Мэри Херберт - Дочь молнии

Ее зеленые глаза вспыхнули:

— Еще два месяца назад я не могла себе представить, что услышу от тебя такие слова.

— Ты многому научила меня, — ответил вождь.

Он подошел к Сайеду и Тэм поближе, они соединили свои силы и волю, чтобы удержать магический щит вокруг осажденной группы. Горфлинг яростно захрапел. Он участил свои удары, пытался пробить щит, но на этот раз три мага держали его твердо.

Габрия скользнула на землю и подняла глаза на Нэру. Кобылица склонила голову к Габрии и тихо заржала:

«В памяти моих предков Валориан был высоким темноволосым мужчиной, гордым, добрым и бесстрашным. Собери всю свою волю, направь ее на маску. Может быть, он услышит тебя».

Колдунья склонилась над маской. Она не знала формулы заклинания для вызывания души из царства бессмертных, поэтому ей предстояло сейчас свое собственное. Она выпрямилась и положила маску на плоский каменный алтарь, что находился у восточной стены храма.

Пленники наблюдали за ней со все возрастающим изумлением. По толпе людей, сгрудившихся на берегу, откуда было видно, что происходит в отрытом храме, пробежал вздох удивления.

Колдунья невидящим взглядом смотрела на камень. Легенда гласила, что после смерти душа Валериана поселилась в царстве богов. Разве может быть лучше место для встречи с духом, чем священный храм? Если где-нибудь на Равнинах Темной Лошади и есть место, где человек вплотную приближается к миру богов, то только здесь, в Тир Самод.

— Амара, даруй мне силу, — взмолилась Габрия.

С благоговейным трепетом она подняла золотую маску и повернула ее к солнцу, ощущая покалывание в ладонях.

Габрия закрыла глаза. Звуки внешнего мира — проклятия горфлинга, шепот заложников за ее спиной, стук копыт десятков лошадей, бормотание реки — уходили один за другим, пока на нее не опустилась плотная тишина.

И в этой тишине она обратила свои мольбы к Валериану. Сосредоточив всю свою волю и желание, она обратила глаза к магической маске и воззвала к ее духу каждой частичкой своей души. Весь мир перестал существовать для нее, пока она погружалась в безграничную черноту, закрывшую для нее все земные чувства. И она вошла в эту тьму без страха, продолжая взывать к Валериану всем своим сердцем, душой и разумом.

Габрия не чувствовала течения времени. Ее мозг сконцентрировался на образе мужчины, высокого и черноволосого, с твердым подбородком и взглядом орла. Она должна найти его. От него зависит безопасность и спокойствие всех людей на равнинах.

Она не останавливалась ни на секунду. Где-то очень далеко впереди темноту внезапно прорезала полоска света. Габрия инстинктивно двинулась к ней, не отрывая глаз от ослепительной золотистой линии, наполняющей своей силой все ее существо. Ее вдруг окутала теплая пелена спокойствия и счастья.

Маска в ее ладонях дернулась. Свет исчез, возвращались звуки реального мира. Габрия открыла глаза и удивленно посмотрела на маску.

На нее глядела пара глаз такого чистого голубого света, какого она никогда не встречала раньше.

Мертвая маска напряглась, снова дернулась, и губы ее вдруг растянулись в улыбке.

— Я пришел, дочь моя. Как ты просила. — Золотое лицо заговорило голосом одновременно властным и добрым. Голос этот разнесся по всему острову и был слышен даже на дальних берегах.

Габрия едва не выронила маску от удивления. Она и не представляла себе, как будет разговаривать с Валорианом, когда собралась вызывать его дух. Она лишь сфокусировала на маске свою энергию.

Теперь она вновь подняла ее вверх. Напрашивался естественный вопрос, но она не осмеливалась спросить, на самом ли деле это воин-герой из клана далекого прошлого.

Маска светилась чистым светом, тем самым, поняла Габрия, который она видела в темноте.

— Я тот, кого ты звала. Я — дух мужчины, когда-то носившего имя Валериана.

Габрию переполнило чувство радости и священного страха, в ней проснулось желание смеяться и плакать одновременно.

— Я не могу поверить этому, — сказала она, стараясь унять дрожь в ладонях.

— Твоя власть сильна, дочь моя. Тебе, должно быть, нужна моя помощь.

— Простите меня, лорд. Я хочу спросить вас о том, что только вы можете мне поведать.

— Я слушаю тебя. Но говори быстро. Я не могу оставаться в этом мире надолго.

Габрия бросила быстрый взгляд на трех магов. Сайед заметно побледнел, но из последних сил держался, было очевидно, что он быстро устал. Лицо Тэм побелело, и Этлон, похоже, был вконец измучен. Поддерживать магический щит было трудной задачей, тем более под непрекращающимся огнем горфлинга.

Она быстро повернулась к маске и внимательно посмотрела в бессмертные голубые глаза.

— Мой лорд, один из мужчин Гелдрина вызвал горфлинга.

— Как? — маска дернулась.

— С помощью Книги Матры.

— Следует очистить мозги людей от знаний такого рода. Где сейчас горфлинг?

— Здесь. Завоевал тело этого мужчины и ворвался на сбор кланов. Лорд Валориан, я единственная, кто владеет магией в достаточной мере, но я не знаю, как уничтожить его.

Валериан посмотрел на нее с состраданием.

— Ни у одного человека не хватит ни сил, ни знаний заставить горфлинга пройти через узкие ворота между миром смертных и вечным миром.

Габрия похолодела.

— Но это необходимо сделать, — закричала она. — Как нам от него избавиться?!

— Только одна вещь в мире способна открыть эту дверь и втолкнуть туда горфлинга.

— Что?

Маска обратила глаза к небу. Ответ был краток:

— Власть молнии.

Габрия открыла рот. Она была ошеломлена.

— Молния? Но ведь никто не может распоряжаться подчиненным богам небесным огнем.

— Ты — колдунья, дочь моей крови. Ты ведь путешествуешь с хуннули?

Она кивнула.

— Будь верхом, это защитит тебя. Они недаром несут метку белой молнии. Их предок, мой жеребец, стал первым из этой благородной породы именно с помощью молнии.

— Лорд Валориан, — сказала Габрия, стараясь оставаться спокойной, — я не могу вызвать бурю. Откуда взяться молнии в такой безоблачный день?

— Если с тобой больше одной хуннули, они вызовут шторм, а значит, и молнию.

Золотистое сияние, исходящее от маски, начало таять, и голубые глаза потускнели. Прошло еще немного времени, глаза закрылись, маска стала почти такой же, какой была, когда Габрия нашла ее.

— Валориан, мой лорд, — взмолилась Габрия, — как смогу я использовать силу молнии?

— Я должен идти, дочь моя, — печально сказал Валориан. — Вызови молнию, чтобы отправить… его… обратно…

Последние слова звучали глухим эхом, будто произносили их откуда-то издалека. Маска снова была твердой и безжизненной. Габрия не сводила с нее глаз и отчаянно пыталась вновь заставить его заговорить, но было слишком поздно. Валориан навсегда вернулся в свой мир.