Мэри Херберт - Дочь молнии

Пирс смотрел на нее с изумлением и жалостью. Что могло превратить сильную, властную правительницу в полубезумную, испуганную женщину?

Он уже хотел было взять ее за руку, но позади него раздался страшный грохот: обвалился потолок.

Габрия и Кет оказались погребенными под обломками. Лекарь рванулся назад, увертываясь по дороге от пламени, обрушившегося на комнату, и принялся вытаскивать Габрию из-под дымящихся балок, перекладин и кусков штукатурки. Кет выбрался сам, он почти не пострадал, если не считать нескольких мелких царапин. Вместе с Пирсом они освободили Габрию, отряхнули тлеющую одежду и отвели девушку в более безопасное место, у каменной колонны возле дверного проема.

Пирс мысленно поблагодарил богов, что все обошлось благополучно. Ее сильно ударило по голове, и она была оглушена, но она осталась жива, вот что главное.

— Пирс, — сказал Кет, — если мы не уйдем отсюда сейчас, мы не уйдем отсюда никогда.

Лекарь и сам это понимал. В задних комнатах уже все горело, и здесь, в тронном зале, становилось невыносимо жарко и душно. Мэр оставалась неподвижной.

— Я заберу ее, — крикнул Пирс.

Он двинулся вперед, но глаз его уловил какое-то движение позади. Он обернулся и увидел мужчину, ворвавшегося в зал через дверной проем. По пути он оттолкнул Кета, ударив его кулаком в бок. Габрия закричала и упала. Мужчина промчался мимо Пирса, глаза его были обведены черными кругами грязи, губы искривились в дьявольской усмешке. Кровоточащим локтем он прижимал к боку толстую книгу.

Черты его лица показались Пирсу знакомыми, но все чувства лекаря и его память были притуплены происходящим.

Пирс перевел взгляд на мэра и онемел. Она приподнялась на троне, не отрывая глаз от мужчины, гримаса ужаса исказила ее лицо до неузнаваемости, глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Когда мужчина настиг ее, из груди ее исторгнулся стон отчаяния. Пирс видел, как в руке мужчины сверкнуло лезвие кинжала. Молниеносно — Пирс не успел и пошевелиться — он схватил женщину за волосы, стащил с помоста — тело ее распростерлось на полу — и одним ударом перерезал ей горло.

В соседней комнате дворянин, лежавший до сих пор без чувств, начал приходить в сознание. Увидев на полу окровавленный труп своей правительницы, он поспешил скрыться.

Краем глаза убийца заметил движение и поднял голову.

— Брант! — прошептал Пирс, потрясенный до самых глубин сознания.

Изгнанный вождь не услышал его. Обтерев окровавленное лезвие кинжала о полу своей одежды, он проследовал к двери мимо онемевшего Пирса. Кет попытался преградить ему дорогу, но мужчина широко размахнулся и ударил его ножом. Воин едва успел закрыться рукой. Кет упал, а Брант, разразившись громовым смехом, выбежал из комнаты.

Пирс взял себя в руки. Делать здесь больше было нечего, надо было немедленно уходить. Вместе с Кетом они взяли Габрию под руки и вывели из комнаты. Позади них пылающий балдахин обрушился на золотой трон.

Габрия все еще не пришла в себя после удара головой, но передвигаться она могла. С помощью Кета и Пирса она поспешила прочь из охваченных огнем приемных, прочь из аудиенц-зала. Наконец они достигли коридора. От рева огня, доносившегося из покоев мэра, у них заложило уши.

— Сюда, — сказал Пирс, выводя их из горящего пространства. Бранта уже и след простыл, везде было пусто. Не медля ни минуты, они поспешили покинуть эту часть дворца. Кашляя и задыхаясь, они бежали темными коридорами к центральному залу.

Огромные двойные двери были отворены. Снаружи, Габрия видела, толпились сотни людей, запрудив ворота и двор. Все были поглощены зрелищем этого громадного костра.

Друзья собрались было уходить, как вдруг новый шум, не сливающийся с треском и шумом огня, привлек их внимание. Они услышали бряцание лезвий где-то неподалеку, со стороны широкой центральной лестницы.

— Брант! — раздался чей-то душераздирающий крик.

Габрия похолодела. Это был голос Этлона.

Колдунья и Кет рванулись с места. Они пробежали по широкому, темному залу и на нижних ступеньках лестницы, в темноте, обнаружили трех мужчин, скрестивших мечи.

Как раз в тот момент, когда Кет, издав боевой клич Хулинина, собирался прийти на помощь, одна темная фигура выскользнула из общей свалки и побежала к двери. Под мышкой у нее было что-то похожее на большую книгу. На какое-то мгновение слабый отблеск пожара упал на лицо странной фигуры, но этого было достаточно, чтобы Габрия ее узнала.

— Брант! — закричала она не своим голосом.

Ее руки взметнулись вверх, и она послала голубой луч Силы Трумиана вдогонку убегающему мужчине, но Брант увернулся, прикрывшись деревянной дверью. Голубое пламя выжгло на ней круглую дыру.

Горфлинг замедлил шаги, внезапно осознав, что встретился с колдуньей. К несчастью, было чересчур поздно что-нибудь предпринимать. Вокруг слишком много людей, да и к тому же он сам еще толком не знал всех особенностей своего нового тела. Нужно выбираться отсюда, и как можно скорее.

Когда Габрия добежала до двери, Брант уже растворился в толпе.

— Габрия! — крикнул ей вдогонку Сайед.

Она обернулась: турик и его группа вбежали в коридор через вход в правое крыло. Она поспешила к ним, и вся группа собралась у основания лестницы.

Габрия посмотрела на Этлона и на Брегана и пронзительно закричала. Бреган лежал на последней ступеньке, из его окровавленной груди торчала рукоятка кинжала. Лорд Этлон сидел у стены, хрипя и кашляя. Никто не говорил ни слова. Сайед и Валар бережно подняли Брегана, Сесен взял под руку Этлона, и скорбная процессия покинула горящий дворец.

Они пересекли двор и остановились у дальней стены. Где-то в левой части здания обвалилась крыша. Фасад дворца начал медленно оседать и наконец рухнул, будто в гигантскую преисподнюю, взметнув в ночное небо столб искр и дыма.

Габрия в изнеможении опустилась на землю и прислонилась спиной к большому холодному камню. Ей казалось, что в теле ее перебиты все кости, так оно болело. Голова раскалывалась. Она прижалась к холодному камню виском, не обращая внимания на любопытных зевак. Ее мучила страшная жажда.

Тэм села на корточки подле нее, тщетно стараясь не плакать.

Этлон, сидевший рядом с Габрией, глубоко и часто дышал, стараясь очистить легкие от дыма. Она положила руку ему на плечо.

— Как это произошло?

Он не отвечал очень долго. Когда он заговорил наконец, голос его был хриплым и отрывистым.

— Мы осмотрели наверху, всюду, куда только смогли добраться, и никого не нашли. Весь дворец был объят пламенем.

Габрия придвинулась к нему ближе. Лицо его было черным от копоти и сажи, одежда превратилась в лохмотья, кое-где на теле вздулись волдыри от ожогов.