Джон Толкиен - Две твердыни

— Час назад, незадолго до нашей встречи. Прислали известие: «Назгул встревожен. Опасность шпионов на ступенях. Удвоить бдительность. Выслать отряд». Я сразу же и вышел.

— Паршиво, — произнес Горбак. — Я точно знаю, что наши Молчащие Стражи встревожились уже два дня назад, если не раньше. Но меня с патрулем отправили только вчера, а в Лугбур не послали ни одного донесения. Может быть, потому, что на мачте поднят Сигнал Большой Тревоги и Верховный Назгул выступил на войну и так далее. Я слыхал, что Лугбур от нас в последнее время отмахивается.

— Наверное, Глаз был занят чем-то другим, — предположил Шаграт. — Говорят, что на западе происходят важные события.

— Еще какие! — ответил Горбак. — А враги тем временем пробрались на Ступени. Что ты делал на своей Башне? Ты должен стеречь перевал, не ожидая приказов. Так ведь?

— Отстань. Не учи меня. Мы на башне не спали, мы знали, что происходит что-то странное.

— Да ну?

— Даже очень странное: яркий свет и крики. Но тут Шелоба вылезла. Мои ребята видели ее и Гаденыша.

— Какого еще Гаденыша?

— Ты его, наверное, видел: такой маленький, черный, худой, немного похожий на паука, но больше на голодную лягушку. Он у нас раньше бывал. Много лет назад он вышел из Лугбура, а мы получили приказ начальства его пропустить. Потом он пару раз возвращался на Ступени, но мы его не трогали: у него, видно, был договор с Ее Величеством. Наверное, он не годится в пищу, Шелобе ведь плевать на наше начальство и его приказы. Ну и часовые у вас в долине! Гаденыш здесь был еще за день до того, как подняли шум. Вчера под вечер его тоже здесь видели. Мои разведчики донесли, что Ее Величество ждет гостей и там готовится забава. Я решил, что все в порядке, а тут приказ сверху. Я-то думал, что Гаденыш постарался доставить ей развлечение или снизу прислали в подарок военнопленного. Ну, что-то в этом роде. В ее дела лучше не вмешиваться. Когда Шелоба охотится, никто живым из туннеля не уйдет.

— Ты так думаешь? У вас что, глаз нет? Я тебе повторяю: здесь стало очень неспокойно. Не знаю, что это за тип, но он быстро прошел Ступени, вылез живым из туннеля и удрал у Шелобы из-под носа. Вышел из пещеры, разрубив паутину. Есть над чем подумать.

— Но она все-таки до него добралась.

— Добралась? До этого малявки? Если бы кроме него здесь никого не было, она бы его сразу затащила в свою кладовку и там оставила. По приказу из Лугбура ты бы его оттуда доставал. Вряд ли кто стал бы тебе тогда завидовать! Но он был здесь не один.

Тут Сэм очень заинтересовался разговором и прижал ухо к камню.

— Как ты думаешь, Шаграт, кто перерезал путы, которыми его Шелоба обмотала? Тот же самый, кто загнал ее назад в пещеру, разве не ясно? Кто проткнул ей брюхо? Конечно, он же. А куда он девался? Скажи, где он, а, Шаграт?

Шаграт не ответил.

— Так шевели мозгами, если они у тебя есть! Это не шутки. Ты не хуже меня знаешь, что пока никому не удавалось вогнать гвоздь Шелобе в шкуру. Я, конечно, не собираюсь ей сочувствовать, но это значит, что здесь рядом бродит враг пострашнее всех бунтовщиков, которые со времен Великой Осады появлялись у наших границ. Кто-то от нас ускользнул!

— Но кто? — почти застонал Шаграт.

— Судя по приметам, Капитан Шаграт, это великий воин, верней всего эльф, во всяком случае, меч у него эльфийский, а может, и топор есть. И он цел и невредим гуляет по местам, которые ты сторожишь, а ты его даже не заметил. Вот что странно!

