. Габрии предстоит встреча с магией лицом к лицу.

— Я знаю. Леди Габрия тоже нуждается в защите, вы видите сами.

— Хорошо, собирай вещи.

— Спасибо, лорд.

Бреган отдал честь вождю и ретировался, оставив Этлона наедине с хаосом мыслей. Молодой правитель расхаживал по залу в раздумье еще несколько минут, затем вышел наружу и направился по одной из тропинок на вершину холма, чтобы осмотреть лагерь. В верхней части склона, среди низкорослого кустарника, лежал большой, плоский камень. Это было любимым местом Этлона: отсюда открывался прекрасный вид, позволяющий осмотреть целиком весь лагерь.

Он поплотнее запахнул плащ, спасаясь от ночного ветра, сел на камень, поднял голову, рассматривая темные облака и яркие скопления звезд меж ними, нарушавшие однообразие черного неба; полная луна стояла высоко над равнинами. Затем он перевел взгляд вниз, на лагерь. Черные шатры растворялись в темноте, но там и здесь, разрывая черноту ночи, горели костры.