Мэри Херберт - Дочь молнии

«Просто наблюдаю за ним. Не задирай высоко голову».

Этлон, рассмеявшись, вытащил ногу из стремени и спрыгнул на землю. Увидев Кауруса, он отсалютовал ему.

Вождь Рейдгара ответил на приветствие, как подобает лорду. Он старался казаться спокойным, но его лицо было мертвенно бледным, представляя резкий контраст с ярко-рыжей бородой.

— Лорд, одну минуточку, — сказал Гринголд. — Я вынужден просить об услуге.

— Что такое? — спросил Каурус нетерпеливо.

Воевода обернулся и указал пальцем на Габрию.

— Колдунья. Она не должна вмешиваться. Ее необходимо удалить.

Прежде чем кто-нибудь успел пошевелиться, Сайед вытащил из ножен свою длинную кривую саблю и заслонил собою Габрию.

— И не пытайтесь, — сказал он.

Этлон поймал взгляд Сайеда. В глазах вождя юноша прочел одобрение и благодарность. Он улыбнулся.

Каурус отослал прочь своих воинов.

— Лорд Этлон, передайте ей, что она не должна вмешиваться.

— Это лишнее. Она и так не стала бы мешать.

— Значит, все в порядке. Начинайте.

Хуннули, Габрия и мужчины слились с толпой людей, кольцом окружавших соперников. Сражающиеся молча повернулись друг к другу спинами и взметнули над головой мечи. Острия лезвия встретились, издав бряцающий звук. Мужчины обернулись. Ярость Гринголда не смягчилась с прошлой ночи. Его красное лицо и сейчас было искажено гримасой гнева. Этлон же казался совершенно бесстрастным, и его глаза смотрели на соперника с рассчитанным спокойствием охотника.

В круг ступил жрец Шургарта. Он взметнул вверх руки.

— Бог войны, бог справедливости! — крикнул он. — Рассуди этих людей. Избери победителя! — На последних словах жрец опустил руки, и соперники скрестили мечи.

Предположение Эуруса оказалось верным: Гринголд держал меч только в правой руке, но зато он использовал левую, чтобы толкнуть или схватить, и в этом он немного превосходил Этлона. Он также обладал большей физической силой и обрушивался сейчас на вождя с неистовством и злостью медведя.

Этлон отвечал ударом на удар, выпадом на выпад. Но вскоре он понял, что без щита недолго сможет противостоять яростным атакам воеводы. Он уклонился от удара кулаком, нацеленного в его голову, и молниеносно переложив меч в левую руку, ранил противника в грудь.

Воевода зарычал и удвоил атаки.

Звуки скрещивающихся мечей разносились по трелду, пока мужчины сражались с бессловесной яростью. Снова и снова Гринголд пытался сбить Этлона с ног или одолеть его большей силой, но вождь был гибче, увертливее, стремительнее и одинаково хорошо владел обеими руками. Ни один пока еще не нанес другому смертельного удара, и оба боролись, чтобы одержать победу, или — кто знает? — получить роковую рану.

Дыхание их стало тяжелым. Нанесенные Этлоном раны и уколы на теле Гринголда кровоточили. Этлон лязгнул зубами от тяжелого удара в подбородок, его мускулы болели от постоянного напряжения. Он на мгновение подался назад, чтобы утереть пот, застилавший глаза.

— Что, тебе это слишком? — засмеялся Гринголд. — Не будешь ли ты любезен опуститься на колени и дать мне закончить? Я убью тебя быстро.

Этлон презрительно усмехнулся:

— Ты не в состоянии убить павшую лошадь, ты, корявый пень.

Гринголд бросился на Хулинина, его меч описал в воздухе дугу. Этлон увернулся и одновременно ударил противника по ногам. Лезвие глубоко вошло в мышцу правой ноги выше колена. Воевода пошатнулся.

В этот момент Габрия услышала, что Сайед вполголоса произнес какую-то странную фразу, и тут же Гринголд, качнувшись вперед, тяжело упал на землю. Любой другой, но не Габрия, мог подумать, что воеводу подвела раненая нога. Девушка знала больше. Она сжала рукой плечо Сайеда.

— Сейчас же прекрати, — сказала она требовательно.

Юноша покраснел, как мальчишка, пойманный за проделки.

— Ты хочешь потерять лорда Этлона? — прошептал он.

— Нет, конечно. Но он должен завоевать победу сам, без нашей помощи. Ему была бы противна даже мысль о нашем вмешательстве.

— Ну, хорошо, но если ты все-таки попросишь подмоги…

Они одновременно повернули головы в сторону сражающихся. Этлон атаковал лежащего на земле мужчину. Гринголд едва успел увернуться от меча противника, перекатившись на бок, и сразу же нанес ему опасный удар ногой. Этлон свалился на него, и Гринголд несколько раз тяжело опустил свой кулак на голову вождя.

Вождь Хулинина с трудом вывернулся и поднялся на ноги. Его противник держал меч обеими руками. Этлон чувствовал вкус собственной крови во рту, в глазах потемнело. Он несколько раз тяжело перевел дыхание, пока воевода с трудом вставал с земли. Они посмотрели друг на друга сквозь кровь и пот, застилавшие взор.

Коротко взмахнув мечом, Этлон сделал вид, что собирается нанести удар по раненой ноге. Гринголда — этого оказалось достаточно, чтобы тот, парируя удар, опустил оружие вниз и оставил незащищенным горло, куда резко взметнулось лезвие меча Этлона. Гринголд знал, что не обладает хорошей реакцией, поэтому он смог лишь нанести сильный удар в живот. Но этого оказалось достаточно, чтобы лезвие вождя отклонилось, царапнув по шее воеводу.

Непредвиденное нападение и резкая боль вывели Этлона из состояния равновесия, и он упал, хватая ртом воздух. Воевода метнулся к нему и занес меч над его распростертом телом. Этлон видел приближающееся лезвие, он попытался уклониться, но острие меча задело его правое плечо. Он застонал от боли, увернулся от лезвия и тяжело упал на бок. Меч выпал из его рук и упал в грязь, на расстоянии нескольких футов от его пальцев.

Гринголд победно закричал. Воевода, нога и шея которого сильно кровоточили, нацелил удар в голову Этлона. Тот с трудом ускользнул от лезвия и попытался дотянуться до своего меча.

— О нет, не удастся, — захохотал Гринголд.

Не в состоянии сам завладеть оружием противника, он отбросил в сторону свое собственное и прыгнул на вождя. Его пальцы сомкнулись на шее Этлона, и лицо его исказилось гримасой животной радости убийства.

— Габрия, умоляю тебя! — почти закричал Сайед.

Рука колдуньи вновь легла на его плечо.

— Нет.

Весь мир в глазах Этлона внезапно заслонила красная пелена боли. Он пытался сбросить с себя грузного воеводу, сидящего на его груди, и разжать пальцы, все сильнее сдавливающие горло. Но он с таким же успехом мог сказать горе: «Подойди сюда». Смерть была близко. В ушах бешено шумела кровь, руки холодели. Силы покидали его.

Но неожиданно для него самого в нем проснулись сила и жажда жизни, свойственные только натурам колдовской крови. В последние моменты незамутненного сознания он вспомнил о мече, лежавшем так близко. Он напряг все мускулы и связки, чтобы дотянуться до рукоятки, сделав рывок, стоивший ему фантастических усилий.