Бернхард Хеннен - Меч эльфов. Наследница трона

Эрек подошел и обнял старика.

— Верни мне ее! И если тебе понадобится помощь этого Люка, то вот тебе мое благословение. Только верни ее мне, друг мой.

Сигурд судорожно сглотнул. Затем сжал поводья обеих лошадей, которых отобрал заранее. Что-то пробормотал. Эрек слишком хорош, чтобы быть королем. Любой другой послал бы к Люку парочку головорезов.

Ингвар взглянул на племянника. Тот стоял у обрушившейся северной стены пиршественного зала. Вдалеке грохотали пушки. На стене были видны остатки их родового древа. Половина имен стерлась, портреты исчезли. Опали вместе с кусками штукатурки.

Они были одни. Через разрушенную крышу падал снег. Пол был покрыт разбитыми камнями и щепками. Все дерево давно растащили.

— Нужно было выдать ее, — сказал Серен.

Ярл уже давно предполагал, что племянник мыслит именно так. Серен был опасным человеком. Он был замешан в каких-то темных делишках. Ни один человек, занимавшийся честными делами, не одевался в черное. То был цвет тех, кто крадется в ночи. Светлых цветов племянник избегал так, как почтенные люди боятся привидений и призраков. Даже на трех его катерах были темно-зеленые паруса вместо обычных белых.

— Как ты к этому относишься, дядя?

— Она героиня. И наша королева…

— И она отправила моего отца в изгнание, где его постигла скоропостижная смерть.

Ингвар ничего не ответил. Он проклял Гисхильду в тот день, когда узнал об этом. Но после того как поговорил с несколькими свидетелями ссоры в тронном зале, вынужден был признать, что его брат не оставил королеве выбора. Были и еще более веские причины.

— Если мы ее выдадим, нас повесят наши собственные люди. Они так чтят ее, словно она — вернувшийся Мандред.

— Они слепые глупцы! Они не понимают, что Гисхильда принесла с собой ужас. Посмотри на наш город. Половина домов в развалинах. Каналы наполняются мусором. Земля на много миль вокруг разграблена и выжжена. И каждый день умирают дюжины мужчин, женщин и детей, которых ты мог бы защитить как ярл. Сколько еще жизней ты собираешься принести в жертву Гисхильде?

— Я тронут тем, как сильно ты переживаешь за судьбу нашего города. Не стоит ли мне обеспокоиться тем, что ты желаешь стать ярлом?

Серен рассмеялся.

— Нет, дядя! Ни за какие деньги в мире. Я только хочу спокойно заниматься своими делами.

— Я думал, ты очень хорошо зарабатываешь тем, что продаешь продукты по баснословным ценам.

— Мои склады почти пусты. Пришло время приумножить фамильное добро иным путем.

Ингвару было трудно сдерживаться. Племянник воплощал в себе все качества, сделавшие их род богатым. Все, что сам он презирал. Нужно выдать его! Но Серен — единственный сын брата. Детей у Серена не было — по крайней мере он никого не признал. Ингвару было стыдно причинять вред Серену, хотя он и не питал иллюзий насчет того, как племянник может поступить по отношению к нему.

— Во сколько же нам обходится день пребывания королевы? — попытался пошутить он.

— Не дать разграбить наш город…

Ингвар выругался про себя. Конечно же, он понимал, что будет с Альдарвиком, если его станут штурмовать. До сих пор они отразили три атаки. Но долго город продержаться не сможет. Он даже думать не хотел о том, что будет, если пикинеры пойдут на Альдарвик.

— Видишь, ты должен сделать это ради нашей семьи и нашего города. — Серен надел шляпу. — А теперь извини меня, дядя. Мне еще нужно кое-что уладить.

Брат Жиль с каждым днем становился все слабее. Но в таком хорошем настроении, как сегодня, Оноре не видел его уже давно. Старик что-то напевал себе под нос, когда вошел в по-княжески оборудованную темницу бывшего примарха.

— Тебе чего-то недостает, мой дорогой друг?

Он поднял культю.

— Не считая того, что изменить нельзя, у меня все хорошо.

— Не нужно горечи, брат. Скоро ты отправишься на север.

Оноре отложил бумаги, изучением которых занимался, — длинные списки домов ордена, захваченных рыцарями Древа Праха. Не считая Валлонкура, восстание, похоже, было подавлено. С севера не было никаких известий.

— Куда я отправлюсь?

— После того как я пообедал с братом Тарквиноном, гроссмейстеру ордена Древа Праха пришла в голову идея, что было бы богоугодным делом, если бы мы, все гептархи, взяли на себя труд и отправились во Фьордландию, чтобы стать свидетелями поражения язычников. Сегодня вечером он держал перед советом пламенную речь о новой эпохе, которая вот-вот начнется. О том, что мы всемером провозгласим начало Мира Господня на поле последнего боя. Тебе нужно было слышать это, Оноре. Наш брат полон видений.

— И все это он считает своими идеями?

Старик улыбнулся.

— Да. Я даже предупреждал его о трудностях и превратностях дороги. Я проголосовал против, и мои братья назвали меня старым, больным, нерешительным человеком. — Он звонко расхохотался. — Это было словно в кукольном театре. Я дергал за ниточки, и все мои куколки танцевали. Они думали, что своим решением давят на меня. Я уверен в том, что тот или иной брат мой надеется, что меня погубят тяготы дороги. Они очень удивятся, когда в конце концов я в буквальном смысле воскресну.

— Когда мы выступаем? — Если бы Оноре мог снова оказаться в Друсне! Там он возглавит восстание Нового Рыцарства. И повернет время вспять. Нужно лишь добраться до Друсны и повести за собой полки!

— Как думаешь, ты тоже кукла, а, Оноре? Не возникает ли иногда у тебя такого чувства, что ты пляшешь под дудку других?

— Нет, никогда!

Жиль хитро улыбнулся.

— В таком случае ты либо очень умен, либо очень глуп. Ты сегодня уже был в темнице? Не забывай о том, что ждет тебя, если ты обманешь.

От одного воспоминания о посещении темницы на лице бывшего примарха выступил пот. За свою жизнь Оноре повидал многое, но то, что они делали с тем человеком по поручению гептарха… От одного воспоминания о запахе становилось дурно.

— С тобой все в порядке, брат мой дорогой? Тебе тоже иногда кажется, что Господь слишком жесток? Вчера я узнал, что человек, которого ты навещаешь каждый день, невиновен. Он действительно не лгал. Он вовсе не убийца! Поймали настоящего убийцу. Конечно, мы уже не можем пощадить нашего друга. Нам нужно хорошо подумать, как подготовить его к путешествию, чтобы он всегда был рядом с тобой. Думаю, в своем теперешнем состоянии он очень чувствителен. Один вид солнца может стать шоком, который убьет его. Вероятно, он вынесет только путешествие на корабле. Но как же защититься от вони? Вопросы, вопросы…

— Твои люди нашли Фернандо?

Хорошее настроение гептарха улетучилось на глазах.

— Нет. Этот писарь воистину обладает необычайными талантами. Он словно сквозь землю провалился. Но уж мы-то его найдем. — Жиль пристально посмотрел в глаза Оноре. — Никто не уходит от вопрошающих, друг мой.