Джон Толкиен - Две твердыни

— Я не сказал, что новости обязательно будут хорошими, — произнес Арагорн. — Но нам важны любые.

Друзья медленно спустились по северному склону с вершины бугра, где их было издалека видно, и присели в жухлую траву на склоне, завернувшись в плащи. Время тянулось медленно. Ветер дул порывами и все время менял направление. Гимли не мог сидеть спокойно.

— Ты что-нибудь знаешь об этих всадниках, Арагорн? — спросил он. — Может, мы здесь смерти ждем?

— Я бывал в этих местах, — ответил Арагорн. — Они горды и упрямы, но сердцем щедры и поступают благородно; они храбры, но не безжалостны; необразованны, но умны; книг не пишут, зато поют песни, как дети людского племени в давние дни. Но я не знаю, таковы ли они сейчас — ведь их земля оказалась между владениями Сарумана и Саурона. С гондорцами они издавна дружили, хотя в их жилах нет родственной крови. Они с севера, ближе всего к ним племя Барда из Дейла и Беорна из Глухоманья. В тех краях и сейчас можно встретить высоких светловолосых людей, похожих на рохирримов. А сюда их привел Юный Эорл. И, во всяком случае, орков они не любят.

— Но Гэндальф рассказывал, будто Рохан, по слухам, платит дань Мордору, — вспомнил Гимли.

— Боромир этому не верил, и я не верю, — отрезал Арагорн.

— Скоро узнаем, — сказал Леголас. — Они близко.

Уже и Гимли услышал топот конских копыт. Всадники скакали галопом по тропе орков, которая сворачивала от реки к буграм. Они неслись быстрее ветра. Их зычные крики разрывали степную тишину.

Вдруг они отпустили поводья, и кони понеслись так, что земля загудела. Подлетев к холмам, первый всадник закружился на коне, потом стал объезжать бугор, ведя за собой остальных. Ряд за рядом скакали конные бойцы, гибкие, в блестящем вооружении. Зрелище было одновременно грозным и красивым.

Кони были рослые, сильные и породистые, шерсть на них лоснилась, длинные хвосты развевались по ветру, гривы были заплетены на гордых шеях. Всадники были под стать коням. Из-под легких шлемов на плечи падали светлые, как лен, волосы; смуглые суровые лица дышали отвагой; глаза смотрели ясно и открыто. В руках всадники держали длинные копья с древками из ясеня, за плечами висели раскрашенные щиты, сбоку — мечи; сверкающие кольчуги доставали до колен. Проносились они галопом, по два в ряд, но хотя время от времени то один, то другой из них приподнимался в стременах, озирая местность, троих путников, молча сидящих на склоне в эльфийских плащах, они, похоже, не замечали.

Отряд уже почти миновал бугор, когда Арагорн вдруг встал и громко крикнул:

— Что слышно в северных землях, воины Рохана?

Всадники молниеносно осадили коней, развернулись и широким полукругом въехали на бугор. В один миг друзья оказались в кольце воинственных рохирримов. Кольцо сжималось. Арагорн стоял молча, два его товарища, сидя, замерли, напряженно ожидая, какой оборот примет эта встреча.

Всадники, сомкнув круг, без всякой команды остановились, ощетинившись копьями, направленными в сторону троих путников. Некоторые натянули луки. Предводитель, выделявшийся ростом над остальными, в шлеме с султаном из белого конского хвоста, подъехал так близко, что почти коснулся копьем груди Арагорна. Арагорн не дрогнул.

— Кто вы и зачем пришли сюда? — спросил всадник. Он говорил на Всеобщем языке, выговором и манерой речи напомнив друзьям гондорца Боромира.

— Меня называют Бродяжником, — ответил Арагорн. — Я прибыл с севера. Охочусь на орков.

Всадник соскочил с коня, отдал копье одному из подчиненных, который подъехал и тоже спешился, затем вынул меч и встал перед Арагорном, внимательно и не без удивления его разглядывая.