Горбак сплюнул, а Сэм невесело усмехнулся, слушая, как его расписывают.

— Ты всегда все видишь в черном свете, — сказал Шаграт. — Приметы можно толковать по-разному, и так, как ты, и совсем иначе. Караулы я везде расставил и со временем во всем разберусь. Сейчас надо заняться тем непрошеным гостем, которого поймали, а потом позаботимся о других.

— Если я не ошибаюсь, толку от этого малявки будет немного, — сказал Горбак. — Может быть, он вовсе не связан с этим делом. Силач с мечом, наверное, не очень им интересовался, раз оставил без внимания под скалой. Эльфийские штучки!

— Посмотрим. А сейчас пошли, мы уже долго болтаем. Займемся лучше пленником.

— Что ты собираешься с ним делать? Ты не забывай, что я первый его увидел: если хочешь с ним поиграть, то мы с ребятами тоже примем участие.

— Успокойся, — отмахнулся Шаграт. — У меня точный приказ. За нарушение я отвечу собственной шкурой и твоей тоже. Каждого чужака полагается живым доставить в Башню. Пленника надо обыскать, все содрать. Подробное описание всех предметов, деталей одежды, вооружения, писем, колец и украшений немедленно отправить в Лугбур и только туда. Самого пленника не трогать под угрозой смерти, за его сохранность все стражники отвечают головой. Держать его следует до тех пор, пока за ним не пришлют или не приедут лично. Приказ ясен, и я его выполню.

— Говоришь, содрать? — спросил Горбак. — А волосы там, ногти, пару зубов?

— Нет. Тебе же сказано, что пленник принадлежит Лугбуру. Надо доставить его туда целым и невредимым.

— Трудновато будет, — рассмеялся Горбак. — Это же холодный труп. Понятия не имею, что в Лугбуре смогут с ним сделать. Разве что в котле разогреют.

— Дурак! — ответил Шаграт. — Думаешь, что умный, а не знаешь того, что каждому орку известно. К Шелобе на обед попадешь, если будешь таким растяпой. Труп! Ты не слышал про хитрости Ее Величества? Когда она связывает жертву, это значит, что потом съест. А Шелоба не ест трупов, пьет только живую кровь. Этот уродец жив-живехонек!

Сэм пошатнулся и оперся о камень. Ему показалось, что весь мир вокруг него зашатался. Удар был так силен, что хоббит чуть не потерял сознание. Пытаясь справиться со слабостью, он заговорил сам с собой: «Ах, Сэм, глупец, тебе же сердце подсказывало, что он жив, а ты поверил, что он умер. Никогда не доверяй больше своей голове, это самая неудачная часть твоего тела! Все потому, что ты потерял надежду. Что же теперь делать? В данную минуту ничего, потому что сейчас ты только можешь покрепче опереться о камень и еще послушать их поганые голоса».

— Ба! — продолжал Шаграт. — У Шелобы есть разные яды. Когда она охотится, то обычно ткнет разок жвалом добыче в спину, и этого хватает, чтобы все живое обмякло, как рыба, если из нее хребет вытащить. Тогда с ним можно делать все, что хочешь. Помнишь старого Уфтака? Он пропал и много дней не возвращался, а потом мы его нашли в углу пещеры, он там висел, был еще жив и глаза таращил. Смех, да и только! Шелоба про него, наверное, забыла, но мы решили его не трогать, чтобы с ней не связываться. Этот малявка через несколько часов проснется, ну разве что его стошнит разок. Будет здоров, пока им в Лугбуре не займутся. Только не поймет, куда попал и что с ним случилось.

— И не догадается, что его ждет! — засмеялся Горбак. — Если больше ничего нельзя, давай ему хоть расскажем пару историй на эту тему. Не приходилось ему еще, наверное, бывать в прекрасном Лугбуре, может, захочет представить себе, что его там ждет. Это веселее, чем я сначала думал. Пошли!