Ольга Елисеева - Хозяин Проливов

У Феба был спокойный отрешенный вид, как если бы битва уже закончилась победой. Заметив приближающихся с другой стороны пролива меотянок, он снизился и опустил в воду свою золотую стрелу. Как когда-то на совсем другом Босфоре вода начала вскипать. Нет, люди не видели ни расплавившегося льда, ни пара. Просто войско царицы Бреселиды не пошло на дно, закоченев от холода, а смогло добраться до берега и вступить в бой.

— Пеан! Пеан! — кричали воины, и этот крик был сладостен для ушей Феба.

Громовержец проиграл. Сам он явно был не в ударе. Конец круга несет слабость. Зевс ощутил, как его некогда могучие руки налились свинцом, а зоркие орлиные глаза слезятся от солнца. Молнии били мимо цели. Громкий бас, раскатывавшийся над полем, никого не пугал, потому что и без него грохоту было достаточно.

Геро поняла, что все кончено, быстрее, чем ее упрямец супруг. Она оставила его колесницу и отлетела в сторону, чтобы с лысой вершины Мышиной горы увидеть дальнейшее.

Оно было страшным.

С перекошенным от ненависти лицом перед отцом богов появился солнечный лучник. Он сжимал в руках непривычное оружие — острый Серп, который Зевс хорошо узнал.

— Опомнись! Что ты задумал?! — Слова не имели значения. Бежать было некуда. Молнии кончились. Орлы, перепуганные ужасным видом крылатой лошади, разлетелись. Колесница опрокинулась.

— Ты лишил меня сына, — процедил сквозь зубы Аполлон. — Возлюбленной. Друга. Убил людей, которым я покровительствовал. И теперь просишь о пощаде? — Вид поверженного Зевса был ему отвратителен. — Я тоже лишу тебя всего, чем ты так гордишься.

Лучник сжал в кулаке дряблую плоть «отца богов». «И этим творили мир?» — в душе расхохотался он. Серп вибрировал в занесенной руке.

Тонкая, как молодой месяц, улыбка Великой Матери блеснула за тучами.

— Сделай это, Загрей! — услышал Феб ее голос. — И иди ко мне. Новый круг времени будет твоим. Я жду тебя у его начала.

— Чтобы также предать в конце? — Аполлон опустил руку. Ему разом расхотелось калечить Зевса. — Никаких кругов больше не будет, Геро, — устало сказал он. — Неужели ты не понимаешь?

На ее лице отразилось недоумение.

— Но если время пойдет по прямой, мир перестанет обновляться, и в один прекрасный день…

— У всего есть свой конец. — Губы Аполлона сжались. — Так лучше, чем тысячу раз проходить через смерть и не получать избавления.

Он смотрел на Зевса, понимая, что не сможет повторить великий подвиг с Кроносом. Его месть будет другой.

— Я отпускаю вас, — сказал лучник, налагая стрелу на тетиву. — И даже не отниму власти.

Крайнее удивление отразилось на лицах царственной четы.

— Но упаси вас судьба лезть в мои дела и касаться тех, кто мне дорог. — В голосе Феба звучала угроза. Ты, Геро, будешь жить с побежденным — это твое наказание. А ты, Зевс, править без права и сознавать, что на тебя всегда найдется управа.

Боги видели, как солнечный лучник отпустил тетиву и золотая стрела, разрезая новый поток времени, полетела вперед. «Я тот, кто убил Пифона и был проклят. Моя родина укрыта снегом. А я иду по земле, с каждым шагом согревая ее лучами солнца». — Аполлон впервые услышал, как Марсий сам поет ему гимн.

Феб шел по киммерийским холмам к городу, где Золотая Колыбель теперь стояла в его храме. Молодой и счастливый, он не хотел задумываться о судьбе. Сила и Слава, как два крыла, плескали у него за плечами. В спину звучал пеан.

В глубине души Аполлон-прорицатель знал, что запущенное им сегодня время когда-нибудь низвергнет и его самого. Заставит прятаться по лесам, превратит в демона, крадущего детей, как в Темпах. Пока этого не случилось, он свистел себе под нос и взбивал пыль ногами. Ему хотелось жить и согревать в ладонях весь мир.

О, пеан! Пеан!

В первой книге цикла «Сокол на запястье» рассказывается, как Зевс убил сына Аполлона Асклепия за то, что тот научился оживлять мертвых.

Марсий — рапсод, выигравший у Аполлона музыкальные состязания и убитый им за это. Его душа вселилась во флейту Феба и повсюду сопровождала своего убийцу.