Джулия Голдинг - Рудники минотавра

Чем больше он говорил, тем меньше Конни представляла, как же она начнет разговор о том, что случилось в их отсутствие. Она решила подождать, пока все они не сядут за стол.

— Хотите чай или кофе? — спросила Конни. — О, нет — я забыла захватить молока.

— Не беспокойся, мы прекрасно обойдемся и черным кофе, — сказала Эвелина, копаясь в своей сумке. — Вот, это тебе. — Она протянула Конни кикои [5] Кикои — африканское покрывало. , яркую полосу ткани, как ту, что носила Кайра Окона — посредник единорогов. — Ты сможешь поспорить с Кайрой при следующей встрече с Советниками.

— Ну да, — глухим голосом выговорила Конни, теребя ткань в руках. — Спасибо, очень красиво.

Заливая горячей водой кофейную гущу, она молчала, пока Мак и Эвелина обсуждали свое свадебное путешествие. Казалось, Мак открывает новую страницу в своей жизни: на этот раз он не оставил свою невесту ради того, чтобы поплавать с Кракеном.

— Ну, я подумал: «В Занзибаре не водятся банши, дружище», так что это было бы нечестно, — сказал он с несвойственным ему добродетельным видом.

— Обманщик! — возмутилась Эвелина. — Кракен даже не сунулся бы в эти мелкие воды вокруг Занзибара — так что его вообще поблизости не было!

— Ну хорошо, ты меня подловила, признаюсь, — со смехом сказал Мак.

Конни видела, что они уже увлеклись добродушным подшучиванием, не стесняясь друг друга. Несмотря на то, что у Конни были некоторые сомнения насчет Мака в роли дядюшки, казалось, что все идет хорошо — по крайней мере, пока. Она поставила перед ними кофе и села за стол.

— А как, — наконец спросила Эвелина, — у тебя дела? Обучение проходит хорошо?

Конни закашлялась:

— Э… У меня плохие новости.

— С моей матерью ведь все в порядке, да? — спросил Мак, отставляя чашку.

— Да, с ней все хорошо.

— Они ведь не отказались от идеи ветряной электростанции, нет? — спросила Эвелина.

— Нет. Простите, я должна была упомянуть: Рэту на прошлой неделе дали зеленую улицу.

— Это здорово. Так что же случилось? — Эвелина покачала головой так, будто не могла вообразить, чтобы что-то еще могло пойти не так.

— Не знаю, как вам рассказать, так что лучше просто скажу это. Все равно вы очень скоро сами об этом услышите. Меня исключили из Общества.

— Исключили?! — Эвелина резко отставила чашку, разлив дымящуюся черную жидкость на стол.

— Ты что, шутишь, да? — изумленно спросил Мак, вытирая рот тыльной стороной ладони.

— Не шучу. — Конни встала, чтобы принести тряпку и вытереть кофе.

— Брось, — коротко сказала Эвелина. — Лучше расскажи нам все с начала и до конца.

Конни предпочла бы суетиться вокруг с тряпкой в руках, только чтобы не смотреть тете в глаза, но Эвелина настояла на том, чтобы она села спокойно и рассказала все в подробностях. Конни была удивлена: казалось, Эвелина больше встревожилась, услышав о вызывании бури, чем о допросе у Коддрингтона.

— Говоришь, ты делала это дважды, Конни? Почему ты ничего не сказала мне? — Эвелина казалась потрясенной.

Конни пожала плечами:

— Я боялась, то есть мне было стыдно.

— А что говорит об этом доктор Брок?

— Это была его идея — обратиться за помощью к Совету. Вот как к этому подключился мистер Коддрингтон.

Эвелина какое-то время сидела молча, пристально глядя на племянницу. У Конни внутри все перевернулось. Она была уверена, что ее сейчас опять будут ругать.

— Что ж, я думаю, что это просто возмутительно! — наконец произнесла Эвелина. — Ты в большой беде — и что же делает Общество? Вышвыривает тебя! Как будто это что-то решит!

Конни подняла глаза. Не такой реакции она ожидала. Она-то думала, что тетя рассердится за то, что она скрыла от нее вызывание бури, что накричала на Советника, рассердится за то, что ее изгнали.

— Коддрингтон — идиот, — вмешался Мак.

— Он вышвырнул тебя в тот самый момент, когда ты больше всего нуждаешься в нашей помощи. Ну, мы ведь не собираемся обращать на это внимание, верно? И тем, кто в местном отделении Общества думает иначе, придется иметь дело со мной!

— Есть еще право на апелляцию. Гард сказал, что со мной все будет хорошо, — сказала Конни. Ей уже стало намного легче — теперь, когда она поняла, что Эвелина всецело на ее стороне. Стоило давно все ей рассказать.

В заднюю дверь тихонько постучали. Эвелина поднялась, чтобы открыть, и обнаружила на пороге доктора Брока с коробкой продуктов.

— Эвелина, рад, что вы уже вернулись! — сказал он, легонько целуя ее в щеку. — Хорошее получилось путешествие?

Эвелина кивнула:

— Входите.

Доктор Брок вошел в кухню и заметил сидевшую за столом Конни.

— А! Так вы уже знаете? Я зашел рассказать вам, прежде чем вы услышите искаженную версию от кого-нибудь еще, но я рад, что вы узнали все от Конни. Разумеется, мы подаем апелляцию против этого решения.

Эвелина прислонилась спиной к раковине.

— К черту апелляцию! Мы не можем ждать, пока Общество соберется вместе для решения. Конни нужна помощь — и она нужна ей сейчас. Если Чартмутское отделение не может помочь одному из своих членов, тогда для чего мы вообще здесь нужны?

— Но, Эвелина, в интересах Конни — особенно с учетом будущего — вернуться обратно в Общество, ты должна это понимать.

— Что касается меня, то она для меня по-прежнему состоит в Обществе, и я намерена с ней общаться. А тем, кто со мной не согласен, лучше держаться от меня подальше.

Доктор Брок поставил продукты на стол и сел, теребя в руках свои перчатки из драконьей кожи.

— Послушай, ты не знаешь, как это было. Конни, что бы ею ни двигало, чуть не стерла Кола, Рэта и меня с лица земли. Люди встревожены, и их можно понять. Она опасна. — Он повернулся к Конни. — Прости, Конни, но это правда.

— Знаю, — ответила Конни, уставившись на свои руки.

— Ну, если так ставить вопрос, мы все представляем опасность, — сказала Эвелина. — Кракен — вовсе не шутка; моих банши не пригласишь в приличную компанию; а что до ваших драконов, из них получаются не слишком хорошие гости, верно?

— Ну конечно, — вздохнул доктор Брок. — Но они контролируют свои действия.

— Ну, не знаю… — встрял Мак.

— Вы же не согласны с Коддрингтоном, Фрэнсис? — спросила Эвелина.

— Разумеется, нет, хотя я могу понять его позицию. Конни действительно обвинила его в пособничестве Каллерво.

— Молодец, девочка! — сказал Мак.

Эвелина отмахнулась.

— Можете передать остальным, что в доме номер пять по Шэйкер-роуд Конни все еще член Общества. Если кто-нибудь не согласен, лучше им разделить это мнение — или пусть держатся подальше.

— Конечно, я с тобой согласен, Эвелина, но лучше в этом деле сохранять хладнокровие хотя бы несколько недель. Не хватало еще предоставить Айвору Коддрингтону новые улики для подкрепления его решения. Неподчинение Конни его приговору было бы как раз тем, за что он будет рад ухватиться и использовать против нее.