Бернхард Хеннен - Меч эльфов. Наследница трона

Рыцарь протянул Лилианне латунную гильзу, из которой торчал толстый тлеющий фитиль.

Комтурша вынула из сумки тяжелую, величиной почти с кулак железную пулю. Проверила, как сидит в ней фитиль. Запальный шнур был длиннее среднего пальца. Она достала нож, которым убила стражника. Клинок она еще не очистила. Перерезала шнур посредине.

— Слишком коротко, комтурша, — произнес рыцарь.

— Тогда тебе лучше стоять подальше, когда я раздую фитиль. — Она посмотрела на своего брата по ордену. Он был очень молод, один из послушников, ставших рыцарями этим летом. Теперь на нем были поношенные одежды поденщика. Но его лицо не соответствовало костюму. Он выглядел благородно… и у него были выразительные голубые глаза. Лилианна знала, что он останется рядом с ней, что бы она ни делала. Его страх показаться трусом был сильнее страха быть покалеченным преждевременно взорвавшейся гранатой.

Лилианна подула на фитиль в латунной гильзе. Затем зажгла гранату. Фитиль зашипел. Она спокойно бросила железную пулю в шахту, а потом упала на холодный пол. Взрыв последовал мгновенно. Из дымохода повалил дым. Она представила себе, как осколки гранаты разлетаются среди толпы празднующих.

Праздничные песни смолкли. Из шахты доносились стоны и крики раненых. Встревоженные крики. Некоторое время Лилианна прислушивалась. Они сочли это несчастным случаем, хотя и не могли понять, что произошло. Комтурша склонилась над шахтой дымохода.

— Говорит Лилианна де Дрой. Я — главнокомандующая войсками, в данный момент занимающими Гонтабу. Я требую полной и безоговорочной капитуляции. У вас есть час на размышления. Все выходы из казарм забаррикадированы. Перед входами установлены костоломы. Другие гарнизоны тоже в плену или уничтожены. Город в наших руках. Если через час вы не сдадитесь, начнутся военные действия. Прошу вас как рыцарь, не тратьте свои жизни на безысходную борьбу. У меня есть планы казематов, и я готова выкурить вас оттуда. Подумайте о своих семьях и будущем Фьордландии. Вы будете нужны своей стране, когда война будет закончена. Не швыряйтесь своими жизнями в бессмысленной борьбе.

Услышав знакомый звук, она поспешно убрала голову. Пуля врезалась в стену шахты далеко внизу.

— Один час! — повторила Лилианна.

— Ты не можешь пойти! Ты должен быть тем, кем сейчас не является Гисхильда. Ты должен править. Заменить королеву.

Эрек сжал губы и кивнул. Они стояли в королевских конюшнях. Кроме них двоих, здесь не было никого. Сигурд был удивлен тем, как сдержанно вел себя король, хотя свидетелей их разговора не было. Известие о несчастье настигло их вчера вечером и изменило все. Теперь королевство было вынуждено выдерживать нападение по двум фронтам, причем в самом начале зимы! Никто, будучи в здравом уме, не ведет войну в такое время года, когда непогода унесет больше жизней, чем враг, против которого собирались сражаться. Но священнослужители Тьюреда, очевидно, совсем свихнулись. Нападение на Альдарвик Сигурд еще мог понять. Маленький, плохо укрепленный город не мог сопротивляться долго. Но Гонтабу… Безумие! И этим безумием своего врага они должны воспользоваться! Как только войска священнослужителей ослабнут, может быть, с первой зимней бурей, они нападут на осаждающих с тыла и опрокинут в море.

— Ты должен руководить страной. Ты король.

Эрек стоял перед ним, широко расставив ноги. По его лицу было видно, что он с трудом сдерживается.

— Я знаю! — наконец выдавил из себя он. — Я должен сделать это ради Фьордландии.

— И Гисхильды. Никто не постоит за ее дело так, как ты.

— Этот рыцарь, ее давний друг… Он покинул лагерь детей альвов. Он едет к ней.

Сигурд пристально посмотрел на Эрека. Может быть, он что-то знает? Нет, муж Гисхильды не был интриганом, это было не в его духе.

— Ты хорошо информирован, мой король.

— Мне Оргрим сказал. Похоже, этот Люк обладает даром завоевывать сердце любого, с кем встречается. Даже король троллей хорошо отзывается о нем. Даже Аппанасиос и Олловейн. Возможно, он был бы лучшим королем, чем я.

Сигурд рассмеялся.

— Ты ведь не думаешь всерьез, что фьордландцы приняли бы на троне рыцаря ордена. При всей любви к Гисхильде — это исключено! Так что не переживай. Ты король, ваш союз был благословлен богами. Людям его не разорвать. — Сигурд подумал о брачной ночи и устыдился своей дерзкой лжи.

— Знаешь, — вздохнул Эрек, — если бы она только выбралась оттуда живой! Мне все равно. Только пусть не умирает. Боги знают, как сильно я по ней тоскую. Я перешел бы горы голышом, только бы дойти до нее. Ради нее я позволил бы живьем содрать с себя кожу!

Слова короля тронули капитана мандридов. Эрек действительно имел в виду то, что говорил. Он всем сердцем любил Гисхильду.

— Все знают, что ты сделал ради нее в Железной Страже. Не переживай. Я не знаю никого, кто думал бы о тебе плохо.

Эрек вздохнул.

— Тебе он тоже нравится, не так ли? Он был наверху, у озера. Я видел его среди мандридов. Безбородый парень бросается в глаза среди твоих, хотя на голове у него и старый шлем. О нем много говорят. Я не единственный, кто заметил его.

Сигурд очень хорошо понимал, что все постепенно начало ускользать у них из рук. Ночные посещения королевой конюшни не остались незамеченными, несмотря на всю осторожность мандридов. В принципе, Сигурд был рад тому, что Гисхильда была в Альдарвике. Так все еще могло порасти травой.

— Что ты о нем думаешь, друг мой?

От последних слов стало больно. Эрек по-прежнему ценил его, хотя и знал, что мандриды спрятали Люка. Догадывается ли король о том, что происходит? Он слишком честен! Для правителя это нехорошо.

— Я думаю, что он — рыцарь в лучшем смысле этого слова. И я знаю, что он искренне любит Гисхильду. Но он безрассуден. Не такой, как ты… Отправился без проводника. Он никогда не перейдет горы. Он ведь нездешний.

— И поэтому ты теперь уезжаешь. Ты хочешь разыскать его и помочь, не так ли?

Сигурд потупил взгляд.

— Я… Мне нужно к Гисхильде. Я не имел права отпускать без личной гвардии. — Он задумался о том, говорить ли Эреку об Алексее. Лучше не нужно. Это только умножит его тревогу, а возможности у короля как-то помочь Гисхильде не будет.

— Тебе не кажется, что ты уже староват для таких приключений, Сигурд? Я знаю, что ты еще не совсем оправился от летних ран. Тебе следовало бы…

Капитан поднял руку.

— Не говори мужчине, который тебе в отцы годится, что ему делать! Я как-нибудь справлюсь. Меня еще рано списывать! Если бы ты был моего возраста… Ах, да что ты понимаешь? Если однажды утром я проснусь и у меня ничего не будет болеть, это будет означать только одно: ночью я умер. — Он ухмыльнулся. — А теперь отпусти меня.