— В первую минуту я подумал, что вы сами из орков, — сказал он. — Сейчас вижу, что ошибся. Плохо ты знаешь орков, если так на них охотишься. Банда была большая, и эти хищники вооружены до зубов. Если бы ты их догнал, охотились бы они, а ты бы стал добычей. Но в тебе что-то есть, Бродяжник. Имя, которым ты назвался, не подходит такому, как ты, — рохиррим быстро оглядел Арагорна с головы до ног. — Одет ты странно. Ты нездешний. Ты выскочил прямо из травы? Как мы могли тебя не заметить? Может быть, ты из эльфов?

— Нет, — ответил Арагорн. — Только один из нас — эльф. Это Леголас из далекого Лихолесья. Но по дороге мы заходили в Лотлориэн, у нас дары Владычицы этого края и с нами ее добрые пожелания.

Рохиррим посмотрел на троих друзей с новым удивлением, но в его глазах появился холодный блеск.

— Значит, правда, что в Золотом Лесу живет Владычица, о которой рассказывают сказки! — воскликнул он. — Я слышал, что мало кто вырывается из ее сетей. Удивительно и неправдоподобно! Если вы попали к ней в милость, значит, вы тоже плетете сети и творите чары, — он строго взглянул на Леголаса и Гимли. — Почему не отзываетесь, молчуны?

Гимли встал, широко расставил ноги и крепко сжал рукоять боевого топора. Его черные глаза гневно сверкнули.

— Назови свое имя, всадник, тогда ты услышишь мое и много другого вдобавок, — с вызовом произнес он.

— Обычай требует, чтобы чужестранец представился первым, — ответил всадник, глядя на гнома сверху вниз, — но знай, я — Эомер сын Эомунда, а мое звание — Третий Полководец Рубежного Края.

— Тогда, Эомер сын Эомунда, Третий Полководец Рубежного Края, поостерегись гнома Гимли сына Глоина и не говори необдуманных слов. Ты очерняешь ту, чьи добродетели даже представить себе не можешь. Только недомыслием можно это объяснить.

Глаза Эомера засверкали, а его приближенные еще теснее сдвинулись вокруг чужеземцев и опять наставили на них копья.

— Я бы отсек тебе голову вместе с бородой, дерзкий гном, если бы она торчала немного повыше над землей! — воскликнул Эомер.

— Гимли здесь не один! — закричал Леголас, во мгновение ока натянув лук со стрелой. — Ты погибнешь раньше, чем опустишь меч!

Эомер все же поднял меч, и стычка эта закончилась бы кровопролитием, если бы между противниками не встал Арагорн с поднятой рукой.

— Прости их, Эомер! — крикнул он. — Ты поймешь гнев моих друзей, когда узнаешь о нас больше. У нас нет враждебных намерений, мы не хотим обидеть Рохан и рохирримов, ни людей, ни коней. Согласись сначала выслушать нас, затем берись за оружие.

— Согласен, — ответил Эомер и опустил меч. — Но учти, что путники, пришедшие в наше смутное время на поля Рохана, должны вести себя скромнее. И скажи мне свое настоящее имя.

— Прежде всего скажи мне, кому ты служишь, — попросил Арагорн. — Друг или враг тебе Саурон, мрачный повелитель Мордора?

— У меня один Повелитель, Король Рубежного Края Феоден сын Фингла, — ответил Эомер. — Черный Властелин далеко, мы ему не подчиняемся, но и не ведем с ним открытой войны. Если ты бежишь от черных сил, лучше покинь эти земли. На всех наших границах неспокойно, и мы постоянно находимся под угрозой; а мы хотим сохранить свободу и жить, как жили, служа только своим королям и не подчиняясь чужеземным властелинам, ни добрым, ни злым. В лучшие дни мы дружелюбнее и учтивее встречаем гостей, но в это смутное время незнакомцы должны быть готовы к суровому приему. Говори! Кто ты на самом деле и кому служишь? Зачем охотишься на орков в наших степях?